Западный ветер или идти под солнцем по Земле - Алексей Павлов

…Но это была  последняя ночь в Москве, и Судьба была рядом, её могущественная сила стесняла дыхание. Как хотелось остаться ещё…

Пролежав полночи без сна на кровати, Алексей встал, оделся в новую одежду, прошёл в соседнюю комнату, где спала мама; в свете торшера у неё было счастливое умиротворённое лицо, она, казалось, почти улыбается. Алексей замешкался, боясь и подойти и уйти, но, заметив, что она просыпается, тихо  пошёл прочь. Больше они не виделись.

Возможно, людские души могут странствовать, особенно пребывая в Бардо и временно переселяться в животных и людей. Однажды в Праге Алексея остановила на улице пожилая женщина и долго разговаривала с ним, а он не мог избавиться от наваждения, что говорит с матерью. И тогда он подумал, что она, наверное, умерла. Так оно и было.

Опаснейший момент – выход из подъезда. Если следят, не уйти. Бегом по закоулкам, чащам, тропинкам и оврагам в пойме реки Сетунь, переход через реку по единственной трубе (минуя мосты). Темно и тихо как не в городе. Но с детства всё знакомо до мелочей. Индикатор надёжности – ощущение. Вот уже пройдена безлюдная во все времена железнодорожная станция Москва-сортировочная. Взойдя по откосу и пробравшись через чащу, Алексей выходит из долгой темноты на окраину Кутузовского проспекта. На площади Победы светло, молодёжь в белых рубашках отмечает выпускной вечер, теперь уже ночь. Сколь чисты и безмятежно спокойны их лица. Что жизнь готовит им? Однако мысли прочь, внимание! Но - нет даже лёгкого беспокойства, хотя внутренний радар работает на пределе. Наверное, всё в порядке. Володя на условленном месте, в чёрном пежо, одет в новую военную форму, с ним его жена. Володя не спешит. Алексей смотрит ему в глаза. «Не бойся», - отвечает Володя, пока я рядом, с тобой ничего не случится». Ясность полная. Ну, поехали. Каскад виражей, потом медленная проверочная езда с небольшими выездами из Москвы. «Всё нормально, - говорит Володя, - эту машину не знает никто, хоть и старенькая, но чистая».

А потом утреннее шоссе, прямое как стрела, с дремучими лесами по сторонам, и ни души на дороге, ни одного поста. А ведь именно здесь – в наручники – и в обратном направлении. Или в лес под вечную сень деревьев. Но Алексей поверил в то, что услышал, а когда в деревеньке в несколько домов остановились у Володиного отца, то и выпили, и закусили, и костёр разожгли, а потом пошли в лес за земляникой. Ну что ж, прощай и ты, русский лес. Казалось, прошло много часов и дней,  но длился тот же самый день, и в захолустном приграничном посёлке, уже среди полей, Алексей пересел  в старенький ИЖ-комби. Два украинских хлопца ничего не спрашивали, говорили коротко и напряжённо. «Какая ситуация?» - спросил Володя. «Сегодня здесь нельзя. Попробуем у Белого поля». Белое поле оказалось мокрым после дождя, проехать по размытой дороге трудно. Вышли из машины, прошли немного - одна грязь, скользко как на льду.

«Что будем делать?» - спросили хлопцы.  «Что будем делать?» - спросил Алексея Володя. «Поедем», - ответил Алексей, прислушиваясь к отдалённому колокольному звону: земля под ногами начинала гореть.  «Надо переждать», - мягко говорит Володя. «Нет», - отвечает Алексей.  «Ну, что ж, я поехал через пропускной пункт. Встретимся на шоссе на Украине. Давай деньги мне, так будет надёжней».

О господи, всё понятно. Пятнадцать тысяч долларов Алексей отдаёт Володе и, не имея с собой вообще ничего, быстро садится в машину, так же быстро в неё запрыгивают хлопцы и с треском мотора берут старт в поле.

Будь здрав, создатель этого автомобиля, не всякий джип проедет  там, где проехал этот запорожец. Вдруг дорога ныряет в распадок и дальше идет круто вверх. По суху – без проблем, сейчас скорее не проехать, чем проехать. Короткое быстрое совещание, Павлов рвётся за руль, но хлопцы непреклонны: «Мы отвечаем за Вас головой». Двое выходят из машины, а водитель, набирая скорость, летит вниз в овраг, его заносит на глине, он отчаянно вертит рулём, по-прежнему жмёт на газ, по инерции и со страшным рёвом мотора ползёт вверх и на последнем вздохе, когда кажется, что сейчас поползёт назад и вниз,  - выезжает наверх. Алексей с хлопцем, скользя, задыхаясь и едва не падая, догоняют машину, запрыгивают на ходу – останавливаться нельзя, тронуться с места будет трудно. Неожиданно начинается сухая дорога, настолько сухая, будто дождя не было никогда. Хлопцы останавливаются, оглядываются по сторонам.

- Что случилось?

- Мы здесь первый раз, не ясно, куда ехать. Дорога раздваивается.  Или на погранпост или на Украину.

Колокола переходят в набат. В глазах темно и разум гаснет.

- Смотри! – кричит хлопец.

По левой дороге навстречу летят красные жигули. Водитель рвёт газ и уходит по правой, выбор сделан сам собой. Жигули пробуют ехать по полю наперерез, не получается, но быстро догоняют ИЖ по дороге. В машине четверо парней.

- Я выпрыгиваю! Попробую спрятаться в лесополосе! – кричит Павлов.

- Еще рано! – ожесточённо отвечает хлопец, выжимая полный газ и с трудом вписываясь в дорогу.

За запорожцем поднимается такой шлейф пыли, что видимость сзади нулевая, а дорога – две стёжки под каждое колесо. Через несколько минут или часов измученный ИЖ выезжает на вечернее шоссе. Жигули отстали. Опять вопрос, где Украина, где Россия. Хлопцы снова выбирают правый вариант и через час машину тормозят автоматчики на украинском посту ГАИ. Ни жив, ни мёртв, смотрит Павлов, как машину окружают менты с автоматами, как уводят водителя на пост, считают пассажиров, достают бумагу, что-то пишут. Были и ещё будут на пути Алексея такие моменты, но чудо происходит буднично и спокойно: водитель возвращается, автоматчики, не спрашивая документов у пассажиров, уходят, можно ехать дальше. А через пару километров на обочине стоит с зажжёнными фарами Володина машина, а сам он протягивает Алексею пачку долларов и улыбается.

Глава 36

Ни с чем не сравнимое чувство испытал Павлов, когда пересел в Володину машину. Как будто перестали звонить оглушительные колокола, вдруг наступила тишина, и только в голове ещё слышится утихающий набат, и приходит ощущение театрального зрителя, только что посмотревшего и пережившего драму с благополучным исходом; в зале тихо, зрители разошлись, и всем  пора по домам, до следующего спектакля.

Колёса машины умиротворённо шуршали по ночному шоссе, Володя и Алексей молчали и слушали магнитофон.

Нет надёжней и вернее средства от тревог,

Чем ночная песня шин.

Длинной-длинной серой ниткой стоптанных дорог

Штопаем ранения души.

Это пел Юрий Визбор, который уже умер, а Алексей так и не успел с ним познакомиться.

За бетонными стенами и стальными решётками песни иногда помогали.

«Наши мёртвые нас не оставят в беде» - пел Высоцкий. Вы задумывались, что это может значить? Алексей ранее не задумывался, но в тяжкие минуты обращался к погибшим друзьям и говорил им: «Держитесь!» И они отвечали тем же. Иначе говоря, они не умирали никогда, они только уходили.

Через какое-то время Володя и Алексей приехали в приграничный городок Ахтырка. В типичной части города, состоящей только из частных домов, разделённых узкими дорогами-улицами, машина въехала во двор большого деревянного, с крыльцом и пристройками,  дома. Володя закрыл железные ворота и пошёл к хозяевам, оставив Алексея со словами: «Всё, мы дома». Вечер, тёплый украинский вечер, шелковичное дерево с нападавшими наземь ягодами, огоньки окон и фонарей, звёзды, цикады и полная гармония сфер. Конец страданиям. Завтра же в путь. На Запад, на Запад, на Запад.

Открылась дверь, оранжевый свет лёг на крыльцо, Володя позвал внутрь. Хозяевами совершенно дачной обстановки оказались два парня, моложе Алексея, а на столе стоял приготовленный ужин и бутылка коньяку, купленная вчера в прошлой жизни на Ленинском проспекте.

Выпили, познакомились. «Семён, Владимир» - представились ребята. Семён взял гитару, незатейливо перебирал струны, а песня брала за душу:

Расцвели над Киевом каштаны,

И моя причёска расцвела на воле.

- В этом доме ты в полной безопасности, - сказал Семён. – Здесь проведём несколько дней, потом поедем дальше.

- Володя, почему не завтра?

- А с чем поедешь, паспорт ещё не готов.

- Не бойся, мы в курсе всего, - успокоил новый знакомый Владимир, впоследствии оказавшийся залихватским, бесшабашным, но надёжным пацаном Вовкой.

Вот и вернулся Алексей на землю. Это же правда, только под бешеным эмоциональным натиском Алексея Володя согласился двинуться в путь раньше времени, предлагая пересидеть у него в деревне, пока не сделают загранпаспорт. А когда Алексей сказал, что нет, нет и нет, что это не путь, а конец пути, - Володя молча направил машину из Москвы в сторону Звенигорода. Алексей подумал, что это и есть немедленный побег, но остановились в деревне Горки у крайней избы.