Потери и обретения. Книга вторая - Линн Смитерс

- Ты хочешь сказать, что это не твоя затея?

- По правде сказать, я был против.

При этих словах, сказанных спокойным тоном и оттого похожих на правду, она заколебалась.

- Тебе что, не нравится моя работа?

- Почему я никак не могу отделаться от ощущения, что этот разговор так или иначе выйдет мне боком? - В его голосе Джоанна уловила горькие нотки.

- Просто я не пойму, зачем тебе это, - огрызнулась она, не желая, чтобы он понял, какую бурю вызвал в ее душе. Повернувшись, она хотела уйти, но он удержал ее за руку.

- Джоанн… - Он произнес ее имя с такой затаенной нежностью, что она невольно остановилась. Но тут же покачала головой.

- Мне нужно идти.

- Я знаю. - Он погладил ее по руке, отчего ее бросило в жар.

Она подняла на него глаза, и оба уже не могли отвести взгляд друг от друга. Джоанна почувствовала, как часто забилось у нее сердце.

- Если ты думаешь, что я пытаюсь тебя обмануть, прошу прощения, - сказал Редклифф.

Пожав плечами, она попробовала отвести взгляд, но не смогла.

- Мне не следовало спешить с выводами.

- Может быть, тебе будет приятно, если я скажу, что нахожусь под сильным впечатлением от твоего таланта. И будь ты не такой женщиной, я бы сделал все возможное и невозможное, чтобы заставить тебя подписать контракт.

- Да, это мне приятно, - тихо согласилась она.

Оба они сейчас играли с огнем. Редклифф понимал это, но руки ее не выпустил.

- Мне и вправду надо идти.

- Подожди. - Он притянул ее к себе.

- Мы не должны этого делать, - слабо воспротивилась Джоанна. Несмотря на то что эти слова были произнесены шепотом, расслышать их в гулкой тишине подземного гаража не составило труда.

- Ты все понимаешь. - Он поднес ее руку к губам. - И я понимаю.

На лице у него застыло задумчивое, чуть ли не печальное выражение. Он окинул ее долгим взглядом поверх их сплетенных рук.

- Может, ты скажешь мне наконец, почему эта идея так тебе не понравилась? - спросила Джоанна.

Она понимала, что причин может быть множество, и веских причин. Но… Господи, помоги!… Ощутив обжигающее прикосновение его губ к своей руке, чувствуя на себе его пристальный взгляд, проникающий, казалось бы, в самые потаенные уголки ее души, она не могла придумать ни одной правдоподобной причины.

- Ред…

- Мне нравится, как ты произносишь мое имя. - Большим пальцем свободной руки он провел по ее губам. Прикосновение было нежным, словно гусиный пух. - Назови меня снова по имени.

- Не могу. - Она высвободила руку и с ужасом почувствовала, что дрожит. Голова у нее шла кругом. В эту минуту она была просто не в состоянии рассуждать здраво.

- У меня есть твой снимок. Точнее, наш снимок.

- Да?

- Его сделал один из моих шуринов на свадьбе. Я ношу его с собой в бумажнике.

Внезапно отпрянув, она уперлась в дверцу красного «порше» со стороны водительского сиденья. Редклифф еще плотнее придвинулся к ней.

- Мы с тобой на нем танцуем. - Он провел рукой по ее волосам. - Не проходит и дня, чтобы я не вынимал этот снимок и, глядя на тебя, не думал, что вот так все и должно быть. Ты в моих объятиях.

Джоанне очень хотелось, чтобы он трогал ее, целовал. Она страстно желала его. Ею овладела аморальная, недопустимая страсть к женатому мужчине, которая, по канонам практически всех существующих в мире религий, считается смертным грехом.

Все это она знала. Но ничего не могла с собой поделать.

Ей до смерти хотелось дотронуться до него. Только дотронуться. Что в этом предосудительного?

Она коснулась его щеки.

- Я тоже думаю о тебе. Слишком часто, - тихо призналась она и в глубине души ужаснулась, потому что сочла, что сейчас именно она ведет себя предосудительно.

- Ах, Джанни… - От прикосновения ее пальцев он закрыл глаза, словно исполнилось самое заветное его желание. - Знаешь ли ты…

- Да. - Она прижала кончики пальцев к его губам, заставив замолчать. Ей казалось, что, если бы сейчас он сказал вслух, как ему хочется заняться с ней любовью, она не смогла бы устоять. - Знаю. - Закусив губу, Джоанна пожалела, что в свое время мать приучила ее отвечать за последствия своих поступков. - Но мы не можем потерять голову.

Редклифф тихо выругался.

- Оттого и тяжело, черт побери! - У него вырвался глубокий, судорожный вздох. - Но обещаю, мои чувства к тебе никак не повлияют на твое будущее. Милдред права. Ты на редкость талантлива. Коллекция «Лунный берег» поможет компании выйти на новый уровень. Ты нужна нам, Джанни. Мне кажется, что и тебе работа с нами поможет сделать блестящую карьеру.

- Конечно. - Приняв это предложение, она войдет в элиту моды. - Но неужели ты думаешь, что сможешь держаться так, будто нас связывают сугубо деловые отношения? - с сомнением в голосе спросила она. Если же она сама даст волю чувствам, оба они пропали.

- Сделаю все, что в моих силах.

Вот ты и напросилась, подумала она про себя. Если бы она была абсолютно честной сама с собой, то была бы вынуждена признать, что ей хочется совсем не этого.

На самом же деле ей хотелось, чтобы Редклифф взял инициативу в свои руки. Чтобы он избавил ее от угрызений совести. Чтобы он прямо сейчас уложил ее на пол… ладно, пусть на заднее сиденье машины… и страстно любил ее до тех пор, пока они оба не выбились бы из сил.

Джоанна почти не удивилась этим крамольным мыслям. Но она знала, что этого не будет. Как знала и то, что, решившись отдаться Редклиффу Морино… если до этого вообще дойдет дело, она должна быть готова отвечать за все последствия принятого ею решения.

- Скажи Милдред, что я всерьез подумаю над ее предложением.

Он буквально впился взглядом в ее лицо. Прошла томительная минута.

- Хорошо.

Редклифф отступил, и Джоанна открыла дверцу машины. Сев за руль, она застегнула ремень безопасности и повернула ключ зажигания. Он не шелохнулся. А потом провожал машину взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду.

На обратном пути в офис Джоанна корила себя на чем свет стоит.

Он ведь женат, то и дело повторяла она про себя.

Неудачно женат, чуть слышно, но довольно внятно парировал внутренний голос.

Это не имеет значения. Женат, а удачно или нет - неважно.

Все знают, что жена у него гуляет на стороне.

После знакомства с Редклиффом Джоанну охватила просто маниакальная страсть к сплетням по поводу сильных мира сего. Особенно по поводу Памелы Морино.

Ей вспомнилось одно из любимых изречений матери: «Если другие дети прыгают с крыши, это еще не значит, что тебе нужно прыгать вместе с ними».

Господи, и когда только она научилась с такой готовностью оправдывать чужие проступки? А тогда, когда влюбилась в женатого мужчину.