За всю любовь - Ирэне Као

– Добрый день, Иса, – приветствует ее Линда, выныривая из коридора в коротеньком шелковом халатике в черный горошек.

– Добрый день, Линда, – Исабель лучезарно улыбается полными губами, показывая белоснежные зубы.

Они здороваются по-итальянски – Исабель владеет им в совершенстве, ведь ее дедушка из Неаполя, – после чего переходят на португальский.

– Чего бы тебе хотелось на завтрак? – спрашивает Исабель. – Я испекла яблочный пирог, паштейш де ната, болос де аррос, кейшаджини и тосты с повидлом…

– Спасибо, паштейш де ната! – Линда садится за стол, не в силах отвести глаз от этого чуда португальской кухни.

С первого дня в Лиссабоне эти сладости ее околдовали. Невероятное сочетание яиц, сливочного масла, сахара, молока, риса и корицы придает этому блюду оригинальные нотки. Паштейш де ната – настоящий шедевр кулинарии: маленькие слоеные булочки, начиненные нежным кремом с вкуснейшей карамельной прослойкой. Линда могла бы есть их до бесконечности – ведь пробежки сжигают много калорий. Хотя недавно она поняла, что нужно лучше следить за фигурой, увы, обмен веществ уже не тот, что в двадцать лет.

– А пить что будешь, милая? – спрашивает Исабель.

– Эспрессо, – отвечает Линда. – Горячий!

– Отлично, – Исабель подмигивает ей, вставляя таблетку в кофе-машину. – Сейчас все будет.

Линда наблюдает за ней. В каждом движении – врожденная грация, будто она кружится в танце. В свои сорок лет, – из которых около двадцати пяти она работала на других, Исабель будто заключила сделку с дьяволом: ни морщинки на шее, ни вокруг глаз. Ее янтарная кожа, источающая приятный аромат, орехового цвета глаза, наполненные светом, на нее хочется смотреть и смотреть. Она, несомненно, красива – но красота ее, простая и спокойная, только и ждет, чтобы ее заметили. Если бы не Исабель, поначалу Линда пропала бы в новом городе. Она научила ее первым португальским словам, и именно с ней Линда общается чаще всего. И не только потому, что Исабель в совершенстве владеет итальянским. С этой женщиной ей комфортно, и кажется, что они знакомы целую вечность. И еще, в ней есть какая-то тайна. Исабель умеет гадать на картах, и вообще она – кто-то вроде экстрасенса. Спустя несколько дней после приезда в Лиссабон Линда побывала у нее дома и увидела множество баночек с алхимическими маслами, бутылочки с растительными настоями, чудесные квинтэссенции, которые Исабель использует в своих загадочных ритуалах.

В Лиссабоне Иса стала для Линды настоящей подругой. Она даже как-то сказала об этом Марчелле в одном из телефонных разговоров, и в ее голосе Линда уловила нотку ревности. Томмазо относится к их отношениям неодобрительно, но Линде все равно. Будь его воля – ей пришлось бы общаться только с женами дипломатов. А ей этого совсем не хочется, ей не о чем с ними разговаривать. Они только и говорят, что о детях, мужьях и шопинге.

Единственная общая тема для разговора – это интерьер. Тут уж Линда, разумеется, сразу стала для них гуру, непререкаемым авторитетом, к ней они обращаются за советом по любому поводу. Но всякий раз, как затрагивается эта тема, сердце ее сжимается: она так хочет вернуться к работе, заниматься собственными проектами, но пока это невозможно. И, сказать по правде, от Томмазо помощи совсем мало: похоже, ему очень удобно, что она сидит дома и всегда рядом.

– Паштейш де ната и кофе, – Исабель ставит на стол ее завтрак.

– Спасибо, дорогая, – Линда благодарно улыбается и тут же принимается за десерт.

И в этот момент появляется он. Прямо из патио, своего ботанического царства. Без растений и цветов жизнь Томмазо утратила бы равновесие, как сразу подметила Линда. В суете повседневных обязанностей он каждый день рискует потерять свой баланс. Но в окружении природы, среди своих роз всегда сдержанный Томмазо может, наконец, выплеснуть свои эмоции – здесь он в своей стихии. Вот почему он хотел, чтобы у них была мансарда с внутренним садом.

Он готов к выходу из дома, благоухающий туалетной водой и одетый с иголочки: костюм гипсового цвета, голубая рубашка и синий галстук.

– Добрый день, – здоровается он, входя в комнату.

– Добрый день, синьор Белли, – отвечает Исабель с легким поклоном. – Чего желаете?

– Только кофе, – Томмазо на ходу берет печенье.

Кажется, он раздражен, но нельзя сказать это с уверенностью: не в его правилах показывать беспокойство. Это можно заметить лишь по нескольким деталям: в этот момент в его глазах появляются едва уловимые колючие искорки, и он начинает слегка покусывать нижнюю губу. Одна Линда это подмечает.

– Даже не присядешь? – произносит она мягко, глядя на него, как кошка.

Томмазо стоит неподвижно: мускулистое тело, прямая спина.

– Нет, Линда, я спешу. Денек предстоит не из легких.

Исабель быстро возвращается с подносом в руках.

– Пожалуйста, синьор Белли, – она ставит на мраморную полочку чашку с кофе.

Линда смотрит на него нежно и в то же время вызывающе, берет за запястье и притягивает, заставляя сесть.

– Ну же, подари своей красавице хоть минутку… – произносит она, поглаживая ему затылок, чтобы сделать приятно. – Может, вернемся в спальню и продолжим нашу прерванную беседу? – она прижимается губами к его выбритой шее и покрывает ее поцелуями.

– Эй! – Томмазо обхватывает ее голову руками. – Не делай так, ты же знаешь, мне трудно устоять…

– А тебе и не нужно, – продолжает Линда, пробегаясь пальцами по его бедру.

Исабель на секунду вышла из кухни, но Линда уверена: если бы она это видела, то одобрила бы ее действия.

– Линда, пожалуйста, веди себя хорошо, – Томмазо останавливает ее. – Мне надо идти. Правда.

Он допивает кофе и резко встает.

– Вернемся к этому разговору вечером. Обещаю, я не забуду, – улыбается Томмазо, запускает руку Линде между ног, слегка лаская и на мгновение пробуждая в ней желание. Линда целует его в губы.

– Давай сегодня сходим куда-нибудь, поужинаем?

– Да, детка, – отзывается Томмазо (после той поездки в Каринтию он стал так ее называть, хотя «любимая» ей нравится гораздо больше). – Сходим с представителем португальского парламента и еще с немецким консулом.

Произнося это, он поправляет пиджак.

– Они будут с женами? – спрашивает Линда, но на самом деле, ее это не волнует – она хочет подольше задержать его.

– Конечно, – Томмазо поправляет галстук, собираясь выходить.

Но Линда не отступает:

– А говорить там будут по-португальски?

– Думаю, да. Но ведь всегда можно обойтись английским… хотя я уверен, тебе он не понадобится, – он доверительно ей подмигивает.