Терновый венок Босильки из Пасьяне - Марина Васильевна Струкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы не скажем арнаутам, где свернули с дороги на тропу, — думает Босилька. Но старый арнаут указывает на одну из тропинок.
— Отсюда дети вышли, так сказал мой сын.
— Отлично.
Молодой арнаут машет брату и сестре — ступайте вперёд. Стоян вдруг вскидывает голову и громко запевает:
— На дороге голова лежит в пыли,
янычары проходили, отсекли.
Узнаю гайдука, были мы друзья,
он ушёл в леса, в селе остался я.
— Я покажу тебе, как петь разбойничьи песни! — Санжар бьёт прикладом Стояну в грудь, тот отшатывается. Вдруг Босилька понимает — брат запел, чтобы предупредить гайдука! Она вскидывает голову и продолжает напев:
— Схороню героя на исходе дня,
а потом возьму секиру и коня,
пусть меня благословят отец и мать
окаянным буйны головы снимать!
— Дерзкая сербка! — Старый арнаут толкает Босильку, та падает на дорогу. Стоян бросается поднимать её. Молодой арнаут подаёт Босильке шаль и говорит:
— Не так должна вести себя девушка. Молчи, пока не позволили говорить. Вот сейчас я спрошу, а ты ответишь: где прячете раненого разбойника?
— Мы ничего не знаем. — Твёрдо говорит Босилька. Стоян надрывно закашлялся, на губах его — кровь. Сильно ударил турок в грудь.
— Сейчас развяжу тебе язык. — Старик хватает её за рукав и встряхивает. — Иначе получишь плетей. У меня за голенищем отличная плеть, в неё вшита свинцовая дробь.
— Стой, Али. Разве можно так с девушкой? Она и без плетей запоёт, как малиновка на заре. — Ухмыляется молодой арнаут и приставляет ствол винтовки ко лбу Стояна.
— Так где гайдук? Кто-то из вас покажет?
— Клянусь, мы не знаем. — Хрипит Стоян.
— Неужели тебе не жаль брата? — Удивляется молодой арнаут. — Эй, христианка с каменным сердцем! Один выстрел и разнесу голову мальчишке.
— Мы не знаем! — Босилька падает на колени. — Умоляю, не трогайте Стояна.
— Клянусь Богом и нашей славой — святой Параскевой, здесь нет гайдука. — Твёрдо говорит Стоян, но его лицо побледнело, как холст. Ведь он согрешил, солгал во спасение другого человека.
— Хорошо, только ради тебя, красавица, поверим. — Говорит молодой арнаут Босильке. — Но я охотник и могу найти любой след. Потратим больше времени, но всё выясним. И вот тогда мальчик умрёт вместе с гайдуком.
Все они медленно бредут по тропе. Молодой арнаут останавливается и указывает на траву:
— Здесь, кажется, проходили не раз.
Басилька обмирает.
— Да, — соглашается старый арнаут.
И они сворачивают на поляну. Старик оборачивается к детям:
— Попробуйте убежать! Тогда я не только вас накажу, но и вашу родню!
Босилька и Стоян плетутся за злодеями.
Молодой арнаут часто наклоняется к земле, потом оглядывает ветви деревьев. Потом оборачивается к спутникам, прикладывает палец к губам. Он кивает старику и указывает на кусты орешника. Старик указывает, чтобы отошли в сторону. Молодой арнаут не уступает ему первенства. Он отмахивается, он сам хочет взять жизнь врага. Но старик гневно сдвигает брови. Все уходят в сторону. Старик крадётся сбоку, вдоль каменного склона к пещере.
— Проклятые язычники! — Кричит Стоян и получает оплеуху. Босилька бросается к пещере, она готова закрыть собой раненого. Но старик ближе, он суёт дуло в пещеру и стреляет. То же делает молодой арнаут. Потом оба выхватывают кинжалы. Молодой лезет в пещеру и разочарованно восклицает:
— Здесь никого нет!
— И кажется, не было. — Добавляет старик, которые внимательно осматривает окрестности поляны.
— Не осталось ли там следов или вещей?
— Совсем ничего. Пол чистый, будто выметен.
— Я же клялся вам! — Оживляется Стоян.
Босилька молчит. Она недоумевает. Раненый гайдук был в таком состоянии, что не сумел бы и голову поднять самостоятельно. Не могло матушкино зелье настолько ободрить его за одну ночь, что он встал и пошёл. Скорее она боялась застать его мёртвым. И вот он исчез.
— Шайтан с вами! Возвращайтесь в село! — Раздражённо рявкает старик.
— Мы ещё походим здесь. Может быть, найдём след и тогда берегитесь! — Обращается к Стояну молодой арнаут.
Босилька и Стоян поспешно идут к дороге, даже бежать боятся — вдруг турки в спину выстрелят.
Когда оказываются одни, Босилька начинает поспешно креститься:
— Благодарю тебя, Господи, за избавление!
А потом с упрёком оборачивается к Стояну:
— Ты божился и лгал.
— Но ведь оказалось, что гайдука в пещере действительно нет. Значит, сам Господь спас меня от греха. — Широко улыбается Стоян.
— Как юнак смог уйти? Он же едва дышал! — Разводит руками Босилька.
— Наверное, его нашли друзья и унесли. — Ищет ответ Стоян. — Или он бросился в пропасть с оружием, чтобы не попасть в руки врагов.
— Но хоть что-то должно было остаться. Там даже пол был в крови. Ах! Стоян, я вот что подумала — это было чудо.
— Не понимаю.
— Матушка, оделяя нищих, не раз говорила, что в облике людей, которым нужна помощь, может явиться Христос. Поэтому нельзя никого отталкивать.
— Сестра, неужели Христос мог принять облик гайдука? — Смеётся Стоян.
— А вспомни, как он похож на молодого Спасителя. Это печальное лицо, длинные кудри… — Вздыхает Босилька.
— Он просто приглянулся тебе! — Поддразнивает брат.
— Что за глупости? Я уверена, это Христос явился, чтобы испытать нас. А потом вознёсся на небо!
— Босилька, ты только и рассказываешь о чудесах. Наверное, станешь игуменьей, раз не собираешься замуж. — Заключает Стоян.
Глава третья. Кровавая ярмарка
Ласково светит утреннее солнце. По ровной дороге в арбе едут Данило, Босилька и Стоян.
— Возьми, дочка, деньги. Купи себе ткани на рубашку, краску для пряжи. А что останется, потрать на ленты и бусы. — Говорит Данило, протягивая Босильке горсть серебряных акче.
— Отец, мне тоже нужны деньги. — Восклицает Стоян.
— Ты потратишь на чепуху, а Босилька не полезные вещи. — Отмахивается отец.
— Ленты и бусы — полезны? — Возмущается мальчик.
— Дочка — невеста, пусть наряжается. А вспомни, сколько работы по дому она делает! — Напоминает отец.
— Стоян, не обижайся. Я поделюсь с тобой. — Шепчет Босилька.
— Мы будем торговаться, сбивать цену и у нас останется много денег! — Воодушевляется её брат.
Впереди них, позади них тоже едут люди на ярмарку. Молодцы верхами придерживают коней, бросают взгляды на Босильку, но заговорить не решаются. Больно строгий вид у Данило. Но вот среди них показались двое турков, те смеются, говорят между собой, уставившись на девушку. И Данило опускает глаза. Босильке жалко отца — он робеет перед грозными чужеземцами.
— Что уставились? — Спрашивает Стоян.
— Продай нам свою
