Три жизни одного из нас - Николай Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Такие интересные мужчины и уже уходят?
Всмотревшись пристальнее, Карцев узнал в ней одну из своих партнерш, с которой танцевал, будучи еще в ударе. Реакция его была почти мгновенной:
– Нет, мы передумали. Если, конечно, Вы поддержите в нас это решение и согласитесь потанцевать.
– Я согласна, – без ужимок ответила она, твердо глядя в глаза понравившемуся мужчине.
Спустя полчаса Карцев шел рука об руку с решительной Аллой в сторону ее дома, беспрестанно любезничал и думал про себя: «Неужели подарок судьбы?»
По ходу выяснилось, что в ресторане Алла оказалась почти случайно, в связи с днем рождения подруги. У подъезда дома ("сталинской" постройки – одобрительно отметил Карцев) она нерешительно остановилась, но Сергей как бы галантно открыл дверь и, пропуская мимо себя прелестницу, вдруг перехватил ее рукой под грудь и припал губами к удивленно поднятому лицу, целуя без разбора щеки, нос, глаза и потом сочные, горячие, все более сладостные губы… Ощутив в ней подъем чувств (в нем самом их было уже предостаточно), он стремительно повлек ее по лестнице на второй этаж, к оконной нише (не раз в студенчестве ему доводилось соблазнять девочек в подобных нишах!), но возле нее Алла опямятовалась и отстранилась.
– Нет, нет, не здесь. Пойдем ко мне.
Они поднялись еще на этаж и, стараясь не шуметь ("дочка может проснуться…"), вошли в темную прихожую. Взяв Карцева за руку, Алла провела его на кухню и попросила подождать – все так же, без света. Ждать пришлось, как показалось претенденту, долго. Наконец, кухня озарилась электричеством, дверь открылась и вошла хозяйка – уже в халатике, голоногая.
– Спит в своей комнате, – сказала она. – Может, выпьешь чаю?
Не вставая с табурета, Сергей скользнул ладонью по бархатистой коже под халатик и не обнаружил там трусиков.
– Какой чай, – шепнул он, тотчас поднявшись на ноги, – потом с чаем…
Сбрасывая по ходу пиджак, рубашку, туфли и подталкивая перед собой вожделенную женщину, он добрался к уже разобранной постели, откинул одеяло, прыгающими пальцами расстегнул тут же соскользнувший халатик и, легко подняв Аллу на руки, уложил на кровать. Справившись с остатками своих одежд и прямо-таки содрогаясь от страсти, нырнул в кольцо ее поднятых рук, напрочь забыв о необходимости предварительных ласк и презервативе…
Они лежали обездвиженные после страстной бури, как вдруг Алла повернулась к нему, забросив руку и ногу поверх только что бывшего могучим мужского тела, и, легонько целуя в висок, щеку и лоб, стала нашептывать о том, как ей было с ним хорошо, как давно она подобного не испытывала, каким сильным он оказался и как трудно ей было удержаться от криков – хотя раньше она умела себя контролировать… Какой мужчина сможет остаться спокоен, слыша подобные признания?
Одним движением Сергей перебросил прелестницу на себя и стал разнеживать теплыми ладонями и пальцами ее чуткую узкую спину, неожиданно объемные, гладкие, чуть прохладные ягодицы и бедра… Одновременно он говорил ей сладостные для женского уха слова: как хороши на вкус ее губы, прекрасны глаза, изумительно мягка кожа, обворожителен голос… «А запах! Тебе не нужны духи, ты сама могла бы продать свой запах за миллионы долларов госпоже Шанель и та на духах с этим запахом обогатилась бы еще больше… А какая ты умница: не дала мне уйти из ресторана! Лежал бы я сейчас в холодной гостиничной постели и мял подушку!».
Какая женщина, слыша столь желанные речи и нежась под ласковыми вездесущими руками, может долго оставаться без движения? Ее раковина тотчас нашла волшебную мужскую штуку, и вот они вновь стали раскачиваться на упругих волнах. Ствол ее гибкого тела вздымался все выше и выше и к Алле пришел оргазм, пережив который, она с приятным удивлением ощутила прежнюю незыблемость мужского аргумента. И с удовольствием продолжила прерванное занятие… Этой удивительной стойкости, впрочем, было простое объяснение: Сергей, будучи опытным женолюбом, наглухо пережал канал в основании «штуки», хотя испытывал немалые страдания… Наконец, он прекратил свои ухищрения и, перехватив инициативу, с силой оросил Аллино чрево.
– Слава богу, что у меня только месячные кончились, – вырвалось у нее, – а то наделал бы ты мне делов!
– Вообще-то у меня есть с собой презервативы, – запоздало признался Карцев, и они оба приглушенно расхохотались.
Глава вторая. Заманчивое предложение
И вновь солнце бодро катит по небосклону, но уже утром следующего дня и далеко не ранним. Но в чем первое преимущество командированного? В том, что ему нет нужды являться в пункт командировки к началу трудового дня. К тому же это дурной тон. А второе преимущество? Правильно: ему неприлично дожидаться и конца рабочего дня. Но до реализации второго преимущества уставшему на досуге командированному еще надо дожить…
Так или примерно так балаболил мысленно тем утром Карцев, вяло начищая зубы в гостиничном умывальнике, а потом соскребая ненавистную щетину. «Все же четырех часов для сна маловато, – резюмировал он. – А как же бедная Алла, ей ведь уже положено быть на работе?»
Впрочем, он был того мнения, что женщины гораздо выносливее мужчин – хотя бы в некоторых отношениях.
В номере бывалый Бутусов уже вспузырил бритвенным кипятильником воду в стаканах, заварил чай и соорудил по паре бутербродов с сыром и колбасой. Уплетая с неожиданным аппетитом этот нехитрый завтрак, вновь запереживали по поводу Сашки, не явившегося и поутру.
– Все же зря ты его втравил в это дело с бабами, Андреич, – пенял Карцеву Бутусов. – Где в случае чего его искать? И дело будет стоять…
– Чему нас партия учит, Палыч? – демагогически защищался Карцев. – Людям надо доверять! Тогда и они к тебе доверие проявят.
– Доверяй, да проверяй. А как ты их проверишь, адресок-то неизвестен! – гнул свое не раз битый Бутусов.
– Ладно, не кипишуй раньше времени. К вечеру точно объявится. А его сегодняшние объекты мы за неделю наверстаем. Ну что, по коням?
В десять ноль пять, следуя по улице Ленина, Карцев подошел к дверям старинного двухэтажного особняка под номером 17 и убедился, что в нем действительно размещается Энский государственный проектный институт водного хозяйства, то есть ГИПРОВОДХОЗ, где ему предстояло навести небольшой шмон. Он вошел в гулкий безлюдный вестибюль с квадратными колоннами и, сверившись с кабинетным указателем, вывешенным на одной из колонн, поднялся по широкой лестнице из тусклого выщербленного мрамора на второй этаж, где на одной из вычурных дверей обнаружил эмалевую табличку с надписью "Приемная".
За дверью его ноздри затрепетали от аромата свежесваренного кофе, а глаза чуть дрогнули, наткнувшись на вопрошающий взгляд эффектной стройной блондинки в деловом темно-синем костюме, смотревшемся на ней как изысканный вечерний туалет.
– Вы к директору? – с ноткой интимности в голосе спросила нимфа, она же секретарша. Эта нотка, уловленная чутким на такие вещи Карцевым, означала, что его манера одеваться и держаться, молодость и одновременно мужественность, мгновенно оценены и восприняты благосклонно.
– Может быть. Но сначала, несомненно, к Вам, – с похожей ноткой ответил неисправимый ловелас. И пояснил, подавая свое предписание: – Вряд ли ваш директор лично регистрирует командировки…
Предписание с улыбкой было принято, но по мере чтения лицо секретарши становилось все более озабоченным.
– Значит, Вы к нам с проверкой? – подытожила она.
– Увы, именно так.
– А ведь Анна Григорьевна о Вас недавно говорила…
– Что, директор – женщина?
– Ну да. Она мне жаловалась, что все последние проекты водозаборов блокирует какой-то Карцев. Это же Вы?
– Я, – со вздохом признался Сергей Андреевич.
Неожиданно из динамика на секретарском столе раздался чуть раздраженный женский голос:
– Леночка, что там сегодня с кофе?
– Несу, Анна Григорьевна, – нажала кнопку селектора секретарша. – А к нам здесь командированный прибыл, Карцев Сергей Андреевич.
– Карцев? Из гидрогеологической экспедиции?
– Да.
– Пожалуйста, пригласи его в мой кабинет.
– Может, еще чашку кофе прихватить? (Вы пьете кофе? – обратилась секретарша шепотом к Карцеву. Тот кивнул.).
– Да, конечно, Леночка.
Секретарша отключилась, сделала для Карцева круглые глаза и по-быстрому сервировала поднос.
– Откройте мне дверь, – по-свойски указала она, – и идите следом.
В светлом, просторном, на три окна, кабинете из-за длинного стола навстречу Карцеву энергично вышла аккуратная невысокая темноволосая женщина лет сорока пяти и, зорко вглядываясь в него, протянула по-мужски руку:
– Пашкевич Анна Григорьевна. А Вы, значит, и есть Карцев Сергей Андреевич?
– Просто Карцев. До Андреевича, мне кажется, не дорос.
– А, по-моему, вполне. Хватка у вас как у зрелого мужа. Да Вы присаживайтесь к столу, поближе, выпьем пока по чашке кофе. Леночка очень неплохо научилась его варить.
