Язык вещей - Суджич Деян

Основаниями для этой покупки стали соблазны и манипуляции, существовавшие исключительно у меня в голове, а не во внешнем пространстве. Понять, как ноутбуку удалось вызвать у меня желание заплатить за него и забрать с собой, значит понять что-то обо мне самом и, может быть, кое-что о роли дизайна в современном мире. Точно могу сказать, что тот факт, что этот компьютер станет моим пятым ноутбуком за восемь лет, не играл главной роли в моем выборе.

Направляясь к кассе, я, сам того не сознавая, уже отправил свой прежний ноутбук на уличный рынок в Лагосе, где подержанные жесткие диски идут «на органы». А ведь эта обреченная машина вовсе не была устаревшей моделью на транзисторах времен компьютерного неолита. В свой звездный час, в начале 2004 года, она преподносила себя как самый желанный, самый «умный» образец техники, о котором только можно мечтать. Это был компьютер, воплощающий все основные эстетические принципы. Достаточно миниатюрный (насколько позволяла полноразмерная клавиатура), он имел своеобразное, скупо элегантное соотношение ширины и глубины. Корпус и клавиши — белого цвета. Запор на крышке периодически мигал, показывая, что он охраняет мощный электронный мозг машины даже тогда, когда вы на ней не работаете. Перевернув компьютер, можно было увидеть желто-зеленые полоски света на его корпусе, сообщающие о том, сколько заряда осталось в литиевой батарее. Это, конечно, была очередная декоративная фишка с утилитарным алиби, но она с точностью иглы попадала прямо в покупательскую «вену».

Дизайнеры Apple быстро осознали, что первое включение компьютера должно быть максимально простым: надо только найти кнопку «On» и нажать ее. Со временем они достигли такого же мастерства в визуальной сфере.

Покупая свой первый ноутбук в нью-йоркском магазине Apple в 2003 году, я был искренне убежден, что мы с ним состаримся вместе. Это было вложение в мое будущее; эта вещь была так дорога мне, что, казалось, должна была остаться со мной на всю жизнь. Я прекрасно знал, что эту модель выпускают десятками тысяч штук. Но каким-то образом она казалась мне столь же индивидуальной и специально заточенной под меня, как сшитый на заказ костюм. Оказалось, однако, что это был лишь один из этапов на пути Apple от производства научного оборудования к потребительским товарам не слишком длительного пользования.

Линейка iBook фирмы Apple, выпускавшаяся с 1999 года, через семь лет канула в небытие.

Легкомысленный «цитрус» уступил место строгому черному MacBook

Способ, который компания Apple выбрала для себя, чтобы выжить в мире, где царят программные продукты Билла Гейтса и китайское «железо», заключается в том, чтобы использовать дизайн в качестве приманки, превращающей их продукцию в статусную альтернативу изделиям конкурентов. Фирма планирует меньшие объемы продаж, но устанавливает для своих компьютеров более высокую цену. Для этого необходимо совершить операцию «массового соблазнения»: компания должна вызывать у большинства своих клиентов такое страстное желание обзавестись новой моделью, чтобы они были готовы каждые два года выбрасывать модели предыдущие.

Мысль, что я могу так быстро сдать в утиль вещь, на которую совсем недавно возлагал большие надежды, в свое время показалась бы мне немыслимым расточительством. Но именно об этом мечтали пионеры американского маркетинга еще в 1930-е годы. Они были полны решимости убедить мир, что из Великой депрессии его выведет рост потребления. Первопроходец рекламного бизнеса Эрнест Элмо Калкинс ввел понятие «потребительский инжиниринг». В своей книге «Потребительский инжиниринг: новый способ добиться процветания», вышедшей в 1932 году, он утверждал: «Все товары делятся на две категории: те, которыми мы пользуемся, например автомобили и безопасные бритвы, и те, которые мы расходуем, например зубная паста или печенье. Задача потребительского инжиниринга — сделать так, чтобы мы расходовали товары, которыми сегодня просто пользуемся». Apple сумел воплотить эту идею в жизнь, причем как раз в тот момент, когда мир начал осознавать, что наши природные ресурсы не бесконечны. Он придал модный лоск непрерывному процессу потребления — при беззастенчивой поддержке хипстеров в черных джинсах и черных футболках вместо деловых костюмов.

Непосредственным предшественником моего белоснежного Apple была полупрозрачная модель (цветом напоминавшая лимонное желе), которая превратила Джонатана Айва в Харли Эрла информационной эпохи. Именно благодаря Эрлу, дизайнеру из Детройта, у автомобилей 1950-х годов появились «плавники», с каждым годом становившиеся все выше. Он был мастером творческого использования хромированных деталей. Айв — дизайнер родом из Британии, ставший наряду со Стивом Джобсом лицом Apple, — творит такие же чудеса с поликарбонатом.

Покупка нового ноутбука была импульсивным поступком — но не только. Я знал, что мне нужно, а точнее — чего я хотел: новый ноутбук, поскольку у белого компьютера всего за два года пользования один раз уже выходил из строя монитор. Ремонт занял невероятный срок — полтора месяца: Apple отправил ноутбук в Амстердам для замены материнской платы. Если бы поломка повторилась, ремонт обошелся бы мне в 60 % от стоимости нового компьютера, и в результате я остался бы с ноутбуком, намного уступающим по «начинке» последней модели из каталога Apple. Кроме того, я отлично помнил, что уже два раза менял клавиатуру, поскольку буквы на ней стирались за считанные недели, в результате чего ноутбук становился еще более «минималистским», чем тот, на который я подписывался при покупке. Таким образом, я в принципе был готов раскошелиться.

В Хитроу продавались две модели Apple. Одна была белого цвета, как и мой компьютер, вторая — матово-черной. Из-за чуть более высоких технических характеристик второй ноутбук был дороже, но как только я его увидел, то сразу понял, что куплю. Черная модель выглядела элегантной, «технократической» и сдержанной. Когда в свое время я приобретал «пуристский» белый компьютер, он поразил меня не меньше, но по сравнению с ним черный MacBook казался таким спокойным, строгим, полным достоинства. Клавиши — квадратной формы с четкими очертаниями, клавиатура деликатно и ненавязчиво вписана в нижнюю панель. В закрытом виде компьютер производил впечатление искусно вырезанного монолитного, странно теплого куска черного мрамора, а не оболочки для набора электронных компонентов.

Черный уже много лет используется другими производителями, уделяющими внимание дизайну, в качестве символа серьезности, но для Apple этот цвет был в новинку. Не случайно черный — цвет оружия: воплощение дизайна, освобожденного от фактора продаж. Этот «никакой» цвет характерен и для научных приборов, производители которых завоевывают лояльность покупателей точностью работы изделий, а не модными штучками. Отсутствие цвета означает, что вы отдаете потенциальным покупателям дань уважения: относитесь к ним достаточно серьезно, чтобы не пытаться привлечь их блестящей мишурой. Естественно, этот способ соблазнения — самый эффективный. В конечном итоге черный цвет тоже становится пустым сигналом, лишенным содержания.

Как только я вытащил новый ноутбук из коробки, стало ясно, что команда дизайнеров Apple (упомянутая на последней странице пользовательской инструкции в качестве создателей этого чуда) при всей своей изобретательности продумала не все. Так, им удалась весьма впечатляющая затея: спрятать в мониторе уже заряженную цифровую фотокамеру. Когда вы начинаете регистрироваться онлайн, компьютер, как по волшебству, преподносит вам подарок: ваше собственного изображение, мигающее с экрана. Однако к другой задаче, куда менее сложной технически, дизайнеры из Купертино не отнеслись с должным вниманием.

Провода у этого черного ноутбука — белые, бросающийся в глаза адаптер — тоже. На работе компьютера этот цветовой разнобой, естественно, не отражается, но тем не менее, распаковывая свою покупку, я испытывал все большее разочарование. Почему у этого портала в будущее оказался столь непрочный, негармоничный фундамент? Это все равно что увидеть Эла Гора за рулем Hummer.