Егерь Императрицы. Батальон, к бою! - Булычев Андрей Алексеевич

– Ну, так-то да-а, – пробасил в ответ усач Филимон. – Без воспитания оно никак! Вон, как в полках: молодые через неделю, на вторую, третью постоянно палочки получают. Это у нас тут особливое отношение, потому как мы и стрелки, егеря, особливые, знатные.

Рядовой Мухин, выскочив на дорогу, подбежал к Федоту, и они вместе закрепили на срубленных тесаком жердинах снятую со спины скатку из парусины.

– Ты, ты и ты! – кивнул полуротный на тех трех егерей, что были мельче всех ростом. – Еще к ним двоих добавим, и хватит. А ежели дозорные будут возмущаться, что мы мало несем, так скажем, что у всех остальных раны мелкие и они своими ногами дошли. Все, вперед, вперед, братцы, ходу! Совсем скоро уже рассвет будет, а мы вон еще и до форта не добрались!

Три версты до прибрежного укрепления егеря бежали, не жалея себя. Федота с Тишкой сменяли уже трижды, но все равно они вымотались до изнеможения. Бег в таком темпе с полной боевой амуницией, да еще и с переноской «раненого» на самодельных носилках, отнял у солдат все силы.

– Еще немного, еще чуть-чуть, – твердил сквозь стиснутые зубы молодой егерь.

Небо с востока начинало сереть, и темень была уже не такой густой, как ранее. Глаза начали различать предметы за несколько десятков шагов. Вдруг с левой стороны, из степи раздался резкий свист, а потом еще и еще один.

– Боковой дозор сигнал подает, увидали кого-то! – крикнул пробегающий мимо фурьер, командир четвертого плутонга. – Ефремов, Герасим Матвеевич, меняй переносчиков и ставь всех свободных людей в цепь. Моя чуйка мне подсказывает, что совсем скоро из степи нам надобно будет новую напасть ожидать!

– Сменились на носилках! Всех свободных стрелков в цепь! Оружие к бою! Штыки надеть! – выкрикнул капрал, и рядом с ним начали выстраиваться в пока еще жидкую линию егеря.

Вытирая на ходу лицо от пота, в эту же цепь заскочили и Федот с Тишкой, а их носилки с «раненым» уже тащила в сторону близкого форта другая пара.

Щелк! Граненый штык пристегнулся к дульной застежке ружья. Откинута крышка на полке ударного замка. Так, затравка на месте, кремень зажат в губках, а курковый винт туго затянут. Все, фузея к бою готова.

Из темноты выскочили трое дозорных егерей.

– Вашбродь! – выкрикнул на бегу один из них. – Тама конница степью идет! Сколько ее, неведомо, темно уж больно. Сейчас, совсем уже скоро на нас накатит.

Командир роты поручик Дементьев обернулся на сереющие уже неподалеку прибрежные укрепления. Всего пять, от силы семь сотен шагов было до них. Еще один хороший рывок – и тогда егеря будут под защитой редутов форта. Но нет, не успеть. А может, конница только того и ждет, что пехота сейчас спасует и бросится сломя голову к спасительному укрытию. Вот тут-то она ее и посечет, а на плечах остатков отступающих ворвется на валы бастионов. А что, чай, уж по своим-то русские в упор палить точно не будут?!

– Внимание, рота! – выкрикнул поручик, оглядывая всю сотню стрелков. – Строимся в каре. Всех раненых в центр, и пятимся к форту. Не бежать! Я сказал – не бежать!

Выскочивший из степи эскадрон пикинеров встретил ровный квадрат егерей, ощетинившийся штыками. Он медленно и уверенно отходил в сторону чернеющего форта. На земляных валах редутов уже вспыхнуло несколько факелов, и было видно людское шевеление.

Всего сотня шагов до конницы! Тишка уже различал в ее массе отдельные фигуры. Какая хорошая цель! Была бы команда – уж он бы точно свалил вон того офицера, что выкрикивал какие-то приказания своим. А потом еще и еще, сколько бы только успел перезарядиться. Да и пистоль, пусть он даже и плохонький, из трофейных турецких, тоже бы ему сгодился напоследок, и он нащупал локтем его рукоятку. Но нет, нельзя. Это свои, херсонские пикинеры. Для них это тоже такие же учения, как и для егерей.

Командир конницы, которого сейчас так старательно выцеливал Тишка, да и, похоже, не только он один, обернулся к своим людям и отдал резкую команду. Две сотни всадников развернулись и, пришпорив коней, пропали в степи, а каре егерей в это время ускорило шаг и наконец-то приблизилось к валам форта.

– Взбирайтесь сюды, наверх, робята! – Крепкий усач унтер из черниговских егерей махнул подходящим рукой. Трое его подчиненных напряглись и сдвинули вбок огромную тяжеленную фашину.

В открывшийся проход зашел первый десяток солдат.

– Ну, все, кажись, добрались! – Командир четвертого плутонга подпрапорщик Травкин снял картуз и подставил мокрую от пота голову под дуновение ветерка. – Теперяча нас отседова уже не просто так будет выкурить! Все! У нас здесь и пушечка, какая-никакая, а уже тоже имеется! – и он похлопал по стволу шестифунтовика.

– В целом последние суточные учения с итоговыми полигонными стрельбами в самом конце показали удовлетворительную слаженность всего личного состава нашей пограничной линии! – докладывал на разборе в главном форте Николаевской квартирмейстер отдельного особого батальона капитан Гусев. – Все подразделения, несущие здесь службу, поднялись по тревоге быстро и безо всяких задержек, после чего они начали выдвигаться в указанные им по диспозиции точки. Но вот тут-то и начались первые серьезные ошибки, которые могли бы привести во время начала настоящих боевых действий к большим потерям, а может быть, даже и к разгрому. Вторая рота, также как и все остальные, подверглась на марше нападению из засады условным противником в лице егерей из дозорной полуроты. Ее командир, подпоручик Скобелев Александр Семенович, решил, что необходимо обязательно изловить тех злодеев, что подорвали его подчиненных своими фугасами. Он организовал их преследование силами своей первой полуроты, а вот вторую, оставшуюся с ранеными и убитыми, в это самое время атаковал первый эскадрон херсонских пикинеров. Будь такое в настоящей жизни, рота как боевая единица определенно бы существовать перестала. Обе ее половины были бы непременно вырублены, а вот береговой форт, ожидающий подкрепление, следовательно, его бы уже не дождался и пал в первый же час боя при большом турецком десанте.

Пунцовый подпоручик выслушивал стоя замечания батальонного квартирмейстера. Со всех сторон большой комнаты цитадели на него сейчас смотрели десятки пар глаз собравшихся на подведение итогов учений командиров.

«Как же стыдно!» – думал Сашка. Вот только год как после прихода из Крыма доверили ему в командование целую роту. Он ждет повышение в чинах. И надо же было такому случиться, вот так опростоволоситься! Увлекся, впал в азарт, погнался за этими дозорными, чтоб им! Как же они его грамотно растравили, показав при этом свою мнимую слабость, дескать, бери нас, подпоручик, скорее, вот мы совсем рядышком и все уставшие. А он и рад им был поддаться! Как же теперь смотреть в глаза командиру батальона? Алексей Петрович доверил ему целую роту, больше сотни людей! Он поверил в него, забыл про тот конфуз с пленением в Крыму. Наверное, думал, что он набрался опыта. И ведь именно ему, молодому подпоручику, целую роту дал, хотя и другие кандидаты на нее были. А вот же на тебе! Подвел он господина подполковника! Стыдно! Как же стыдно! Скобелев был не в силах поднять глаза. Так он и стоял дальше, понурив голову.

– Передовой и боковой дозоры четвертой роты, так же, кстати, как и у второй, не смогли обнаружить засаду условного противника, в результате чего у нее были подрывы, и рота понесла потери среди личного состава. Но, к чести поручика Дементьева, он не дал себе увлечься погоней, собрался, чуть отогнал засадников десятком своих стрелков, а всех остальных оставил в боевых порядках на случай нападения. После чего его рота продолжила марш к своему форту, и по ходу движения к нему егеря грамотно встретили конницу пикинеров. В целом рота Дементьева свое задание, в отличие от роты Скобелева, выполнила, но, правда, понесла неоправданные потери при подрыве фугасов и от ружейного огня из засады. Ну и третья рота, – докладывающий квартирмейстер посмотрел на вставшего капитана-поручика Кулгунина. – Вот что значит опыт, господа! Не зря Олег Николаевич тринадцать лет в егерском батальоне полковника Мекноба служил! Все те ошибки предыдущих командиров, которые мы с вами здесь разбирали, с ним лично на этих учениях не случились. Везде его люди действовали весьма четко и грамотно. Засаду они обнаружили загодя и условно ее уничтожили, а от конницы неприятеля отбились. В свой форт пришли вовремя, не понеся на марше потери. Вот, берите пример с настоящего егеря-командира, господа офицеры. Капитан-поручик еще под Силистрией в ту войну с турками себя прекрасно показал. Под Козлуджей отличился, а теперь, я верю, и в нашем батальоне он себя еще покажет.