Быт русской армии XVIII - начала XX века - Карпущенко Сергей Васильевич

Как бы то ни было, война, явившаяся вскоре после введения военной реформы, — война с Турцией, — показала, на что был способен русский солдат. А «Военный сборник» с точностью барометра продолжал фиксировать наличие нерешенных проблем в области армейского быта. Решалась в той или иной мере проблема обеспечения военнослужащих необходимыми продуктами питания, поднимался вопрос о гигиене быта, о должном медицинском уходе; не успевал быть обсужденным вопрос о соответствующих мировым стандартам казармах, сухих и теплых, снабженных водопроводом и канализацией, как открывалась новая тема для раздумий: досуг солдата, который следовало заполнить с пользой для нижних чинов, часто неграмотных, чтобы возвратить воинов в гражданскую жизнь не отупевшими от зуботычин фельдфебелей и бессмысленной зубрежки уставов, а развитыми, готовыми влиться в штатскую деятельность полезными членами.

Не только досуг рядового состава русской армии занимал внимание наиболее сознательной, развитой части войска, но и место в казарме офицера, степень его влияния, авторитета, его нравственный портрет. Огромная по тому времени армия требовала и наличия значительного офицерского корпуса. В стране после реформ имелось немало военных училищ, выпускавших младший командный состав. Корпорация офицеров уже не была столь замкнутой, столь свято хранящей традиции, как это имело место хотя бы в первой половине XIX века. Производство офицеров стало почти поточным, что к началу XX века сказалось на качественном уровне начальствующего состава. Постепенно понизилась и роль офицеров в гражданском обществе, их авторитет, социальный статус.

Следовало серьезно заняться именно бытовой стороной офицерской жизни, — проницательные люди замечали, что именно внеслужебная среда формирует командира, а тот, в свою очередь, влияет на массу рядового состава, «творя» ее часто по собственному подобию. Вот поэтому «Военный сборник», другие армейские периодические издания не могли пройти мимо этой острой проблемы — повышения нравственного уровня командира-воспитателя. Вспомним хотя бы жаркую полемику, которая развернулась в военной прессе по поводу задевшей самолюбие офицеров повести А. И. Куприна «Поединок».

Внимание к армейскому быту возросло после поражения в Русско-японской войне 1904–1905 годов. Как и после неудачной для русского оружия Крымской войны, военные пытались разобраться в причинах поражения и вновь обращались к тому, что лежало вне сферы чисто боевой деятельности армии: к ее хозяйству, к уровню обеспечения воина насущно необходимыми продуктами, к одежде, жилью, к его общеобразовательному лицу. Оказалось, что русские солдаты не уступают японцам в смелости, но отчего-то проявляют гораздо меньше самостоятельности, личной инициативы. Не в условиях ли предбоевых крылась причина этой несамостоятельности?

Требовалось во всем этом хорошенько разобраться, организовать быт русской армии на высоком уровне, сделать его гарантом успеха на поле боя, подготовить в новых условиях не автомат, машинально подчиняющийся командам офицера, а думающего, самостоятельного, инициативного солдата. Казарма должна была выдать армии, сражению рядового и командира, не разъединенных ненавистью, с одной стороны, и презрением — с другой, а хорошо взаимодействующий организм, где голова и руки находятся в согласии. Да, быт армии требовалось улучшать, совершенствовать, потому что многие понимали: грядет война куда более страшная, с противником не менее, а даже более сильным и подготовленным. Но реорганизовать всю бытовую армейскую часть, перестроить ее так и не успели…

Предлагаемая читателю книга имеет целью хотя бы в какой-то мере восполнить пробел в знании того, как был организован быт в русской армии, начиная с периода «регулярства» до начала первой мировой войны. Единого, обобщающего труда по этой теме в нашем распоряжении не было — предмет этот из-за невнимания историков, о чем уже говорилось, освещать предстоит еще многим и многим исследователям. Вот поэтому такая обширная задача, ее решение в полном объеме не под силу и нашей книге.

Самое сложное в описании быта такого огромного организма, как армия (да еще в описании, охватывающем временной промежуток в два с лишним века), — это частности, которые выходят за рамки армейской регламентации. Устав уставом, его положение можно привести как общее основание, и было бы очень просто ссылаться только на него. Но армейская жизнь часто не вписывалась в границы предписаний. Например, нам нужно знать, как много пищи съедал солдат, сражавшийся с Наполеоном. Но ведь не было абстрактного «уставного» солдата! Даже имея право на уставную норму, солдат в зависимости от частных условий, определенных подвозом или неподвозом провианта, ценой на него, наличием артельных сумм разной величины, собственной изворотливости или изворотливости начальства, мог получать совершенно другое «меню», чем его собрат по оружию в другой местности и в другой части. И все эти особенности нужно учитывать, предоставляя читателю картину воинского быта.

Книга открывается очерками быта русской армии XVIII века, написанными на основании архивных документов, включавших ведомости имущества и денежные ведомости, отчеты, рапорты и переписку воинских начальников. Привлекались армейские уставы, правительственные распоряжения и законы. Особое значение придавалось свидетельствам очевидцев, прочувствовавших на самих себе и вкус солдатского хлеба, и полноту «порцайки», и удобство обуви, штанов, кафтанов.

Четыре основных раздела — жилье, питание, денежное жалованье и одежда — это те киты, на которых держалось полковое хозяйство. Но разве можно было обойти такой важный для каждого человека вопрос, как семейная жизнь? Солдат был человеком, требовавшим удовлетворения всех своих потребностей, и наложить на это стремление запрет не покушались даже во времена, лишенные демократических добродетелей.

Очерки, посвященные военному быту в XVIII веке, не обошли молчанием и того вопроса, насколько новая регулярная петровская армия воплотила в своем хозяйственном устройстве черты бытового уклада старого русского войска и как противоборствовали между собой национальные русские традиции и способы организации тыла, привнесенные из Европы.

Истории русского армейского быта XIX века посвящены очерки разных авторов, взятые в основном из «Военного сборника», о котором мы уже говорили. Для нас положение, охарактеризованное в них, материальная среда являются историческим прошлым, но те, кто спешил опубликовать свои наблюдения тогда, делали обзор реально существующих вокруг вещей, стремились привлечь к описываемым проблемам внимание военачальников, администраторов, законодателей. И ценность этих очерков заключается как раз в том, что материал, изложенный в них, был «живым», взятым с натуры и описанным пусть не всегда достаточно талантливым пером, но всегда со знанием дела, профессионалом-военным, желающим не просто занять читателя информацией, но и решить какую-то жгучую проблему.

Например, автор очерка «Сослуживец», который скрыл свое имя под инициалами Д. С., рассказывает о судьбе простого русского солдата в предреформенный период, и сколько горького, трагикомического, а то и просто трагического находим мы в описании его обыкновенной судьбы. Детали, подробности быта предстают не в виде холодного рапорта, но в живом рассказе человека, видевшего невоенную сторону солдатской жизни своими глазами, почувствовавшего ее всей своей плотью.

П. Леновской написал «Очерки из быта войск в военное время», и повествуют они о лагерной жизни русских солдат и офицеров в период Крымской войны. Немало интересных подробностей лагерного хозяйства узнает из них читатель. Автора интересовало многое: и то, как строились солдатами землянки, как оборудовалось жилье офицеров, какие способы приготовления пищи были тогда в ходу, что делали в полку, к примеру, с кожей съеденных быков, и многое другое. Рассказывает П. Леновской и о бытовой жизни ополченцев, об их хозяйстве, особенностях проведения досуга…

Автор, пожелавший скрыть свою настоящую фамилию под инициалами В. Д. К., оставил очерк «Пять месяцев в XXX полку», и, ознакомившись с ним, мы понимаем, чем была вызвана «скромность» автора. В живой и остроумной форме В. Д. К. характеризует обстановку, сложившуюся в одном полку, куда он попадает для прохождения службы в должности командира роты, — хозяйственную обстановку, где ротному, чтобы свести концы с концами, приходилось с одобрения полкового начальства прибегать к денежным махинациям.