Гарри Поттер и узник Азкабана - Роулинг Джоан Кэтлин

Гарри отложил кожаный чемоданчик и взял последнюю посылку. Он сразу же узнал неровные каракули на коричневой бумаге: почерк Огрида, хранителя ключей «Хогварца». Гарри сорвал верхний слой упаковки, разглядел что-то кожистое, зеленое, но как следует распаковать не успел: сверток странно содрогнулся и то, что находилось внутри, громко клацнуло – будто зубами.

Гарри замер. Вряд ли Огрид намеренно прислал что-то опасное, но, с другой стороны, у Огрида свой взгляд на то, что опасно, а что нет. Огрид водил дружбу с гигантскими пауками, покупал свирепейших трехголовых псов у случайных собутыльников в пабе и контрабандой носил в свою хижину яйца драконов.

Гарри опасливо потыкал сверток. Снова раздалось клацанье. Гарри схватил лампу с тумбочки и занес над головой. Затем другой рукой сдернул остатки упаковки.

Из свертка выпала… книга. Гарри едва разглядел красивый зеленый переплет с блистающей золотой надписью «Чудовищная книга чудовищ», и тут книга перевернулась обрезом вниз и споро, по-крабьи, побежала по кровати.

– Ой-ой, – бормотнул Гарри.

Книга грохнулась с кровати и быстро заковыляла по комнате. Гарри крался за ней. Книга спряталась в темноте под письменным столом. Молясь про себя, чтобы не проснулись Дурслеи, Гарри опустился на четвереньки и потянулся за беглянкой.

– Ай!

Книга, захлопнувшись, укусила его за руку и проскочила мимо, ловко перебирая обложками. Гарри на четвереньках побежал за ней, бросился всем телом и сумел прижать книгу к полу. В соседней комнате дядя Вернон громко заворчал во сне.

Хедвига и Эррол с интересом наблюдали, как Гарри, крепко обнимая книгу, спешит к комоду, достает ремень и туго стягивает норовистое создание. «Чудовищная книга» сердито задергалась, но больше не могла хлопать и кусаться, так что Гарри кинул ее на кровать и наконец прочитал открытку Огрида.

Дорогой Гарри!

С днем рождения!

Думаю, эта книга скоро пригодится тебе для учебы. Больше ничего пока не буду говорить. Скажу, когда увидимся.

Муглы не слишком донимают?

Всего самого-самого,

То, что Огрид счел кусачую книгу полезной для занятий, показалось Гарри зловещим предзнаменованием, но он, улыбаясь шире прежнего, положил открытку от Огрида к открыткам Рона и Гермионы. Осталось письмо из «Хогварца».

Обратив внимание на то, что пакет значительно толще, чем обычно, Гарри вскрыл конверт, вынул первый лист пергамента и про читал:

Уважаемый мистер Поттер!

Уведомляем Вас, что учебный год начинается первого сентября. «Хогварц-экспресс» отправится в 11 часов утра с вокзала Кингз-Кросс, платформа 9¾.

Сообщаем также, что учащимся третьего года обучения позволяется посещать деревню Хогсмед по определенным выходным дням. Для этого родители или опекуны должны подписать разрешение.

Соответствующий документ и список необходимой литературы прилагаются.

Искренне Ваша,

Гарри достал разрешение. И перестал улыбаться. Было бы прекрасно ходить в Хогсмед по выходным; Гарри знал, что Хогсмед – деревня, где живут одни колдуны, и раньше никогда там не бывал. Но как, спрашивается, убедить тетю Петунию или дядю Вернона подписать пергамент?

Он взглянул на часы. Уже два ночи.

Решив, что о Хогсмеде он подумает завтра, когда проснется, Гарри забрался в постель и вычеркнул еще один день из настенного самодельного календарика, показывавшего, сколько осталось до возвращения в «Хогварц». Затем снял очки и лег, любуясь на поздравительные открытки.

Каким бы необыкновенным ни был Гарри, сейчас он, как любой другой на его месте, был счастлив впервые в жизни, что у него день рождения.

Глава вторая

Большая ошибка тети Марджи

Когда наутро Гарри спустился к завтраку, Дурслеи уже восседали за кухонным столом. Они смотрели телевизор последней модели – подарок для Дудли по случаю его приезда на каникулы, а то раньше сынок все жаловался, что от телевизора в гостиной до холодильника очень далеко ходить. Почти все лето Дудли проводил на кухне. Его свиные глазки были постоянно прикованы к экрану, а все пять подбородков тряслись от неустанного жевания.

Гарри сел между Дудли и дядей Верноном, крупным и мясистым, почти совсем без шеи, зато с длинными усами. Мало того что Гарри не поздравили с днем рождения, при его появлении никто из домашних и ухом не повел. Впрочем, Гарри это не волновало – он давно привык. Он взял гренок и посмотрел на теледиктора, который заканчивал репортаж о сбежавшем заключенном:

«…Предупреждаем общественность, что Блэк вооружен и чрезвычайно опасен. Организована специальная телефонная горячая линия. При обнаружении Блэка просьба немедленно сообщить».

– О чем тут предупреждать! – фыркнул дядя Вернон, сурово глядя поверх газеты на фотографию заключенного. – Все и так ясно! Только посмотрите, какой грязный! Одни волосы чего стоят!

И он брезгливо покосился на Гарри, чьи непослушные волосы постоянно его раздражали. Впрочем, если сравнивать с изображением в телевизоре – изможденное лицо беглого преступника обрамляли длинные и тусклые свалявшиеся космы, – Гарри был очень даже аккуратно причесан.

На экране вновь появился диктор:

«Министерство сельского хозяйства и рыболовства сегодня намерено объявить…»

– Эй, постойте! – гневно гаркнул дядя Вернон диктору. – Вы даже не сказали, откуда сбежал маньяк! Что это за новости за такие? Может, он бродит прямо по нашей улице!

Тетя Петуния, костлявая женщина с лошадиным лицом, круто развернулась и уставилась в окно. Гарри понимал, что тетя Петуния была бы счастлива первой позвонить по горячей линии. Она, самая любопытная дама на свете, только и делала, что шпионила за скучными, законопослушными соседями.

– Ну когда же до них наконец дойдет, – тут дядя Вернон стукнул по столу громадным сизым кулаком, – что таких мерзавцев надо вешать и только вешать!

– Совершенно справедливо, – кивнула тетя Петуния, подозрительно щурясь на увитый горошком соседский забор.

Дядя Вернон допил чай, посмотрел на часы и сказал:

– Мне, наверное, лучше поторопиться, Петуния. Поезд Марджи приходит в десять.

Гарри, который мысленно любовался «Набором для техобслуживания метел», больно свалился с небес на землю.

– Тетя Марджи? – выпалил он. – Она… что, приезжает?

Тетя Марджи приходилась дяде Вернону родной сестрой. Она не была кровной родственницей Гарри (чья мама – сестра тети Петунии), но его всю жизнь заставляли называть ее тетей. Она жила в деревне, в доме с большим садом, выращивала там бульдогов и не очень часто гостила на Бирючинной улице, поскольку не могла надолго оставить своих драгоценных собачек, но каждый ее визит оставлял в памяти Гарри отдельный ужасный след.

На пятый день рождения Дудли тетя Марджи пребольно побила Гарри палкой по ногам, чтобы он прекратил обыгрывать «нашего крошку» в «море волнуется». Несколькими годами позже она появилась на Рождество с электронным роботом для Дудли и коробкой собачьего корма для Гарри. В последний ее приезд, за год до того как Гарри поступил в «Хогварц», он нечаянно наступил на хвост любимой тетиной собаке. Рваклер загнал Гарри на дерево в саду, и тетя Марджи отказывалась отозвать пса до самой ночи. Воспоминание об этом веселило Дудли до слез по сей день.

– Марджи пробудет неделю, – рыкнул дядя Вернон, – и, раз уж мы затронули эту тему, – он угрожающе наставил на Гарри жирный палец, – до ее приезда нам нужно кое-что обсудить.

Дудли осклабился и оторвал замутненный взор от телевизора. Дудли обожал смотреть, как папа третирует Гарри.

– Во-первых, – прогрохотал дядя Вернон, – следи за своим поганым языком, когда будешь разговаривать с Марджи.

– Ладно, – горько сказал Гарри, – если она тоже последит.