Карма капитана Алексеева - Виталий Новиков

– Вот. Иди в охрану. Там тебе выдадут пистолет и авторучку для отгадывания кроссвордов.

– Шутите?

– Я сам скоро стану таким же сторожем, когда уйду на пенсию.

– С вашими то связями.

– Какие связи? Это так. Пока ты на службе – ты ещё кому-то нужен, а потом крутись, как можешь.

На этом этаже находились два бильярдных стола. Около одного стола ходил крепкий мужчина со спортивной стрижкой с кием в руке. Он курил сигарету и морщил всё лицо, когда затягивался. Он в одиночку гонял шары. Рядом с ним стояла красивая девушка в полосатой чёрно-белой футболке.

Глеб отдал все добытые преступным путём две тысячи евро жене.

Марина, когда мужа не было в комнате, иногда доставала хрустящие купюры из книжки и балдела, вдыхая их особенный горький ядрёный запах.

Она была рада тому, что мужа уволили из полиции. Вечером, вернувшись домой с работы, она принесла большой журнал, в котором публиковались вакансии. Авторучкой она выделяла приглянувшиеся ей предложения.

Глеб, лёжа на диване, читал французский детектив при свете ночника. Он вздохнул и отложил книгу на пол.

– Нашла чего?

– Много хороших предложений. Есть по шестьдесят и по сто тысяч.

– Не пойти ли тебе в риелторы или менеджеры по продажам?

– Я в этом ничего не понимаю; могу им всё развалить.

– Чего там разваливать?

– Не знаю, неуверенность какая-то гложет.

– Тогда охранником.

– Кроссворды разгадывать? Давай.

– А что если инкассатором? Сорок тысяч.

– Опять ходить с пистолетом.

– Ты же любишь это.

– Любил.

Глеб поглядел с грустью на книжные полки, уставленные сверху донизу российскими и зарубежными детективными романами. Он с детства мечтал стать милиционером, ловить преступников, раскрывать загадочные преступления. Сразу после школы он поступил в академию МВД. Всё ему в службе нравилось, кроме зарплаты, трупов, моргов и кладбищ.

3.

Начальник охранной фирмы Игорь Иванович Голубев был очень похож на артиста Романа Мадянова. В его кабинете со стенами оливкового цвета висели портреты Дзержинского, Сталина, Путина, его с молодой женой на фоне голубого моря. Он сидел за столом и вертел белую ручку. Глеб сидел напротив него.

– Почему уволили или уволился? – сухо спросил Голубев.

– Меня не устраивала маленькая зарплата.

– Разве только за зарплату у нас в полиции люди работают?

– За других ничего сказать не могу.

– Молодец.

– Мне нужны такие честные и бравые. Стреляешь хорошо?

– Неплохо.

– Что ж, оперативный опыт – это здорово. К алкоголю, как относишься?

– По праздникам иногда позволяю себе немного.

– Да, по праздникам можно.

В инкассаторской машине было тесно. За рулём сидел Серёга Берёзин молодой парень с оттопыренными ушами и простоватым деревенским лицом. В салоне устроились Глеб и Иван Львов, которого все звали Вадимыч по отчеству. Вадимыч получал военную пенсию. Он говорил, что служил в десантных войсках, но ребята из охранной фирмы шептались, что на самом деле он был то ли танкистом, то ли ракетчиком. У Вадимыча было типичное для военного серьёзное лицо, которое от времени посерело и покрылось изрядно морщинами; волосы поседели на девяносто процентов. Вадимыча потянуло на дискуссию.

– Грёбанные банки.

– Вадимыч, чем тебе банки не угодили? Мы живём, за счёт них, – весело вступил в диспут Серёга, сворачивая направо.

– Олух царя небесного, эти уроды грабят людей.

– Зато можно машину в кредит купить или квартиру в ипотеку.

– На таких дураках, как ты, они делают миллионы, даже миллиарды и в ус не дуют, а ты потом последние штаны им отдашь.

– Я доволен, что машину в кредит взял. Сразу купил и ездишь, только плати взносы раз в месяц. А так, хрен ты, когда накопишь.

– Дурачьё. Даже в святом писании ростовщичество осуждается и во всех правильных религиях. Эта зараза хуже сифилиса.

– Ну, ты загнул.

– Повзрослеешь – вспомнишь мои слова.

– Ты разве ничего не брал в кредит?

– Брал. Компьютер дочери купили в кредит. От этого никуда не денешься, а раньше обходились как-то без этого.

– Ты ещё вспомни, что было при царе Горохе.

– Не сознательный ты человек, Серёжа. Нас дурят, а тебе всё смешно. Эти банкиры берут кредиты в Европах под четыре процента, а нам дают под двадцать пять-тридцать процентов. Тебе не обидно, что нас так наёбывают?

– Ну, согласен, это плохо; а, что ты предлагаешь? Революцию сделать? Нас же посадят или убьют.

– Не знаю.

– Не знаешь, чего тогда кипешь поднимать.

– Мне за страну обидно, за народ.

– Забил себе голову всякой хренью. Лучше о себе думай. Народу и стране насрать на тебя.

– Вот оно новое поколение эгоистов и конформистов. Тьфу!

Берёзин припарковал машину около торгового центра.

Вадимыч и Глеб вышли быстро с пустыми мешками для денег в руках. У входа в центр сновало много народу. Глеб быстро выхватил опытным взглядом оперативника подозрительного типа, копающегося в сотовом телефоне. Тип поглядывал то и дело в сторону инкассаторов. Глеб решил, что это грузин. Он хорошо разбирался в этносах.

Прошли в центр, а потом в подсобное помещение супермаркета, откуда забирали деньги. Глеб рассказал о подозрительном кавказце Вадимычу.

– Да ну, я что-то не обратил внимание на него, – сказал он.

– Давай так, я возьму один мешок с деньгами и буду держать руку на кобуре на изготовке и выйду первым из центра. Если всё будет спокойно, я подам сигнал рукой, и ты выйдешь следом за мной.

Так и сделали.

Около подозрительного типа собрались ещё два его земляка. Они скучковались у колонны в стороне от выхода. Один кавказец был в джинсовой куртке и держал руки в карманах джинсов. Глеб подумал, что у него может быть там пистолет. Он вышел, держа правую руку на рукоятке пистолета, остановился. Кавказцы посматривали на него. Он на них. Так прошло минуты две. Вадимыч толкнул Глеба в спину.

– Пошли, Пинкертон.

Забрались в машину. Сергей завёл машину. Поехали.

– Мне раньше тоже, в начале работы, кругом мерещились бандиты и грабители, – сказал Вадимыч.

– Возможно, они планируют нападение, – не унимался Глеб.

– Успокойся, тут не полиция. Мы не можем к ним подойти и потребовать их показать документы.

Глеб прочитал: Эммануэль Арсан «Эммануэль Антидевственница». Ничего себе. Марина читала книгу при свете ночника, укрывшись до живота одеялом. Глебу сразу не понравилась эта книга, но он не подал виду. Близилась ночь. Глеб пошёл покурить на балкон. Вид с незастеклённого балкона был привычен: трансформаторная будка из старого красного потрескавшегося кирпича, маленький двор с детской площадкой и соседний жёлтый двухэтажный дом.

Квартира Глебу досталась от отца, а тому от деда – его отца. Отец Глеба умер девять лет назад. Квартира с двумя комнатами и раздельным санузлом находилась на третьем этаже. Ремонт Глеб никогда не делал. Его первая жена Галина успела только поклеить новые обои в большой комнате и прихожей.

Марина была ленива в последнее время в постели. И тут на тебе – Эммануэль. В душу Глеба закрались страшные подозрения. Эммануэль – это тебе не простой любовный романчик.

Глеб посмотрел на предзакатное сиренево-лиловое небо и пустил в него плотную серую струю никотинового дыма.

Марина работала диспетчером на автобазе. А что такое автобаза? Это толпа мужиков водителей автобусов, грузовиков и дальнобойщиков, которых Глеб называл дальноёбщиками. Куча мужиков и немного женщин. Мужики те ещё, в основном, не отягощённые вопросами морали и глубоким интеллектом. Глеб делил водителей на два вида: алкоголики и блядуны. Не может быть, чтобы к Марине никто не подкатывал. Наверняка у них случаются какие-то вечеринки и посиделки. Глеб и раньше во время службы в полиции, будучи на дежурствах и по иным причинам не ночевал дома. С такой работой легко можно получить рога от жены в награду за предоставление ей свободного времяпровождения в иные вечера и ночи.

Она хитрая лиса, но чтобы она изменила ему? Нет. Она осторожная и всё время даёт моральные оценки другим женщинам. Это не просто так. Она не любит разврат и распущенность. Ей скучно и она развлекает себя глупыми фантазиями.

Глеб как будто сумел успокоить себя.

Но Эммануэль!

Он пришёл в комнату. Марина ещё читала. Глеб начал раздеваться. Марина положила книгу на тумбочку. Глебу не понравилась её улыбка.

– Дорогой, чем будешь завтра заниматься? – спросила Марина.

– Что-нибудь придумаю.

Следующий день был у него выходным.

– Грёбаные времена.

Вадимыч нашёл новую тему для диспута.

Инкассаторы в привычном составе ехали в очередную точку за деньгами.

– Согласен.

Сергей видимо не был настроен спорить в этот день.

– Жить тошно в такое время.

Вадимыч продолжал развивать тему.

– Вот раньше жизнь была. Мой отец был военным. Дослужился до майора.