После мюзикла - Пётр Межурицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«От истин не коси и…»
От истин не коси иузнаешь в свете Вед:история России—история побед—
идет бычок, качается,но так уж получается.
Падение небес
Снова ангел словно спятил —ты прислушайся, приятель,и не слишком строго хотьусмирить попробуй плотьи душою содрогнись,ведь и впрямь свалилась высь.
И не зря же, хай нам грец,так старается Творецсделать каждому из наскогнитивный диссонанс,не щадя небес и почв, —значит, хочет нам помочь.
Ты ли, встав с любой ноги,не канючил: «Помоги?..»
Узелок
Ну и что же, что узломсвязаны добро со злом?С детства волю тренируй:не убий и не воруй,чти отца и мать семейства,слишком не прелюбодействуй,не твори себе кумира,не желай врагу вредаи умри однажды с миром,раз так надо, и тогда,что сказать? Фетиш не фетиш,может, правда, счастье встретишь.
«А вот и Киев-мать…»
А вот и Киев-мать,что мудрено понять,где мечен Бабий Ярдля киевских бояр.
«Ты смотришь через не могу…»
Ты смотришь через не могу,не подавая вида,на город, что исчез в снегу,как в море Атлантида,и знаешь то, что знает каждый,хоть франкмасон, хоть печенег, —и море высохнет однажды,и, может быть, растает снег.
«Чем в ужасе решать задачи…»
Чем в ужасе решать задачиво имя собственной удачи,не лучше ли с утра в шезлонгесидеть и думать о Кинг-Конге,Джульетте, Гамлете, Гавроше—короче, только о хорошем?
И если не в облом боротьсяза веру, родину и трон,то можно и о «Черноморце»поразмышлять, ловя ворон.
От Парменида Элейского
Кому-то враг Меркуцио,кому-то друг Горацио,тут, предположим, Турция,а там, допустим, Франция,те, скажем, типа ленинцы,а эти чисто разинцы,кто трудится, кто ленится,но в общем нету разницы.
«Дней святых угодники…»
Дней святых угодникии традиций вестники—Ленин на субботнике,Троцкий на воскреснике.
«Не знаю, мир наш безупречно…»
Не знаю, мир наш безупречноустроен или не вполне,но говорят, что Я не вечно,а только временно во мне,чем каждый, якобы, и дорог, —такой вот в личном плане морок, —не убоись, душа моя,ты мне и я тебе не ворог,и пусть кто хочет – сушит порох,ничто не вечно, кроме Я.
«Подумаешь, желток-белок…»
…И приветствую звоном щита!
Александр БлокПодумаешь, желток-белок,но пуле-дуре не чета,и прав был Александр Блокв том, что не стоит без щитав жизнь приходить, хотя б на срок,ни для восторженных оваций,ни страхов ради, ни дорог,ни просто так потусоваться.
«А чего мне глядеть вперёд…»
А чего мне глядеть вперёд,вычисляя, за что бороться, —инородцы и есть народ,а начальники – инородцы.
Было так и пребудет впредь,и хоть вывернись наизнанку,продолжается круговерть,кто бы там ни крутил шарманку.
«Известный творец неизвестных поэм…»
Известный творец неизвестных поэм,не хвастая, любит рассказывать всем,что в гости приходит к нему во дворецизвестных поэм неизвестный творецво всей своей, падла, сермяжной красе,чему сопричастны практически все.
«Бывают засухи и ливни…»
Бывают засухи и ливни,и если Библия не врёт,народа нет жестоковыйней,чем Богом избранный народ.
Forever вот тебе and everв краю свиданий и разлук,где с юга Нил течёт на север,а Волга – с севера на юг.
Вечер с nostalgie
Я застрял бы лучше в лифте,чем, допустим, жил в Египте,но и там ведь есть народ,если радио не врёт.
Просто лезет вон из кожитот народ и день и ночь,так меня терпеть не может —чем же мне ему помочь?
А в России, а в Россиина руках меня носили,вспомнишь – прямо Страшный суд:и не хочешь, а несут.
Встречи
1.Со встречи с кесарем раввинынавстречу Богу шли с повинной,как будто это их вина,что жизнь по-прежнему одна,хоть и невесть какая цаца,и с ней приходится считаться,что если возжелает кесарьявить такую благодать,то, значит, будет, как профессор,раввинам лекции читать,и чашу ту испьют раввиныдо дна, а не до половины.
Прости, Господь, мои мне речи,которые внушает плоть,но киснуть с кесарем на встречене дай бог и Тебе, Господь.
2.На встрече барина с холопамихолопы лопали и хлопалии выражали умиление,причём вперёд на поколение,
а гость собрания из Ливииотметил, закрывая прения,что не было житья счастливее,естественно, со дня творения.
О старых и новых истинах
Никто не вечен под Луной,ни сам Адам, ни даже Ной,и зря иллюзий ты не строй:на Марс отправится геройи там, на Марсе, скажет: «Ой,никто не вечен над Луной».
Что к этому добавить мне?Никто не вечен на Луне.
«Пускай и впрямь отважный лыжник…»
Пускай и впрямь отважный лыжник,когда в него попал булыжник,буквально не повёл и бровью,но знает каждый эрудит:спорт иногда вредит здоровью,а может быть, всегда вредит.
«Оглядись: повсюду храмы…»
Оглядись: повсюду храмы,как партийные программы,космос стелется плащом—от молитвы и до мата,что ни слово, то цитата—ну чего тебе ещё?
В этой, так сказать, юдолидля души парад раздолий:до ближайшей до звездыминимум сто лет полёта,да ещё через болота,вероятно, без еды.
Крыть и впрямь, выходит, нечем:полный кайф мне обеспечен,сам собой налажен быт,добродетелей носитель,—умирая, свет гаситеи не забывайте стыд!
Живопись и графика
Да какой там гексоген—воды Стикса на дворе:до свидания, Гоген,здравствуйте, Гюстав Доре!
Машина
Туда, где выстрелы в затылки,шли с воли, Господи, посылки,и словно ей необходимо,почти не ошибалась почта,что логики не так уж мимо,хотя рехнуться можно точно.
«Тот свет, конечно, есть…»
Тот свет, конечно, есть,и что занятно, кореш,чем долее мы здесь,тем реже с этим споришь.
На фарт белить рядно —наш эксклюзивный метод,как будто всё одно,какой из светов этот.
«Россия – сфинкс? Какой там хрен…»
Россия – сфинкс? Какой там хрен —она всего лишь Карфагенот Колымы до Сталинграда,но это из другого ряда.
Такой вот микс,как страшный сон:Россия – сфинкс,Майдан – Сион,чем знак нам всем особый дан,хотя какой Сион Майдан.
Роман на льду
Первый бал Наташи,засветиться дабы, —на балу все нашимужики да бабы,
образ благодативоплощает прима,и рукой податичуть ли не до Крыма.
«С начала дней мир слышит эту арию…»
С начала дней мир слышит эту ариюи до последних дней, держу пари, —всё развивается по худшему сценарию,который лучший, что ни говори.
И очень может быть, раз так ей дадено,не только ради Божьего словцасвергается с небес на землю гадинаи мёртвых воскрешает на живца.
Иудейские зимы
От Кирьят-Моцкина до Лодабез перерывов на обедзимы ждала, ждала природа,снег выпал через десять лет.
«Когда бразильцам надоест футбол…»
Когда бразильцам надоест футбол,тогда к евреям явится Мессия,окажется ненужным валидол,а вместе с ним и вся анестезия,и ты увидишь, что никто не умер,и наконец не пашет даже вол —ну а какой ещё возможен юмор,когда бразильцам надоест футбол?
«Публика – дура, а паства – тем более…»
Публика – дура, а паства – тем более,только толпа и умна,всюду родные поля в меланхолии,пусто в овине гумна.
Вот надвигается туча дебелая,тот ещё будет оргазм —что ж это матушка-нефть понаделала,батюшка-сланцевый газ!
Братья и сёстры
1.Пускай забвения травани в чём ни разу не права,но – милосердную сестру —я жизнь из памяти сотруот первых до последних дней,да и куда мне дальше с ней?
2.Мне Ватикан в затиброречьеявлял свое сверхчеловечье,а человечье – раза два —замоскворечная Москвана перепутьях мне являла,и тоже не казалось мало.
3.…а кто ты, собственно, и чей,тебя усаживая в кеб,однажды скажут Стокс и Чейн,а ты считал Борис и Глебв шелках и в праведной крови?ОК, как их ни назови.
4.Ну вот и встретились, сестрица,и всюду смерть, как говорится,во всей своей красе, кажись,и если так, то чем не жисть,в которой я подчас банкую?Видали мы и не такую!
«В международных отношеньях…»
