Пути зла - Джон Тренейл

Бобби Дел, мальчик всего четырех футов роста, развозивший почту, привстал на цыпочки, чтобы мистер Ч. лучше услышал его взволнованную речь.

– Послушай, Сэм, отпусти меня! – просил он. – Я здесь теряю доход.

– Лучше потерять доход, чем жизнь. Доброе утро, Диана.

Диане было достаточно беглого взгляда, чтобы понять, насколько расстроен мальчик. Она обняла Бобби и прижала его к себе. Ей хотелось, чтобы он физически ощутил ее доброту и симпатию к нему. Это был всего лишь один из тех приемов, которыми она пользовалась в течение своего рабочего дня в клинике. В этом она разбиралась. Ей хорошо платили. Но она крепко обнимала Бобби еще и потому, что этот мальчонка ей нравился и не в ее характере было оставаться безучастной к чужому страданию.

– В чем дело? – спросила она.

– Сэм не велит мне развозить газеты. – Бобби повернулся к Диане. – Говорит, что это очень опасно.

Сэм Чедвик поймал ее взгляд. Опустив прилавок, он подошел к Диане. Ему было около шестидесяти. Адвокатское лицо украшали круглые очки в серебряной оправе.

– Мне жаль мальчишку, – признался он, – но у нас уже пропал один подросток, об этом немало говорили… А уж после того, что обнаружили сегодня утром…

– А что обнаружили сегодня утром?

– Вы не слышали?

– Не включала телевизора, да и радио тоже. И газета у меня пропала…

– У нас тут убийство, там, на Корт-Ридж.

– Что, юноша, который пропал? Хэл Лосон?

– Нет, Рей Дуган. Под утро, в воскресенье, как считает полиция. Просто отвратительно. – Взгляд Сэма остановился на Бобби, он явно не хотел распространяться на этот счет при мальчике. – Страшные увечья, понимаете, что я имею в виду? – Он понизил голос. – Его убили, а потом изувечили тело, кое-чего не хватает. Придется просить похоронное бюро о скидке, я так считаю. Нельзя выставлять счет на полные похороны.

– Какой ужас.

– Пришлось запретить Бобби развозить газеты. Мы привыкли, что у нас тут спокойно. Теперь все изменилось.

Бобби Дел, расстроенный случившимся, прислушивался к их разговору. Теперь он вмешался:

– Только один! Послушайте, всего один убит! Там, в Лос-Анджелесе, убивают каждые полчаса. А здесь – одного в квартал, правильно? Кто бы там ни пришил Дугана, ему не нужен еще один труп. Бьюсь об заклад.

– По-моему, родители не согласились бы с твоей логикой, – сказала Диана.

– Но Корт-Ридж от нас далеко…

– Это верно, Сэм, – спокойно произнесла Диана. – До Корт-Ридж добрых семь миль к югу отсюда.

– На машине это вообще ерунда. – Сэм решительно затряс головой. – Не вам, Диана, придется звонить Рите и Джону Делам, если что-то случится. Я не могу рисковать. Мальчики, которые развозят газеты, выезжают затемно. Они же беззащитны на своих велосипедах. – Сэм снял очки и подышал на стекла.

– А как же я? – заныл Бобби. – Как, по-вашему, жить мне на карманные деньги? А? Сэм, вы что же, не понимаете?

Тот в ответ пожал плечами и вернулся за прилавок.

– Так, наконец я поняла, почему не получила сегодня газету.

Диана произнесла это весело, привнеся успокоительную нотку в разгорающуюся ссору.

– Это вы про что? – запыхтел Бобби. – Я привез ее к шести, как положено. Глупо…

– Ладно, хватит. – Голос мистера Чедвика поднялся на два тона выше, в нем появились ворчливые нотки. – Тебе пора домой, Бобби. Отправляйся сейчас же.

Мальчик удалился, волоча ноги и бросая на Сэма умоляющие взгляды. Сэм с Дианой обменялись улыбками, но оба ощущали неловкость. Сэм был обязан найти способ доставить газету, если не хотел лишиться заказчика. Диана уже поняла, что кто-то – нет, не «кто-то», а курильщик из рощи – украл у нее газету. Такое случилось впервые за те два месяца, как она переехала в дом.

– Скажите, что я прав, – спросил Сэм. – Вы психолог, все время работаете с ребятишками. Не могу я разрешить мальчишкам вроде Бобби бродить в темноте.

– Конечно, правы. Господи… какой ужас!

Они поговорили еще немного, но Диана уже опаздывала. Сэм вручил ей другой экземпляр газеты, похвалил ее дом. Она направилась к своей машине, времени было в обрез, можно успеть лишь пробежаться по заголовкам первой страницы: «Разговоры о кладбище зашли в тупик», «Разработчик говорит: „Мы будем продолжать“», «Муниципалитет гневается». По радио говорили о том же…

В последние два года ассоциация предпринимателей пыталась добиться разрешения на освоение пяти акров этой мини-преисподней, известной как «кладбище Корт-Ридж». Возникли сомнения религиозного характера. Нашлись также и религиозно настроенные граждане, возражавшие против такого проекта. Но было и немало рядовых жителей, которые считали, что кладбище Корт-Ридж – неизбежное зло, ибо все отребье собирается там, вместо того чтобы бродить по городу и беспокоить почтенную публику.

Пока Диана ехала в южном направлении, дебаты по радио все продолжались. Однако местность здесь холмистая, и радиостанцию не стало слышно довольно скоро. Горные гряды Сан-Рафаэль, Сьерра-Мадре и Санта Инее хорошо защищают Парадиз-Бей от непогоды, поэтому здесь сплошь раскинулись сады. Но вследствие тех же обстоятельств радиостанции имеют ограниченный радиус действия. Диана переключилась на другую волну, и из Лос-Анджелеса полились звуки Моцарта, унося прочь все ее заботы.

К тому времени, как она добралась до больницы Святого Иосифа, Диана уже не думала ни о чем, кроме своего рабочего графика. Однако, как всегда, не смогла противостоять искушению помедлить у входа в больницу, насладиться красотой открывающегося отсюда вида.

Больница находилась на вершине горы, возвышавшейся над городом Парадиз-Бей с юга. Городок, младшая сестра Санта-Барбары, расположен тоже на побережье. Но он меньше, теплее, добрее (если можно так сказать), так же спланирован, хотя и не так красив. Испанские священники обошли своим вниманием Парадиз-Бей, не основав здесь миссий. Благодаря этому обстоятельству здесь не было большого наплыва туристов. В любом городке на побережье Средиземного моря, где-нибудь в Пьемонте, их вдвое больше.

Утро было прекрасное. Перед глазами Дианы раскинулось необъятное море зелени с вкраплениями пальм, красных черепичных крыш, белых стен, испанских декоративных решеток. Широкие улицы тянулись к югу, насколько хватало глаз. Дальше, на побережье, главная магистраль Парадиз-Бей – Вашингтон-авеню соединялась с шоссе № 1. На много миль слева горы Сан-Рафаэль вздымали к небу зубчатые вершины, с которых солнце уже согнало последние клочья облаков.

Диана перевела взгляд с гор на равнину. Там у подножия холмов простирались обширные, прекрасно обработанные поля кукурузы, злаков, всевозможных овощей. Улыбка исчезла с ее лица.

Между горами и границей города был виден своеобразный феномен природы: гигантский горб, лучшего слова не придумаешь, горб высотой футов четыреста-пятьсот и с милю в длину. С севера он заканчивался крутым обрывом, с юга же его конусообразный склон спускался к пастбищным лугам. В далекие времена там располагался гарнизон и находились здание суда и виселица – отсюда и название: Судебная гора (Корт-Ридж). Шли годы, гарнизона уже давно не было, а богатые люди все еще искали там защиты. Самые лучшие, самые модные дома в Парадиз-Бей были построены на гребне Корт-Ридж.

На ближней к горной цепи стороне горба первые поселенцы гарнизона устроили кладбище. Диане не было его видно, она находилась на самой высокой точке дороги, ведущей к больнице Святого Иосифа. Но она знала, что оно там. Кладбище Корт-Ридж знали все. Знали и… ненавидели.

Направляясь к зданию больницы, Диана прошла мимо цветочного киоска, и ее привлек сладкий запах душистого горошка. Она поддалась искушению и купила букетик – только цветы хоть немного отвлекали ее от скорби после смерти Ма-ма. Отпирая дверь своего кабинета, Диана в который раз уже испытала чувство наивной гордости – на двери табличка: «Доктор Диана Цзян, доктор философии, глава психиатрической службы». Разрешила себе немного полюбоваться этой табличкой. В душе росло чувство самоуважения. Тридцатипятилетняя китаянка была автором научного труда о неблагополучных подростках, который в течение восьми месяцев удерживался в числе бестселлеров на страницах «Нью-Йорк таймс бук ревю». Были в ее жизни неудачи, но и успехов тоже хватало.

Кабинет выглядел современно: мощный компьютер «Личный секретарь», последняя модель факса с автоответчиком и элегантная, современного дизайна мебель. На столе, однако, лежала далеко не новая табличка с надписью. Диана расположила ее так, чтобы было видно отовсюду; там было начертано известное высказывание еще более известного терапевта – Дональда Уинникота:

«Добросовестный психоаналитик – тот, кто всегда появляется на своем месте точно в назначенное время, энергичный и бодрый; кто стоит на страже интересов больного, не поддаваясь вспышкам раздражения и не испытывая желания объясняться в любви».