Удавка для опера - Владимир Колычев

— Привет, братан! Рома и Артем обнялись.

— Твой номер? — показал Рома на музыкантов.

— Мой! — гордо кивнул Артем.

И взмахнул рукой. Марш оборвался.

— Откуда?

— Из кабака. Из моего кабака. «Семиречье», мы с тобой там два года назад гуляли. Помнишь?

— Ну как же забыть… Ты официантом туда в прошлом году устроился. Матушка писала…

— Я там сейчас за директора-распорядителя. Круто, да?

— Вообще-то не слабо… Рад за тебя, братишка.

Только Рома не пришел в особый восторг. Знал он, кто такие директора-распорядители. Козырные «шестерки» при хозяине заведения, не более того. Да и ресторан-то затрапезный.

— А это кто такие? — Артем показал на спутников Ромы.

— Соседи по вагону. Вместе из Москвы ехали.

— А-а… — Артем скользнул по Веронике равнодушным взглядом.

К удовольствию Ромы, та ответила ему тем же.

— Может, вас подвезти? — из приличия спросил Артем.

— Не надо, — покачала головой Вероника. — Нас уже встречают…

И точно, к ним подошел какой-то мужичок в брезентовке. Поздоровался со всеми за руку. И показал на замызганный «уазик». К нему бригада кровельщиков-альпинистов и направилась.

— Вероника, до скорой встречи, — сказал Рома. Но девушка даже не обернулась.

— Симпатичная девчонка, — заметил Артем.

— Красивая…

— Может, и так… Только Лера лучше.

— Кто-кто?

— Дед Пихто, — загадочно улыбнулся Артем. — Лера, невеста моя. Свадьба скоро у нас…

— Скоро — это когда?

— Через три недели… Ты на месяц?

— На месячишко.

— Значит, погуляешь…

— Погуляю… Слушай, а как ты узнал, что я приеду?

Слишком все быстро решилось в отделе. Не успел Рома сообщить родным, что приезжает.

— Так телеграмма пришла. Дата, время, номер поезда, вагон… И подпись — опера. Какая такая опера?..

— Да не опера, а опери. Я же опер. И друзья мои опера… Это они телеграмму отправили.

— Ну да, ты ж мент… Бросал бы ты свое грязное дело, домой бы перебирался. Здесь хоть и не Москва, но капусту рубить можно. Тем более у тебя образование юридическое.

— Не, брат, я мент по жизни. В Москве мент, и здесь ментом буду.

— А у нас в ментовке одни говнюки… Хотя ладно, не в тему разговор… Поедем домой. Мать с отцом заждались.

— Как они там?

— Да все в порядке.

На площадке за вокзалом их ждала белая «Нива». Совсем новая.

— Твоя?

— Моя! — без ложной скромности ответил Артем. — Садись… Э-эх! Прокачу!..

Рома помнил дорогу от вокзала к дому. Ухаб на ухабе! Но сейчас все изменилось — дорога ровная, гладкий асфальт.

— Это наш мэр старается… Выборы на носу, — объяснил Артем.

— А-а, тогда ясно…

— Вообще-то Нырков не только дорогу заасфальтировал. Он много чего другого сделал.

Что сделал для Семиречья его мэр, Рому не волновало. Он ехал и смотрел в окно. Деревья, кустарник, овраги. До городка еще минут двадцать ехать.

Семиречье — городок небольшой. Но чистый, аккуратный. Десятка три пятиэтажных домов, а вокруг частный сектор. Крупный химический завод — на него здесь все замкнуто. При социализме его построили, лет сорок назад. По уму тогда все сделали. За город километров на десять вынесли. Вахтами рабочий люд туда добирался.

И сейчас добираются. Только далеко не все. Завод зачах, заглох, на ладан дышит. Сгубила его рыночная экономика…

В живописном месте расположено Семиречье. На берегу полноводной Камки — местами ширина реки ста метров достигает, и дно глубокое. Только вода всегда жуть какая холодная. Даже в разгар лета. Леса красивые, дремучие, воздух просто прелесть. Природа замечательная… Но… Но у города нет будущего…

Может быть, именно поэтому семь лет назад Рома уехал в Москву. Поступил в юридический институт, закончил его с отличием. Но домой возвращаться не хотелось. Привык к Москве — тут уж ничего не поделаешь. Родной столица стала.

Он мог бы работать в прокуратуре, в адвокатуре или устроиться юристом в какую-нибудь фирму. Но Рома выбрал милицию. Рядовым оперуполномоченным уголовного розыска устроился, на голый оклад плюс скромные премиальные. Впрочем, деньги его не волновали. Ему нравилось гоняться за преступниками, ловить их, давить. Как истинный мент, он получал от этого удовольствие.

А он зарекомендовал себя не просто ментом, а ментом крутым. С первого года службы под лейтенантскими погонами заставил себя уважать. Светлая голова, железная логика, цепкая хватка, мастер спорта по самбо и пулевой стрельбе. Матерые бандиты обращались к нему не иначе как на «вы» и по имени-отчеству. Не зря на втором году службы его заметил и переманил к себе знаменитый майор Круча. С тех пор они в одной команде. И не важно, что Рома до сих пор всего лишь оперуполномоченный «земляной» уголовки. Главное, он с блеском справляется со своими обязанностями. Степан Степаныч им доволен.

Служба с Кручей не мед. Тут ведь все не на одном служебном долге основывается. Степан Степаныч не позволяет своим операм жить в бедности. Поэтому иногда приходится идти вразрез с законом. Может быть, не очень это хорошо. Но плохо от их деяний только битовским бандюкам. И никто, не скажет, что команда майора Кручи зависит от них, кормится с их рук. Нет, они сами обеспечивают себя. Отсюда и полная независимость.

Рома не был женат. Он копил деньги. Собирался квартиру в Битове купить, обставить ее. И хорошую машину неплохо бы заиметь, А потом жениться… На ком — вопрос не стоял. У него было много женщин, по всем статьям мужчина он хоть куда…

Все хорошо. Только так и не встретил он в столице женщину, в которую смог бы влюбиться до беспамятства.

— Тебя матушка женить собралась, — словно бы невзначай сказал Артем.

В унисон с его мыслями эта новость прозвучала.

— Вот так-так. И на ком?

— На Ритке.

— На ком, на ком?

— Пашка Голиков, твой кент школьный. Сеструха у него — девка зашибись…

— Ну помню. Ритка, пигалица…

Помнил он светловолосую девчонку. Худая как скелет, зато глаза огромные, как у инопланетянина… И его на ней хотят женить. Смех, да и только.

Только Артему почему-то не было смешно.

— Ритке сейчас семнадцать. Девка — высший сорт. Я как увидел, чуть в канаву не свалился. Ей-бо, в натуре!..

— Да ладно чушь молоть… Ты мне лучше скажи, как Пашка поживает? Давно его не видел. Он вроде как в Челябинске пропадал…

— Год назад сюда вернулся. Лавочку частную открыл. Мебелью торговал…

— Почему в прошедшем времени?

— Да увидитесь, поговорите. Может, расскажет. А может, и нет… Он, кстати, сейчас к нам домой подойти должен. Я ему сказал, что ты приезжаешь. Только без сестры придет.

— Вот и хорошо.

— Хорошо, — не стал спорить Артем. — Хоть спокойно посидишь, за жизнь поговорим. А то как увидишь Ритку, так и язык отсохнет. Бревном сидеть будешь.

— Ох и мастер ты трепаться…

— Ну, ну, посмотрим, кто из нас трепач.

Даже если Ритка и в самом деле стала красивой девчонкой, это ничего не меняет. У него не было никакого желания заводить серьезные амуры.

— Ты о Гаврииловской часовне что-нибудь слышал? — спросил Рома.

— Спрашиваешь… О ней сейчас все говорят.

— Восстанавливать ее собираются.

— А ты откуда знаешь?

— Да соседи мои по купе — кровелыцики-монтажники. Храмы кроют. Специально по этому делу в Семиречье приехали.

— Бог им в помощь… В лесах наших нечистая сила объявилась, — мрачно изрек Артем.

— Чего?

— А того… Как в прошлом веке. Людей жрут.

Кто говорит — волки. Кто — оборотни. Беспредел…

— Беспредел не по части оборотней, — заметил Рома. — Это по части отморозков.

— А что, оборотни-отморозки… Звучит. Ей-бо, звучит!.. Только отморозь эта не человеческой породы. Волки. Но, скорее всего, оборотни. Слишком сильные для волков.

— Артем, ты же взрослый человек. А в чепуху веришь.

— Да я тебе говорю, волки необычные. И людей жрут без зазрения совести. Даже лесники на хрен с работы поувольнялись. Пачками бегут…

— А охотники?

— А что охотники? Сначала облавы устраивали, а потом один за другим пропадать стали… Гиблые места, короче, вокруг нас. Хорошо, в городе пока спокойно. Надолго ли?

— Ну вот, а ты говорил… Бросай, мол, столицу, и приезжай к нам.

— Да я и сейчас так говорю… Нырков, мэр наш, обещал все уладить. За часовню взялся. За Гаврииловскую. Кучу бабок на это дело из бюджета бросил. Скоро колокол там зазвенит. Как в прошлом веке, весь нечистый дух из лесов повыгоняет. Нырков говорит, что в прошлом веке помогло и сейчас поможет…

— Откуда ж у мэра-благодетеля деньги? — спросил Рома. — Семиречье — город маленький да бедный. А он дорогу к городу заасфальтировал, часовню из бюджета финансировать собирается…