Дежурный по городу слушает - Александр Кулешов

В семь часов Владимир прощается с Таней — пора на тренировку.

Из-за тренировок Таня вскоре и узнала о его профессии.

Дело было так. Вдруг Таня стала ревновать. У очень влюбленных так бывает. Верят-верят, а потом неожиданно начинают ревновать. То ли уж очень хорошо им — надо придумать какую-нибудь заботу, то ли им становится непонятно, как это все девушки на свете не стремятся отбить ее любимого, такого замечательного, единственного, и надо отражать опасность. Словом, появляется ревность. И Таня решила посмотреть, что это за такие «тренировки», на которые Владимир отправляется через день по вечерам. На тренировки, конечно, идти неудобно, а вот на соревнования, о которых как-то обмолвился Владимир и к которым она дотоле относилась довольно равнодушно, надо пойти.

И она пошла.

Припомнила, что Владимир упоминал зал «Крылья Советов», купила билет, прошла на трибуны и стала смотреть. Это был финал первенства Москвы по борьбе самбо.

Таня не очень разбиралась в этом виде спорта. Вернее, совсем не разбиралась. Но, когда она увидела, с какой силой, с какой ловкостью и быстротой борцы проводят приемы, бросают друг друга, намертво захватывают руки и ноги, она поняла, почему так легко справился в ту ночь Владимир с двумя здоровыми хулиганами.

А когда сам Владимир вышел на ковер, Таня забыла обо всем на свете. С волнением следила она за схваткой, кусая губы, переживала все ее перипетии. Она хотела лишь одного: чтобы выиграл Владимир.

Но Владимир проиграл. Таня шмыгала носом, суетливо и беспорядочно разыскивая и не находя в сумочке платок. Как хотела бы она прижать к груди Володину голову, утешить, успокоить его! С каким бы наслаждением она задушила того рыжего, наглого, наверняка глупого, злого и самонадеянного парня, который оказался победителем! Да и судьи тоже хороши! Вон тот лысый явно подсуживал рыжему. И этот тоже…

Сам Владимир удивил ее, даже разочаровал. Он, весело улыбаясь, пожал руку сопернику, и, обнявшись, они вместе покинули зал.

Вряд ли ему требовались утешения.

Но все отлетело прочь, когда стали награждать победителей. На верхнюю ступеньку трехместного пьедестальчика поднялся рыжий, на второй стал Владимир, а на третьей пристроился невысокий крепыш. Кто-то в белом костюме подошел к пьедестальчику, вручил призерам жетоны, дипломы, пожал руки.

А тем временем судья-информатор представлял победителей. Рыжий парень, новый чемпион Москвы, оказался мастером спорта, динамовцем, лейтенантом милиции Николаем Ветровым.

«Сразу видно — милиционер, — с неприязнью подумала Таня. — Как он грубо боролся, жестоко. Неудивительно, что Володя ему проиграл. Володя совсем другой, он…»

Мысли ее прервал сухой голос судьи-информатора:

— Жетоном и дипломом второй степени награждается занявший второе место мастер спорта Владимир Анкратов. Он также представитель общества «Динамо», лейтенант милиции. Третье место завоевал…

Но Таня ничего не слышала. Пораженная, сидела она на трибуне. Володя! Володя — милиционер! Лейтенант! Ее Володя — лейтенант милиции!

Таня вскочила. Скорей к нему!

Она задыхалась, торопясь к раздевалкам спортсменов.

Он! С ней всегда веселый, всегда беззаботный, ходит, гуляет, смеется, а его на каждом шагу ждут бандиты, подстерегают опасности, о которых он ей никогда не говорит! И этот рыжий Ветров, наверное, чудесный парень, такой же смельчак, как и Владимир, они вместе борются с преступниками, плечом к плечу! Как могло ей показаться, что он грубый, наглый…

Словом, все стало с головы на ноги, и одного только сейчас хотелось Тане — поскорей увидеть Владимира. Но в раздевалку ее не пустили.

— Вы куда? — сухо спросила дежурная.

— К Анкратову…

— А вы кто? Сестра?

— Нет, я… не сестра… я, собственно, так, знакомая. — Таня покраснела и замолчала.

Дежурная окинула ее снисходительным взглядом и значительно промолвила:

— Ах знакомая! Знакомых, милочка, у такого парня знаешь сколько? Вот то-то. Нет, посторонним нельзя, нельзя посторонним.

Таня убежала, глотая слезы. Посторонняя, это она посторонняя!

И, дождавшись Владимира у выхода, она, к великому его смущению и радости друга Кольки, бросилась Володе на шею и громко, совсем по-детски расплакалась. Владимир долго утешал ее, обещая следующий раз выиграть, но она только мотала головой, пока он наконец понял, что дело не в упущенной победе. А в чем? Этого он тогда понять так и не смог. Он тогда не смог еще понять того, что уже ясно поняла Таня: посторонними они никогда не будут, наоборот…

Мысли Володи прервал негромкий голос Голохова:

— Дежурный по городу слушает…

14 часов

— Да. Ну и что? — продолжал подполковник. Затем он стал молча кивать головой, отложив в сторону ручку, которую сразу же взял, как только раздался звонок. — Знаете что, гражданин, вы пойдите прогуляйтесь. Да, да, прогуляйтесь до ближайшего милиционера и обратно, и опять нам позвоните. А мы к тому времени узнаем адрес вашего брата. Договорились? Ну и чудесно.

Подполковник Голохов положил трубку и усмехнулся.

— Кто только не звонит! — сказал он, отвечая па вопрошающий взгляд Владимира. — Человек выпил, зашел в автомат, чтобы позвонить брату, — адрес его он забыл. Монеты нет. А к дежурному набрал 02, и все. Легче всего. Вот он и требует, чтобы мы ему сообщили адрес брата. Ну, этот еще ничего — сказал, что согласен, пойдет до ближайшего милиционера. А то такие бывают…

— А вы расскажите, товарищ подполковник! — Глаза Владимира заблестели.

Несколько минут Голохов молча улыбался, устремив взгляд в одну точку, припоминая, наверное, разные забавные случаи из опыта своих бессчетных дежурств.

— Вот, например, был такой Овечкин. Когда он первый раз позвонил, мы тут чуть тревогу не подняли. Звонит человек, вроде бы трезвый, голос солидный и докладывает: «Товарищ дежурный, только что па Казанском вокзале задержал разбойную группу из трех человек. Всех уничтожил! Какие будут распоряжения?» Я тогда еще не очень опытным был, помню, кричу в трубку: «Как уничтожил, где?» Ну, а потом мы к нему привыкли, жена у нас его побывала, зашла, все объяснила. Тихий такой человек, добрый. На пенсии. Но вот такая закавыка у него. Жена его обедать зовет, а он нет: «Сейчас, Маша, говорит, только выполню задание и приду». Идет во двор, погуляет с собачкой, и к телефону: «Товарищ дежурный, выловил крупную бандитскую шайку! Какие распоряжения?» Мы ему теперь говорим, серьезно так: «Спасибо, товарищ Овечкин, можете отдыхать!» — «Есть отдыхать!» — отвечает. Однажды дежурил тут у нас новенький, звонит Овечкин. Тот решил, что его разыгрывают, и говорит: «Вы, товарищ Овечкин, поезжайте в Серпухов, там ловят шайку, без вас не обойтись». А вечером нам звонок из Серпухова: «Вы присылали гражданина Овечкина? Он приехал руководить поимкой какой-то шайки. Ничего не понимаем». Да, вот какие бывают случаи.

Голохов помолчал.

— Или старушка звонит, говорит: «У меня на карнизе пятого этажа кошка мяучит, спать не дает, пришлите снять». Мы ей говорим: «А почему вы пожарных не вызовете?» — «Пожарные ее водой зальют, говорит, мне ее жалко». А то еще так однажды было…

Звонок прервал рассказ подполковника.

— Да, — говорил он через секунду, записывая что-то в книгу. Взгляд его из веселого сразу стал жестким и сосредоточенным. — Да. Адрес? Ясно. Выезжаем.

Положив трубку и посмотрев на часы, подполковник нажал рычажки селектора и коротко скомандовал:

— Врач, фотограф, эксперт, Николаев на выезд. Самоубийство. Адрес…

И Голохов продиктовал адрес невидимому шоферу. Через минуту за окном раздался шум мотора, и машина, шурша по асфальту, выехала за ворота.

Голохов посмотрел на Владимира и, словно заканчивая прерванный разговор, тихо сказал:

— Так что разные бывают случаи…

Теперь глаза его были печальны и задумчивы.

Владимир встал и, стараясь не шуметь, вышел в большую комнату. Там раздавался сердитый голос подполковника Воронцова.

— А вы еще раз проверьте, еще раз. Да что вы меня учите — «на вокзалах»! Вокзалы давно проверены. Я вам сказал: прочешите лес. Он же у Сокольников потерялся. Что значит «смотрели»? Еще раз посмотрите, ведь не клад ищем — мальчика! Ясно? Мать уж сколько времени беспокоится. Вот так! И доложите!

А через минуту тот же голос звучал тепло и мягко:

— …нет еще, но не беспокойтесь. Все будет в порядке. Найдем. Вот я вам и звоню, чтобы вы не волновались. Нет. Нет. Найдем вашего Вовку…

В углу у окна подполковник Бибни глухо ворчал в трубку:

— Надо проверить. Он второй раз звонил, тот гражданин, — неизвестную машину, грит, разувают, без номера. Чего-то клепают. Надо проверить. Он, грит, у них в переулке нет такой машины. Проверьте, только быстренько, и мне сюда звоночек. Точка.

Владимир вновь спустился вниз. Дежурство его явно не удовлетворяло — ну чего он бродит как неприкаянная душа, то наверх, то вниз! Интересно, конечно, послушать рассказы, но хочется самому участвовать. Эдакое серьезное дело! Чтоб можно было руки размять, да и мозги тоже.