Помоги, святый отче! Святой Паисий Святогорец. Житие. Наставления. Пророчества - О. Казаков

Чтобы стать в этом мире настоящим христианином, надо отказаться от обычной человеческой логики. «Возьми развод с логикой!» Ведь на мирской взгляд многие действия и реакции подвизающегося христианина могут показаться, мягко говоря, странными. В какой-то мере каждый православный христианин по отношению к миру сему – инок и юродивый, в силу своего несовпадения с «насущными» интересами мира. А подвиг юродства старец именует божественным безумствованием.

Сравнивая, по своему обыкновению, путь благочестия со своим воинским опытом, он назвал, например, подвижников наших времен «десантниками» Церкви. Они – воины Христовы, победили свои страсти, преодолели врага – диавола и получили от Христа в награду нетленные венцы.

Монахи – «связисты» Церкви. Потому они удаляются подальше от мирских помех, чтобы иметь постоянную связь со Христом и помогать другим людям.

Если человек, обладаемый каким-либо грехом, говорит, что в силу неких препятствий не может творить добра, он ошибается. Главное перед ним препятствие на пути к добру – его собственная воля, неверно направленная. Он любит свои грехи, свои пристрастия и не хочет расставаться с ними.

Эгоизм – нечестивое дитя гордыни, препятствие для Божественной благодати. Он разбивает человеку лицо.

Кто-то пожаловался старцу, что никак не может бросить курить. Старец ответил, что надо просто не курить, а там и Бог поможет.

От Бога дано человеку самовластие, и если мы остаемся в рабстве какой-то худой привязанности, то это по любви к ней. Надо от этой любви отказаться. Заповеди даны Богом рабам греха, и Бог, очевидно, ведает, что рабам по силам отказаться от рабства, потому и говорит однозначно: «Не убий», «Не укради», «Не прелюбодействуй» ит.д.

«Иисус недалеко от каждого из нас, между Им и нами – одна преграда – наши страсти» (Авва Исаия). И он же: «Страсти суть недуги души, ее язвы и струпы, отлучающие ее от Бога; блажен тот, кто очистился от них».

Когда производится старт ракеты, то отсчет идет в обратном порядке: 10-9-8… до 0, и ракета взлетает. Так и человек – когда сможет умалить свои произволения до нуля – возвысится над страстями.

Не следует человеку, в его падшем состоянии, искать особых духовных озарений и чудес. Если человек ищет этого, чтобы возбудить в себе или упрочить веру, – он заблуждается и верует неправильно. Бог хочет от нас единственного – чтобы мы любили Его, и любили не за что-то «в принципе», а за Его бесконечную благость. Если человек не видит непостижимой тайны жертвы Христовой и для подтверждения веры ищет чудес, он не найдет истинной веры и не обретет истинной любви.

Когда старец был еще отроком и жил в миру, некий односельчанин, агроном, сказал ему, что вся его вера – глупости, а Бога нет. И черными тучами покрылась чистая отроческая душа и просила, чтобы Господь показал что-нибудь и убедил. Долго лежал отрок Арсений ничком, но посетил его добрый помысел, что если уж Христос был самым добрым из всех, ходивших по земле, то хотя бы поэтому следует оказывать послушание Евангелию, а за Христа и жизни не жаль отдать. И вот именно после того, как отрок твердо, всем сердцем, решил принять Христа и остановился на этом, произошло чудо…

Позже Паисий говорил, что видел Бога…

Да, Господь может уведомить о Себе и чудом, но главное, чтобы обращение наше к Нему было безо всякой корысти; может быть, даже без расчета на какие-либо даяния. Иначе получится не вера, надежда и любовь – а торжище.

Если человек хочет жить по правде Божией, то надо представить себе простую вещь. Вот, сидят двое за столом и едят. На столе – тарелка с десятью абрикосами. Если один из них съел семь плодов, оставив другому три, то вершит он неправду и несправедливость. Если он съесть пять и оставит столько же товарищу, то поступает по человеческой правде. А если он увидит, что брат любит абрикосы, и предложит ему, притворившись, что и вовсе абрикосов не хочет, девять плодов, удовольствовавшись одним… Тогда он поступит по правде Божией, Христовой. Однако здесь должно быть рассуждение. Если, допустим, монах отдал вообще все до нитки, то, конечно, верно он поступил. Но если кто-нибудь из членов семьи начинает раздавать общее имение без ведома или согласия других – не имеет он на это права, раз уж другие страдают и терпят лишения.

Жизнью управляет Божий Промысел. А Промысел есть забота Божия о Своем творении. Бог, безусловно, всячески заботится о нас, однако, непременно нужно, чтобы мы имели доверие к нему, чтобы искали Его правды, Его Царствия.

Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? Потому что всего этого ищут язычники, и потому, что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.

Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6, 31–33).

Угодна Богу душа человеческая чистая, доверчивая, простая, без многих утонченных знаний, помыслов и высокоумия. Пусть будет душа, как у младенца, который всецело доверяется родителям и всю надежду возлагает на них. Сам Господь желает, чтобы мы были как дети.

Некоторые люди ошибаются, полагая, что могут заниматься только своими земными делами, а Бог им и так поможет, можно и вовсе никак не подвизаться.

Для таких помощь от Бога часто состоит в том, что Он допускает, чтобы они погрузились в скорби, искушения и тяготы и тогда, в боли своей, смирившись, вспомнили бы о Нем и обратили к Нему свое сердце. А если бы Он помогал им, как они того хотят, то погубил бы их, потому что, благополучествуя в земном, они никогда не обратили бы взора к Небесному.

Это подтверждается многими и многими святыми, в том числе и преподобным Оптинским старцем Никоном (Беляевым): «Бесскорбная жизнь – признак неблаговоления Божия к человеку. Не следует завидовать живущим бесскорбно, ибо конец их бесскорбия плачевен».

Тех, которые родились увечными или стали увечными по вине других, или по собственной неосторожности, если они не будут роптать, а будут смиренно прославлять Бога и жить со Христом, Бог причислит к чину исповедников.

Если сумеем довериться Божию Промыслу – избавимся от подавленности, страха, озлобленности и всяческих душевных расстройств. Для этого нужно, прежде всего, разлюбить деньги и не надеяться на них. Речь не о том, чтобы отказаться от денег и не пользоваться ими, но чтобы не отдавать им своего сердца и надеяться только на Бога.

Тот, кто, находясь в затруднительном или бедственном положении, ждет решения от Бога, увидит, что Бог решает все наилучшим образом. Но для того, чтобы ждать, потребно терпение. А терпения в нас сегодня нет. Совсем ничего и нисколько терпеть не хотим.

Горе вам, потерявшим терпение! что будете вы делать, когда Господь посетит? (Сир. 2, 14).

Терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21,19).

Вы слышали о терпении Иова и видели конец оного от Господа, ибо Господь весьма милосерд и сострадателен (Иак. 5, 11).

А св. апостол Павел Самого Бога именует Богом терпения и утешения (Рим. 15, 4).

Настоящую сладость жизни ощущает не тот, кто живет по-мирски, но тот, кто живет духовной жизнью и принимает скорби с радостью, как лекарства для исцеления души.

Бог отнюдь не желает, чтобы претерпевало скорби его создание. Он посылает искушения, чтобы создание усовершенствовалось. Будет совершенство – отойдут искушения.

Когда терпим несправедливость и вред от людей, надо радоваться, потому что в этих случаях нас покрывает правда Божия, которая безмерно выше всякой человеческой правды. Но никак нельзя самим «понарошку» добиваться несправедливости людской, ибо в этом случае мы нарушаем закон любви.

Если кто обижает нас, нельзя говорить: «Пусть тебя Бог накажет» – это вежливое проклятие.

Бог всегда желает помочь человеку, но Он «не может» оказать помощи, если в душе человека нет смирения.

Бог ждет от нас лишь смирения, потому что по смирению мы сможем получить полноту Его благодати… облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, смиренным дает благодать (1 Пет. 5, 5).

Как-то один из посетителей, которых у старца бывало на Афоне великое множество, задал ему распространенный вопрос. Почему бы, дескать, отцу Паисию не пойти в мир. Там у него было бы гораздо больше возможностей оказывать людям духовную помощь.

Ответ старца еще раз подтвердил его твердое убеждение, что у каждого человека – свое особое место и призвание. Он рассказал, что когда был на войне, то враги окружили их отряд, а он никак не мог связаться по рации со штабом. Ситуация сложилась чрезвычайно опасная, и офицер распорядился, чтобы радист бросил свою возню с рацией (чего делать не следовало), взял оружие и начал окапываться. Радист подчинился. Время шло. Помощи ждать было неоткуда. А погибель подступала все ближе. И вот радист все-таки решился еще раз забраться на гору к своей рации и снова сделать попытку выйти на связь. И помог Бог. Связь восстановилась, и помощь подоспела. Вот так иногда: чего не может целое войско, может один радист, сидящий на горе.