Год Свиньи - Глеб Петров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***. Хочется просто идти, идти. Выйти из дома и бежать в любом направлении. Лишь останавливаясь каждые двадцать минут на перекур.
Я поступил сюда в психотическом состоянии. В жизни происходил полный Not Fun4. Длился он около двух месяцев. И вот, как итог, я оказываюсь здесь.
Лет в 18 у меня была черная hand made5 рубашка с надписью Not Fun. Ее мне нарисовала знакомая девчонка, она была лесбухой и звали ее Шаман. Кто тогда знал, что пророчество The Stooges сбудется и финальная песня в их единственном альбоме6 станет гимном черной полосы моей жизни.
В больнице все окна были закрыты металлическими решетками. По понятным причинам. Психи вообще любят исполнять всякую дичь. Правда, делают это бессознательно. Придя в столовую, вы не найдете привычных нам ножей и вилок, там будут исключительно ложки. Это как будто возвращение в детство. Ты своими маленькими ручками неуклюже и неловко пытаешься разделаться с пищей, но у тебя это не всегда выходит. Каждое движение дается с определенным усилием. Чувство какой-то безысходности врезается в твою голову, и ты начинаешь плакать. Но потом приходит мама и помогает тебе. Но здесь ты один. И мама не придет. И близких рядом не будет. И руки твои давно не маленькие и они трясутся, трясутся от беспомощности, которую ты испытываешь во всём.
Не хочется ни есть, ни пить. А просто лежать и залипать в потолок. Пустой белый потолок. Такой же, как твоя душа.
Выход за территорию строго ограничен, поэтому мысли о побеге я отбросил сразу. Да и куда бежать? Тут тебе ясно дают понять, что от себя никуда не деться.
Палата
Я лежал в палате в окружении трех мудаков разного возраста. Одного звали Вася. Вася сюда попал из-за измены жены. Это был обычный работяга со сталепрокатного завода. Все было как у людей. Ипотека, «Магнит» около дома, двое детей, ну, и, конечно, мечты о счастливом будущем. Тем более, что первый шаг был сделан — куплен участок земли в 10 км от города. Всё упиралось в стройку, в которую наш Василий вкладывал все силы и душу. Дома практически не появлялся. Его любимая же времени даром не теряла и долбилась на их кровати с продавцом из магазина восточных сладостей.
Так наш работник года однажды пришел пораньше домой и был приятно удивлен, когда увидел свою единственную в положении doggy style7, а сзади красовалась большая черная волосатая спина. Сказать, что Василий был изрядно удивлен, ничего не сказать.
Теперь он лежал на кровати возле окна и задумчиво смотрел вдаль.
Периодически он пытался начать разговор, но никто особо не хотел его поддерживать:
«А я думаю, че это она зачастила с орехами и сухофруктами? Я говорю: *** мне твоя курага? Вот ***? Да и орехи за***. Свари пельменей! Сметану положи. В чем проблема? Нет, говорит, полезно. Полезно для сердца. Так, если полезно, че ты сама не жрешь? Мужики, ответьте?»
«Да *** их этих баб разберешь».
«На сладкое пахлава. Я ей говорю, типа это ж хуево для сердца. Один жир сплошной! А она мне знаете, че?»
«Че?»
«Не нравится — не жри! А я ей, сама-то чего не ешь? Она молчит. Долго, говорит, еще строиться будем? Переходит на больную тему. Я ей, типа, давай я работу брошу? И буду х*** там сутками! Она мне — так ты и так х***! А толку-то, Вася? *** ли толку-то? Знал же, что не надо было мне быть с ней. Мамка говорила, мол, не женись ты на ней. Не подходите вы друг другу. Ей бы, понимаете, мужики, Вконтактах своих сидеть да со своими шалавами по кабакам гулять. Вот и нагуляла. Чему тут удивляться?»
Вася отворачивался, бурча себе что-то под нос. На нем были старые потертые треники Adidas с тремя полосками, вытянутая синяя футболка с надписью «Вперед, Россия!», черные ребристые носки. Ну и домашние мягкие тапочки. На тумбочке стоял апельсиновый сок «Добрый» и три бутерброда с сыром и колбасой в полиэтиленовом пакете. Жена принесла.
Я лежал и думал, как вообще так получилось? Еды и напитков на тумбочке и в палате быть не должно! Дебил. Просто. Натуральный дебил! Вот подставит он Леху своей несобранностью — кто мне будет приносить сигареты и Choco-Pie?
Второй — алкоголик Серега. Серега работал таксистом. По хитрым подсчетам он прикинул, что среднестатистический таксист выпивает стабильно два раза в неделю, а учитывая праздники, и того больше. В сумме получается, что полтора месяца (а то и два) человек пьет.
Серега обычно работал без перерыва год, потом брал отпуск в июне, покупал несколько ящиков водки домой, отправлял детей к матери в деревню. Жена готовила несколько кастрюль макарон. И они начинали вечеринку. Такое нехилое party8 тянулось в среднем три недели, затем он брал несколько дней на восстановление, забирал детей с дачи. И возвращался к работе.
В состоянии алкогольного астенического синдрома его привезли сюда. Выглядел Серега неважно. Лежал и смотрел в потолок. Без эмоций, весь какой-то скукоженный и бледный, как поганка.
Третий человек в палате был для меня загадкой. На вид он напоминал этакого брутального мужика. Борода придавала ему грозный вид, как и наголо выбритая голова. Говорил он редко. Да и вообще старался держаться особняком.
Шизофрения как диагноз его категорически не устраивала. Он был глубоко убежден, что имеет таинственную связь с иным миром, который управляет всеми нами. И предстоит еще разобраться: кто тут действительно больной? Мы, которые управляем всей ситуацией, или они, которые за окнами дурки позволяют ситуации управлять нами. Как-то раз проснувшись ночью, я увидел его стоящим у окна. Направив взор в темноту, он с кем-то разговаривал. Затем последовал громкий смех. На черном фоне это выглядело жутковато.
Его все звали Монах, наверное, из-за того, что в одежде он предпочитал только черный цвет. Передвигался очень легко. На нем были огромные льняные шаровары и такая же безразмерная рубашка. Говорил он редко, и его судьба оставалась для нас загадкой. Сколько этот персонаж находился здесь, известно одному Богу. К нему никогда никто не приходил, даже в часы посещения.
