(Брак)ованные (СИ) - Энни Дайвер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мирослав Станиславович, неужели вы звоните, чтобы поздравить меня с наступающим Новым годом? — закатываю глаза, слыша то ли громкий вздох, то ли сокрушенный стон, отчего сердце падает в пятки: босс не в настроении, а значит, испортит его всем.
Ирка, услышав имя, поворачивается и округляет глаза, на что приходится только пожать плечами.
— Не за этим, Ксения, — разрушает он все мое веселье одной фразой. — Я вынужден прервать твой отпуск. Ты нужна мне здесь.
Ох, не к добру все это. Но на этот случай у меня есть четкий алгоритм действий. Я уже хорошо знаю, что Евсеев без меня как без рук, поэтому, вспомнив свой первый отпуск, который я до сих пор не догуляла, предположила такой вариант развития событий и согласовала с руководителем план отступления.
— Мирослав Станиславович, вы же помните, что мне говорили в последний день перед отпуском? — захожу издалека, но с этим мужчиной иначе нельзя. Сразу и в лоб он все воспринимает в штыки, точнее, бьет рогами наотмашь, не зря же упертый овен. Так что приходится быть деликатнее и ни в коем случае не показывать раздражение или злость.
— Помню. Но это не тот случай.
— И это мы тоже обсуждали, — победно улыбаюсь, зная, что он ступил на верную дорожку. — Вы сами согласовали мне отпуск и даже разрешили вас послать, если станете сильно давить и требовать вернуться к работе.
— Ксения, — говорит с нажимом, призывая замолчать. Обычно это значит, что мне пора валить из его кабинета и готовить кофе: американо с двумя порциями сливок. А через десять минут возвращаться и снова говорить о делах, точнее слушать — Евсеев после приступов чересчур разговорчив.
— Даже если у вас там все горит, я не приеду. В конце концов, у меня путевка, и вообще я в другой стране!
— Вернетесь после и догуляете отпуск, сейчас дело крайней…
— Важности, — перебиваю босса. — Да-да, я поняла. У вас все дела такие, Мирослав Станиславович, — откровенно брею Евсеева. Любой другой на моем месте и рта бы боялся раскрыть, я же без конца дерзила начальству, не боясь получить по шапке, лишиться премии или быть уволенной. Потому что знала: Никуда Евсеев меня по доброй воле не денет. Проходили уже. Это было спустя десять месяцев работы. Мы готовили тендер, пропадали на работе целыми сутками, а все выходные я торчала в квартире Мирослава Станиславовича, исполняя обязанности секретаря и надежного плеча, на которое можно опереться и в прямом, и в переносном смысле — накануне босс получил растяжение на одной из тренировок. Увольнение вышло случайно: мы настолько были в стрессе, что оба не выдержали — я затребовала отдых, он отказал и пригрозил лишить меня теплого места, которое уж точно не будет пустовать. Усталость навалилась, мозги окончательно расплавились от обилия заданий, и я сдуру и сказала, что вовсе не против быть уволенной. Мы распрощались в тот же вечер. Евсеев дал отпуск без содержания, сказав, что через две недели я могу приходить за трудовой, а я искала новую работу и целую неделю отдыхала, не испытывая угрызений совести. И вот, когда два этапа собеседования прошли успешно, на пороге моей квартиры показался Евсеев. Он был слишком вежливым, принес цветы и конфеты в подарок (кстати, первые и единственные), а потом долго уговаривал вернуться. — Но в этот раз справьтесь уж без меня. Вас ведь не ведут насильно в ЗАГС, и империя, судя по новостям, не рушится. Так что счастливого Нового года и с наступающим! Увидимся восемнадцатого числа!
Уже не слышу его гневную тираду, доходят только отголоски, и я сбрасываю звонок и от греха подальше выключаю телефон. Евсеева мой отказ не остановит, он снова и снова будет набирать номер, только разговаривать и выискивать аргументы я не хочу. А вот отдохнуть хорошенько совсем не против, тем более впереди Новый год. Господи, пусть в следующем году у меня будет нормальный мужик, а не бракованный.
Глава 3. Мирослав
Отбрила. Натурально так. С чувством, с толком, с расстановкой. Взяла и положила трубку, так еще и выключила телефон. Кажется, пора проводить разъяснительную беседу и пересматривать наш договор, его срок истекает как раз через два месяца. На самом деле, для Ксении это чистая формальность: трудовой договор заключается на год, а после продлевается. Теперь же надо внести в него пару условий, по которым она не сможет бросить трубку посреди разговора.
Усмехаюсь и качаю головой. Ситуация настолько вывела меня из себя, что я посягаю на личную свободу людей, думая о том, что с Евсеевым так дерзко никто не разговаривает. Боятся. Не то чтобы я очень страшен в гневе, скорее никто не доводил до такого состояния, потому что не был готов лишиться моего хорошего отношения. А вот Савельева оказалась бесстрашной.
Ладно, раз она хочет сделать по-своему — пусть. Сам что-нибудь придумаю и найду жену без ее помощи, мало у меня что ли девушек было. Открываю телефонную книгу и листаю, выбирая. С одной стороны, можно жениться по расчету: тогда и связи хорошие обеспечены, и жена — умница-красавица, и жизнь предопределена до самой старости. С другой — жениться нужно быстро, а для этого дочери богатеев не подходят, им минимум полгода в прессе светиться надо да предложение пороскошнее. Почти все девушки, с которыми у меня были короткие романы, меркантильные особы, мечтающие захомутать мужика побыстрее. Их желание выйти замуж мне только на руку, а вот категорический отказ от развода вовсе не нравится. Нужна та, которая сможет и быстро выйти замуж, и легко развестись. Верная подруга, готовая в огонь и воду.
Палец
