(Брак)ованные (СИ) - Энни Дайвер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— М-Мирослав Станиславович? — с трудом выговариваю имя босса и ошарашенно смотрю на него. Возвышается надо мной и снова давит своим влиянием. Еще и смотрит странно. Так, будто искал меня по белому свету. — Не ожидала вас здесь увидеть.
— Еще бы, — возмущенно фыркает. — Следовало брать трубки, а не отключать телефон, — начинает он тираду, но быстро останавливается, глядя, как официант выставляет перед нами с Женей закуски. — Но сейчас о другом. Я должен с вами поговорить. Срочно, — цедит сквозь зубы.
— Ксюша, кто это? — хмурится Женя, пока я хороню свой секс этим вечером. Потому что сомневаюсь, что даже самый правдивый мой ответ придется по нраву. Ну кто в здравом уме поверит, что мы с боссом случайно столкнулись на курорте?
— Это мой начальник. Я же говорила тебе, что работаю личным помощником, — начинаю тараторить, но тут же себя одергиваю. Я в этой ситуации жертва, а не обвиняемый.
— Ксения, я ценю вашу вежливость, но разговор не терпит отлагательств.
— Мирослав Станиславович, я все еще в отпуске, — стараюсь говорить сдержанно, но выходит угрожающе, потому что сжимаю губы от злости. — Давайте обсудим все завтра, желательно после обеда.
— Нет, — он наклоняется ко мне, хватаясь ладонью за спинку стула. Зол неимоверно, но сейчас я готова посоревноваться в гневе, потому что так нагло секс мне еще не обламывали. — Мы обсудим прямо сейчас. Вы все еще работаете на меня, не забывайте, — даже в шепоте улавливаю властные нотки. У-у-у, что за мужик! Шаг влево, шаг вправо — расстрел. А в отпуск улетишь, так примчит следом.
— Он точно только начальник? — недоверчиво спрашивает Женя. — А впрочем, не отвечай, — он отодвигает стул и поднимается, — и так очевидно, что я здесь лишний. Хорошего вечера, — бросает как-то совсем огорченно.
— Женя, стой! — поднимаюсь, намереваясь бежать следом за ним, потому что никто не заслуживает такого мерзкого отношения. Разве что Евсеев, который обхватывает своей ручищей мое запястье и не дает больше ступить шагу. — Ну что вам? Мало мне жизнь портите в рабочее время, решили отпуск испоганить? — хочется забросать его трехэтажным матом, но держусь из последних сил.
— Ксения…
— Не надо выдумывать извинения, когда вы искренне не раскаиваетесь. Это своим подружкам оставьте, — выдыхаю устало. — Лучше говорите, зачем приехали за мной даже в другую страну.
— Идемте, это разговор не для лишних ушей.
Глава 5. Мирослав
— Вы предлагаете мне что? — спрашивает с нервным смешком и откидывается на спинку кресла. — Скажите, Мирослав Станиславович, вы совсем из ума выжили? Или в турбулентности помотало? — она поднимается и смотрит сверху вниз, вынуждая меня чувствовать себя виноватым.
Сжимаю подлокотники едва не до треска ткани. Хочется напомнить Ксении, что я здесь босс, а она моя помощница, но сдерживаюсь, потому что сейчас от нее зависит слишком много. Савельева расхаживает по моему номеру и гневно всплескивает руками. За тяжелым пыхтением улавливаю плохо скрываемую ненависть, но отчего-то улыбаюсь, отдавая должное профессионализму девушки. Я бы на ее месте крыл трехэтажным, не испытывая угрызений совести, а она мне турбулентностью тычет. Занятно.
— Если бы, — вздыхаю тяжело. — Но реальность такова: без вашей помощи я не получу компанию и спущу свои труды в унитаз.
— Так возьмите одну из своих подружек! — резко оборачивается и выдает восторженно. — Я же заказывала доставку подарка и цветов… — замолкает и щелкает пальцами, вспоминая, — как ее?.. Виктории! Точно! — едва не подпрыгивает от радости. — Предложите ей! Судя по количеству бриллиантов в том браслете, она явно вам задолжала.
Качаю головой и поднимаюсь. Иду к Ксении, надеясь остановить мельтешение перед глазами, но она отскакивает от меня едва ли не с криком и выставляет руки вперед, защищаясь.
— Я уже объяснил, почему не могу выбрать никого, кроме вас. Так что успокойтесь, Ксения, — давлю морально, но Савельеву уже не сломить. Мой напор ее не пугает, наоборот добавляет смелости, потому что ее плечи расправляются, а подбородок вздергивается.
— Успокоиться? Вы испортили мне свидание! — наконец узнаю реальную причину ее злости. Смешно. Единственная, кого можно винить во всем — она сама. Поговорила бы со мной нормально, не пришлось бы сюда лететь.
— А вы мне… Новый год! — бросаю первое, что приходит в голову, думая осадить ее, но Ксения презрительно фыркает и скрещивает руки на груди. Она обводит взглядом номер, будто ищет, чем бы меня огреть, и снова испепеляет своими карими.
— Я? — она почти смеется. — Кажется, я не обрюзгший упертый старик. Так что не надо валить все на меня.
— Не надо было отключать телефон! — тоже завожусь. Нервы ни к черту с этими условиями. Лазеек нет, а я ненавижу быть заложником обстоятельств.
— Не надо лезть в мой отпуск, который сами же подписали! — бросает последнее и смотрит с вызовом. Дышит тяжело, так, будто пробежала кросс. И поджимает губы. Только этого не хватало. — Я ведь не так много просила, Мирослав Станиславович, — говорит уже мягче, а мне будто мешок с мукой на голову падает. Давит ее отчаяние посильнее петли на шее.
— Ксения… — отступаю, давая ей возможность расслабиться и вздохнуть поглубже, — простите. Возможно, я и правда перегнул.
— Вы совершенно точно перегнули, Мирослав Станиславович, — возвращает еще не утихшую злость.
— Три месяца. Я прошу всего лишь три месяца, в которые в вашем паспорте будет стоять печать. Никакой показной игры, никаких совместных мероприятий — чистая формальность, которая закончится, как только я стану владельцем компании.
