Могучий русский динозавр. №3 2023 г. - Литературно-художественный журнал

Нащупал выключатель, и неяркая лампочка вспыхнула под потолком. Справа от лестницы шли полки, на которых стояли пыльные бутылки с яблочным вином – результат многолетних винодельческих усилий отца Сергея, – банки с вареньем, маринованными огурцами и помидорами; а вот слева в стену был вмурован сейф. Не новомодный, с электронным замком и кучей разных прибамбасов, а старый, ещё советский, несгораемый и весом, наверное, с полтонны. Где его достал дед, как он умудрился притащить сюда это чудовище – один Аллах знал! Вообще-то, по этому подполу видно было, что война, которую дед прошёл от начала и до самого конца, так и не отпустила его. Потому что получился у него не подпол, не подвал, а чуть ли не полноценное бомбоубежище – с бетонными стенами, полом и потолком, с вентиляцией и водопроводом. А в сейфе с незапамятных времён хранился НЗ, собранный дедом. Ключ мягко вошёл в скважину: Сергей три раза провернул его в замке сейфа, опустил вниз здоровенную ручку и потянул на себя дверцу толщиной, наверное, сантиметров десять. Всё было на месте: пятилитровая канистра чистого спирта, пачки соли в полиэтиленовых пакетах, большие коробки спичек (тоже в полиэтилене) и ещё один пакет, за которым Сергей сюда и залез. С пакетом в руке выбрался из подпола, прошёл на веранду, сел за стол и положил пакет перед собой. Последний раз он держал его в руках лет десять назад: из первого пакета вытащил второй, а уже из него достал нечто, завёрнутое в промасленную тряпку. Положил на один из пакетов и аккуратно раскрыл: на тряпке лежал наградной дедовский ТТ с двумя полными обоймами, во всей своей хищной красоте.

Дед закончил войну под Берлином и вернулся домой с тремя ранениями, двумя контузиями, орденами Красного Знамени и Славы, кучей медалей и вот этим пистолетом. Сергей помнил, как в детстве бабушка давала ему играться этими медалями, а вот куда все награды делись потом – этого Сергей не знал. Дед умер в девяносто четвёртом году, и пистолет должны были изъять. Но не изъяли, что и неудивительно, если вспомнить тот бардак, что творился в те годы в стране. А сдавать его добровольно никто и не собирался, опять же учитывая всё тот же бардак. И факт остаётся фактом: все медали и ордена деда пропали, а пистолет – вот он, лежал перед ним. Сергей взял пистолет в руку и ощутил его приятную и убийственную тяжесть: снял с предохранителя, передёрнул затвор и, отведя руку в сторону и вниз, нажал на спусковой крючок. Мягко щёлкнул курок – пистолет был хорошо смазан и, несмотря на возраст, работал вполне надёжно. Сергей ещё раз передёрнул затвор и прицелился в зеркало, вставленное в дверку буфета. А мысленно вставил обойму, передёрнул затвор, засунул ствол пистолета себе в рот и нажал на спуск. И всё – боли больше нет! И всё?! Да если бы знать – всё или не всё?! Это конец его мучений или только их начало? Нет ответа…

Какие-то непонятные звуки с соседнего участка вывели его из состояния ступора: то ли кто-то рубил дрова, то ли ломал их через колено. Сергей завернул ТТ в тряпку, засунул в пакет и отнёс его в свою комнату. Посмотрел в окно и выругался вполголоса: на соседнем участке баба Вера пыталась рубить дрова, а годов ей было, если Сергей не ошибался, где-то за девяносто. Что и говорить: удивительные вещи порой творит Создатель с людьми, награждая (или карая?) их долгой жизнью…

Торопливым шагом пересёк лужайку позади его дома, заросшую травой, мимо общего с бабой Верой колодца, вдоль недостроенной беседки – прямо к бабе Вере, неловко орудовавшей топором. Перехватил в воздухе занесённое топорище:

– Здравствуй, баба Вера! Давай-ка помогу!

– Ой! – испугалась старуха. – Хто ето?

Пригляделась подслеповато через смешные круглые очки: одна дужка у очков отсутствовала, и вместо неё была привязана чёрная верёвочка.

– Серёжка! Ты, што ли?

– Я, баб Вер, я! – Сергей уже держал в руках её топор. – Давай лучше я дров нарублю…

– А давай! – радостно согласилась баба Вера. – А я тебе потом рюмовку налью!

Сергей внимательно осмотрел топор бабы Веры и решил не рисковать, а сбегал за своим топором. Потом вытащил из сваленных в кучу дров чурбак потолще и установил его на колоду – баба Вера присела на другой чурбак в сторонке и приготовилась поговорить: любила она это дело. Сергей хакнул и с первого же удара развалил чурбак пополам – дело пошло.

– А твоя-то где? – с любопытством спросила баба Вера. – На работе, иль поругались, можа?

– Работает… – не стал откровенничать Сергей. Он с наслаждением махал топором: дрова были хорошие, берёзовые и кололись легко, с приятным хрустом.

– Ну-ну… – не поверила баба Вера.

– Ну а твой где? – просто чтобы поддержать разговор, спросил Сергей.

– Которай?

– А у тебя что – много их? – иронично спросил Сергей. И десять, и двадцать, и тридцать лет назад баба Вера называла его просто Серёжкой, а он её бабой Верой. А вот как зовут её мужа, он не знал; даже помнил его плохо – пересекались они с ним нечасто.

– Трое было! – гордо ответила старуха. Причём умудрилась это сказать так, что сразу же стало понятно: это только мужей было трое. Подумала недолго и, скорбно поджав губы, добавила: – Всех похоронила.

И опять какая-то двусмысленность послышалась в голосе бабы Веры – как продолжение недоговорённой фразы:

– Никто живым не ушёл!

Это было неожиданно. Сергей аж воткнул топор в колоду и с интересом посмотрел на бабу Веру.

– Уж я с имя ругалась – страсть! Бывало, дрались даж! Я по молодости-то шустрая была, – вошла во вкус старая и с радостью делилась опытом. – А к вечору – ничё, спать легли и помирились. Потому што спать надо вместе – тады и будет всё миром!

Сергей снова рубил дрова и слушал журчанье бабы Веры о том, как первый её муж пил сильно, отчего и помер, как второго мужа она сама пить отучила и что третий был шибко работящий – вот и надорвался. Сергей чувствовал, как от этого неторопливого рассказа уходит его боль: растворяется в неспешном говорке бабы Веры, в её простых словах и житейской мудрости – без остатка и, что самое удивительное, без водки…

– А можа ты мне ишо и веровку натяниш? – вкрадчиво спросила старуха, когда, на её взгляд, наколотых дров было уже достаточно.

– Какую верёвку? – уточнил Сергей, вытирая