Светлячок и Ворон - Святозар Мракославский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Светлячок. Узник
Занятное место – тюрьма, причём не абы какая, а строгого режима. Кое-кто разозлил тех, кого не стоило.
К этой тюрьме полетело облако чёрного дыма, плюя с высокой колокольни на направление и скорость ветра, залетело в одно из окон и начало носиться внутри, ища нехорошего дядю. Пожарная сигнализация на дым не реагировала – как мне объяснил Туман, это всё магия, такая странная и не до конца понятная.
Вот и цель – пришло время разбираться: дым влетел сквозь решётки в камеру и обрёл форму – мою форму.
– Светлячок! – обрадовался он. – Тебя прислали вытащить меня?
Бедняжка ведь не знает, что случилось! Придётся обломать его:
– Нет, ты никуда не выходишь.
– Но почему? Я ведь всё делал как надо. Я работал на провидцев больше двадцати лет!
Можно подумать это что-то изменит!
– Политика партии мне неподвластна. Ты им не нужен.
– Тогда зачем ты здесь? Они что… Нет!
– Что значит «нет»? Что ты такого успел придумать у себя в голове?
Его состояние и ход мыслей легко можно было понять: если я тут не для того, чтобы его вытащить, значит я пришла чтобы убить его. Мы были в тесном маленьком изоляторе, и общались мы очень тихо – никому ведь не нужно лишнее внимание. И в таких условиях перед его взглядом была девчонка с кожей цвета обсидиана, с горящими в прямом смысле сосудами, глазами и ртом. Жуткое должно быть зрелище.
– Они решили, что моё время истекло, я прав? – паниковал он. – Тогда давай договоримся как-нибудь, пожалуйста! Выведи меня отсюда, а я… Я… Я не знаю, но придумаю!
– Спокойствие, только спокойствие! Эта фразочка из мультика, помнишь ведь «Малыша и Карлсона»?
– Что? Конечно помню.
– Карлсон вечно бедокурил, а потом улетал на крышу. За весь бардак приходилось отдуваться другим.
– Это ты про что? – спросил совсем сбитый с толку узник.
– Так делать нельзя! А что ты сделал, а? Признавайся!
– Я не понимаю. Я не сделал ничего плохого, я никого не кидал!
– А говорят ты кое-чего натворил. Карлсон, с пропеллером в одном месте, зачем же ты влез в большой такой конфликт за заводы? Причём со своими же?
– Это всё случайность!
– А вот всяким журналистам стало интересно, и они снова начали капать под «NOMED» и под твою контору. А потом ты поручил это разгребать другим!
Снаружи какие-то звуки. Кто-то идёт. Ладно, в судью поиграла, нотации почитала, теперь можно и делом заняться.
– Они не посылали меня убивать тебя, – заявила я.
Заключённый вздохнул с облегчением, а потом непонимающе спросил:
– Тогда зачем ты здесь?
– Меня за этим прислала… я сама, – и дыхнула на него огнём.
На его крик сбежалась охрана, а я, пока их ещё не было, превратилась в дымок и начала улетать к следующему по списку.
Ворон. Туман
– Ну привет, – раздался чей-то глухой, но приятный голос.
Я решил не высовываться: на этот счёт мне инструкций не давали, да и не моё это дело.
– Это они, – донёсся до меня голос того лысого.
– Прекрасно, – ответил поздоровавшийся.
Какие-то странные звуки, однако, раздались с нескольких сторон: мнущаяся ткань, словно кто-то одевается.
– Меня зовут Туман, – снова заговорил этот человек из темноты, – а вас?
– Светлана, – быстро назвалась ему сестрица.
– Хм, Светлана. Красивое имя, но оно тебе не идёт. Я вижу, кто ты такая, и что в тебе скрыто. А твой брат?
Жутко и неприятно, но всё же стоять тут и играть в молчанку тоже не вариант:
– Вадимир.
– То же самое. Я вижу, кто ты, и знаю, как тебя стоило бы назвать, но оставим пока эту тему. Подойдите ближе.
Я пока с места не сдвинулся, Света тоже.
– Ну же, смелее, перед вами ничего нет, просто два шага вперёд.
Сбоку от меня раздалось топанье, а следом и я сам сделал пару шагов навстречу неизвестному.
– Очень хорошо, детки. Теперь ответьте на вопрос: довольны ли вы своей жизнью?
– Нет, – заявила сестра.
– А что же тебя не устраивает?
После недолгого размышления последовал ответ:
– Люди.
– Вот как? И чем же люди тебе не угодили?
– Они тупые.
– О, как я тебя понимаю. Но, видишь ли, не все люди тупы. Есть ведь те, кто ведут остальных за собой, те, кто указывает путь. Например, мы.
Дело начинало (какое там начинало – оно уже скорее завершало) принимать плохой оборот. Все эти разговорчики – они никогда не приводят к добру.
– Так вот, дети, представьте, что наш мир – это пастбище, а люди в нём – овцы и бараны. У этого стада должен быть пастух, иначе оно так и будет топтаться на месте. Пастухи должны быть умнее, сильнее и храбрее овец. И это – мы, мы те самые пастухи.
Масоны, иллюминаты, сатанисты, рептилоиды – кем из них являются эти ребятки, отгрохавшие себе небоскрёб высотой в число дьявола. А, да, точно, шестьсот шестьдесят шесть метров… Сатанисты.
– Но хватит слов, вам ведь нужны действия, да? Вытяните правую руку вперёд!
Мы попали в секту… Лучший день в жизни, всегда мечтал об этом – ответил бы я им, и наверняка они бы расслышали в моём голосе сарказм. Тут было страшно, но ослушаться сатаниста в его же логове – ещё страшнее.
Когда я протянул ладонь, то почувствовал, как по ней, глубоко впиваясь в кожу, прошло острое лезвие. По звукам я понял, что и Света не избежала такой же участи.
– Переверните руки ладонью вниз и стойте так. А теперь поколдуем. Если мне не изменяет память, то он не любит слишком формальные вызовы, он любит коротко и по существу. Приступим, – скучающим голосом он начал произносить странные вещи, – Высохла вода, сгнили цветы, рассыпалась земля, потух огонь, свет исчез, тьмы не видно. Проксим, король демонов, приближённый к величайшему злу, к повелителю Преисподней и создателю всего тёмного, приди сюда.
На полу, прямо под нами, появился фиолетовый цвет: это горела пентаграмма, на которую капала наша кровь. На ней появились белые трещины, нас с сестрой отбросило в стороны. Теперь из сектантского символа шёл столб белого света, в котором виднелась какая-то чёрная фигура, и если её различить у меня не получалось, то остальных присутствующих
