Сжечь сарай - Харуки Мураками

- Так, ты сам решаешь, нужен он или нет?

- Я ничего не решаю. Просто наблюдаю. Как дождь: Дождь идёт. Река переполняется водой. Что-то сносится течением. Дождь что-нибудь решает? Ничего! Я верю в такую вещь, как нравственность. Люди не могут жить без неё. Я думаю, нравственность - это одновременное существование.

- Одновременное существование?

- Короче говоря, я нахожусь здесь и нахожусь там. Я нахожусь в Токио, и я же одновременно нахожусь в Тунисе. Я же упрекаю, я же и прощаю. Что ещё имеется помимо этого?

Вот те на.

- Я считаю, это несколько крайнее мнение. В конце концов, оно строится на основе предположения. Строго говоря, если использовать только отдельное понятие "одновременность" - возникнет лишь сплошная неопределённость.

- Понимаю. Просто я хочу выразить своё настроение в качестве настроения. Но:

давайте закончим этот разговор. Я всю свою молчаливость сполна выговариваю, пропустив несколько бокалов спиртного.

- Пиво будешь?

- Спасибо, не откажусь.

Я принёс с кухни еще шесть банок пива, а к ним сыр "камамбер". Мы выпили по три банки, закусывая сыром.

- Когда ты в последний раз сжёг сарай? - поинтересовался я.

- Сейчас вспомню! - Он задумался, слегка сжав опустевшую банку. Летом: в конце августа.

- А когда решил жечь в следующий раз?

- Не знаю. В принципе, это не значит, что я составляю график, делаю пометки в календаре и сижу жду того дня. Появится настроение - еду жечь.

- Но ведь в тот день, когда есть настроение, не обязательно имеется под рукой подходящий сарай?

- Конечно так, - тихо ответил он. - Поэтому я заранее выбираю подходящий.

- И делаешь запас?

- Именно.

- Можно ещё один вопрос?

- Пожалуйста.

- Следующий сарай уже определён?

Он нахмурился, затем слегка шмыгнул носом.

- Да, определён.

Я молча допивал пиво маленькими глотками.

- Очень хороший сарай! Давно такого не было! По правде говоря, сегодня приезжал сюда на разведку.

- То есть, он где-то поблизости?

- Да, совсем рядом.

На этом разговор о сараях закончился.

В пять часов он разбудил подругу и извинился за неожиданный визит. Несмотря на двадцать выпитых банок пива, выглядел он абсолютно трезвым и уверенно вывел машину со стоянки.

- Поосторожнее с сараем! - пожелал я ему на прощанье.

- Хорошо! - ответил он. - Как бы там ни было, совсем рядом!

- Что за сарай? - поинтересовалась она.

- Да так, мужской разговор, - отпарировал он.

- Ну-ну!

И они вдвоём исчезли.

Я вернулся в гостиную и завалился на диван. На столе царил бардак. Я надел через голову оброненную на пол шерстяную кофту и крепко заснул.

Когда открыл глаза, в доме уже стоял сумрак.

Семь часов.

Комнату обволакивали синеватая темень и едкий запах конопли. Странная неоднородная темнота. Продолжая лежать на диване, я попытался вспомнить продолжение школьного спектакля, но из этого ничего толком не вышло. Смог ли лисёнок заполучить перчатки?!

Я встал с дивана, открыл окно и проветрил комнату. Затем приготовил на кухне кофе и выпил его.

* * *

На следующий день я отправился в книжный магазин и купил карту своего района.

Самую подробную, масштабом 1:20000, включающую всё вплоть до самой узкой тропинки. С этой картой я обошёл окрестности дома и пометил крестиком все места, где имелись сараи. Потратив три дня, я исследовал весь район до последнего закоулка в радиусе четырёх километров. Мой дом расположен в пригороде, где сохраняется немало крестьянских хозяйств. Следовательно, количество сараев тоже велико: всего набралось шестнадцать.

Тот, что он собирается сжечь, - наверняка один из них. Судя по его намёку "совсем рядом", я был уверен, что сарай не может находиться дальше от дома.

Затем я внимательно проверил обстановку вокруг каждого. Первым делом отбросил прилегающие близко к жилью и парникам. Далее исключил по виду явно используемые под сельскохозяйственные механизмы и химикаты, предполагая, что он вряд ли захочет сжигать все эти механизмы с химикатами.

В конце концов, осталось пять сараев. Пять сараев под сожжение. Или же, пять беспрепятственно сжигаемых сараев из разряда тех, которые сгорят за пятнадцать минут, и когда догорят, никто о них даже не пожалеет. Другое дело, что не мне решать, какой именно он собирается сжечь. А дальше вопрос вкуса. Хотя мне страсть как хотелось узнать, на какой из пяти упал его выбор.

Я раскрыл карту, оставил эти пять, а на месте остальных стёр крестики. Затем взял линейку, лекала и делительный циркуль и вычислил кратчайший путь от дома мимо этих пяти мест и обратно. Путь извилисто пролегал вдоль холмов и речки, поэтому работа заняла немало времени. В конечном итоге определилось расстояние маршрута - семь километров и двести метров. Я повторил измерения несколько раз, что исключало ошибку в расчётах.

На следующее утро в шесть часов я надел спортивный костюм и отправился на пробежку. Каждый день я пробегал утром и вечером по шесть километров, поэтому добавить ещё по одному не составляло особого труда. Неплохой пейзаж, по пути два переезда, но закрываются они крайне редко.

Выйдя из дома, я обогнул стадион расположенного поблизости института, затем пробежал три километра по грунтовой и потому непопулярной дороге вдоль реки. По пути стоит первый сарай. Затем пересёк рощу. Лёгкий подъём. Другой сарай. Чуть поодаль от него расположилась конюшня скаковых лошадей. Лошади, увидев огонь, может, слегка всполошатся, но не больше, а это не есть реальный ущерб.

Третий и четвёртый похожи, как два безобразных старика-близнеца. Между ними меньше двухсот метров. Оба старые и грязные. Если жечь, то сразу оба.

Последний стоял сбоку от железнодорожного переезда. Где-то на отметке шести километров. Абсолютно и полностью заброшенный сарай. На стене со стороны полотна прибит жестяной рекламный плакат "Пепси-колы". Строение у меня, правда, не было уверенности, можно ли называть это строением, находилось практически в полуразрушенном состоянии. Как он и говорил, сарай выглядел так, словно ждал, когда его кто-нибудь подожжёт.

Я ненадолго остановился возле последнего сарая, несколько раз глубоко вдохнул, пересёк переезд и вернулся домой. Тридцать одна минута и тридцать секунд. Что ж, на первый раз неплохо. Затем принял душ, позавтракал и, прежде чем заняться работой, послушал пластинку, глядя на камфарное дерево.

Таким образом, целый месяц я каждое утро бегал по этому маршруту, но сараи оставались целыми.

Может быть, он просто подбивал меня на поджог сарая?! Одним словом, вложив в мою голову образ горящего сарая, он раздувал его, словно накачивал воздухом колёса велосипеда. И в самом деле, я иногда подумывал: чем вот так ждать, пока сожжёт он, быстрей самому чиркнуть спичкой и сжечь сарай первым. Ну, в самом деле!

Всего лишь старый с виду сарай!

Бред какой-то! Ведь настоящая проблема - в том, что я не собираюсь сжигать сарай. Сарай сожжёт он! Наверно, он поменял намеченную цель на другую. Или же настолько занят делами, что на поджёг не остаётся времени. От неё тоже не было звонков.

Минула осень. Настал декабрь. Утренний морозец пробирал до костей. Белый иней осел на крыши сараев, которые по-прежнему стояли на своих местах. Зимние птицы летали по застывшей роще, громко хлопая крыльями. Мир продолжал своё неизменное движение.

* * *

В следующий раз мы встретились в середине декабря прошлого года незадолго до Рождества. Повсюду звучали рождественские песни, кипела торговля. В тот день я поехал в город купить подарки: жене - серый свитер "альпака", двоюродному брату - кассету с "Рождественской песней" в исполнении Вилли Нельсона, ребёнку младшей сестры - книжку с картинками, подружке - точилку карандашей в форме оленя, себе самому - зелёную спортивную майку. Держа в правой руке бумажный пакет с покупками, а левую засунув в карман шерстяного пальто, я шёл по кварталу Ногидзака, где и заприметил его машину. Вне всяких сомнений, это была его серая спортивная машина с номером "Синагава" и маленькой царапиной сбоку от левой передней фары: она мирно стояла на парковке кафе. Я без колебаний вошёл внутрь.

В помещении господствовал мрак и стоял запах кофе. На фоне музыки в стиле "барокко" почти не слышались голоса посетителей. Я сделал вид, что ищу место, а сам искал его. Он нашёлся сразу - сидел возле окна, пил "кафе о-лэ". Не смотря на жару внутри, от которой моментально запотели очки, он сидел, как был в кашемировом пальто, даже не сняв шарфа.

Я слегка поколебался, но всё-таки решил подойти. При этом не стал говорить, что увидел машину. Просто - случайная встреча!

- Можно присесть? - спросил я.

- Конечно! Пожалуйста! - ответил он.

Мы немного поболтали. Разговор явно не клеился. Изначально у нас и не было общих тем для беседы, да и он, как мне показалось, думал о чём-то своём. Несмотря на это, моё присутствие не было ему в тягость. Он рассказал о порте Туниса, затем поведал о вылавливаемых там креветках. Не похоже, чтобы разговор поддерживал просто из вежливости. О креветках он говорил всерьёз. Однако, прервавшись на полуслове, беседа так и не возобновилась.