Русская Идея как постсовременная проблема - Арсений Гулыга

Бросаться из крайности в крайность — типично русская черта: от бунта к покорности, от пассивности к героизму, от созидания к разрушению, от расчетливости к расточительству (от "купца" к "ухарю") и наоборот. Можно говорить о максимализме русского характера. "Подлинно, — писал Н.А.Бердяев, — есть в русском духе устремленность к крайнему и предельному"[19].

      Коль любить, так без рассудку,      Коль грозить, так не на шутку,      Коль ругнуть, так сгоряча,      Коль рубнуть, так уж сплеча.     …      Коль простить, так всей душой.      Коли пир, так пир горой.

Об антиномизме и максимализме русского характера, о взаимном превращении крайних противоположностей забывать нельзя. Тем более, что наши недоброжелатели, акцентируя порою внимание на одной стороне дела, делают вид, что другой не существует. Искажение выдают за истину.

Органическое единство общего и единичного нашло выражение в понятии соборности. Это зерно русской идеи, центральное понятие русской философии, слово, не поддающееся переводу на другие языки, даже на немецкий — самый всеобъемлющий по части философской терминологии.

Собор — это церковь. В храм Божий приходят все вместе, следуют общему ритуалу, но каждый остается самим собой, возносит к Превышнему свою персональную молитву, держит ответ перед ним за свои поступки, ожидая воздаяния. Другое значение слова собор — собрание, церковный съезд; немецкий эквивалент — das Konzil. На этом основании С. Франк предложил соборный переводить как Konziliarisch. Л.Карсавин возражал, отмечая, что соборный не означает "признающий соборы как высший авторитет", карсавинский перевод — symphonisch ("соборность — это симфония, гармоническая согласованность, всеединство").

Н. Лосский был убежден в непереводимости термина. "Слово "соборность", — писал он, — уже принято в немецкой и англо-американской литературе. Содружество (Fellowship) английских и православных христиан, существующее в некоторых городах Великобритании и Соединенных Штатов Америки, издает даже журнал под названием "Sobornost"[20]. Журнал "Sobornost" выходил в Англии в середине нашего века, ныне он прекратил свое существование; в ходу негативные оценки соборности. Так, живущий в Англии И.Голомшток утверждает: "Соборность — типично русское понятие, но я продолжаю считать, что национальные особенности здесь не при чем. Каждый народ проходит стадию коллективного сознания. Потом это рассыпается. Русское сознание просто отстало от европейского"[21]. Другое аналогичное мнение: "Соборность есть особое дорефлексивное состояние жизни"[22]. Даже такой высокообразованный автор, как Г.Померанц, заявляет: "Соборность компенсирует недостаточную оформленность личности"[23].

В православных кругах придерживаются традиционной точки зрения: "Соборность — краеугольное понятие нашего времени, живущего под знаком двух полярно противоположных систем: абсолютного индивидуализма и абсолютного коллективизма"[24].

Соборность — слияние индивидуального и социального. Это общее, которое включает в себя богатство особенного и единичного, о чем писал Гегель, встречая подчас непонимание, поскольку оставался в сфере абстрактного мышления. Да, именно немцы поставили проблему неформального общего (ведь это и есть суть соборности) как реальность абстрактной мысли. До Гегеля эта проблема занимала Шеллинга, которому принадлежит идея системы категорий: понятие становится конкретным в философской системе, где каждая категория занимает строгое место и связь с целым позволяет определить понятие. А начало, как всегда, — у Канта. Я имею в виду знаменитый параграф 77 "Критики способности суждения", где речь идет о недостаточности средств формальной логики. Силами рассудка нельзя постичь органическое целое. В обычной логике частное отличается от всеобщего случайными признаками, а в организме эта связь необходима. Поэтому, утверждал Кант, можно представить себе "другой рассудок", который не дискурсивен, а интуитивен, который необходимо ведет к связи частей.

Такова была давняя мысль Канта. Еще в 1772 году в письме к М. Герцу (это письмо за девять лет до "Критики чистого разума" было первой заявкой на этот труд) Кант противопоставляет обычный, дискурсивный рассудок интуитивному, божественному, которому известны прообразы вещей. "Однако, наш рассудок со своими представлениями не является причиной вещей, кроме морали с ее добрыми целями"[25]. Очень важную оговорку делает Кант! Русская мысль перевела разговор в область этики и религии, подала соборность как интуитивную очевидность, веками воспитанную православием в народе. Хомяков писал: "…В вопросах веры нет различия между ученым и невеждой, церковником и мирянином, мужчиной и женщиной, государем и подданным, рабовладельцем и рабом, где, когда это нужно, по усмотрению Божию, отрок получает дар ведения, младенцу дается слово премудрости, ересь ученого епископа опровергается безграмотным пастухом, дабы все было едино в свободном единстве живой веры, которое есть проявление Духа Божия.

Таков догмат, лежащий в глубине идеи собора"[26]. По мысли Хомякова, соборное единство есть "единство свободное и органическое, живое начало которого есть Божественная благодать взаимной любви". В блестящей работе С.С. Хоружего "Хомяков и принцип соборности"[27] справедливо отмечается, что соборность для Хомякова есть тождество единства и свободы, проявляемое в законе духовной любви, а сама свобода определяется в согласии с апостолом Иоанном как свобода самоосуществления в истине. Другие атрибуты соборности — органичность, благодать, любовь.

Историк русского богословия Г. Флоровский, признавая заслуги Хомякова, называет если не источник его вдохновения, то во всяком случае конгениального ему немецкого автора. Это тюбингенский теолог Иоганн Адам Мелер (Моеhlеr). Откроем его работу "Единство церкви, или принцип католицизма" (1825). Читаем: "Католический принцип, объединяя всех верующих в единство, не устраняет при этом отдельной индивидуальности, ибо каждый индивид продолжает существовать в качестве живого члена церковной общины.

Отдельная жизнь как таковая имеет свои особенности, которые не должны исчезнуть; воистину целое перестанет существовать, если пропадут особенности отдельных индивидов, из которых оно складывается. Именно благодаря множеству особенностей индивида, благодаря их свободному и непринужденному развитию, возникает организм, "цветущий и плодоносящий"[28].

Мелер был учеником Шеллинга и Гегеля, их диалектику он применил для критики протестантизма, перекладывающего на индивида все дела веры. Православные мыслители были убеждены в том, что католицизм, критикуя протестантизм, не устоял перед противоположным соблазном и построил строго регламентированное христианство. Вот мнение Бердяева о соборности как православной добродетели: "Соборность противоположна и католической авторитарности и протестантскому индивидуализму, она означает коммюнитарность, не знающую внешнего над собой авторитета, но не знающую и индивидуалистического уединения и замкнутости"[29]. В другом месте Бердяев противопоставляет соборность коммунистической соборности, коллективизму, где подавляется личность в ущерб навязанной извне "общей воле".

Насколько соборность укоренена в жизни? Вячеслав Иванов, поэт и философ, рассматривает соборность как идеальную величину. "Соборность — задание, а не данность, она никогда еще не осуществлялась на земле всецело и прочно, и ее также нельзя найти здесь или там, как Бога". По мнению Иванова, рассматривающего феномен соборности, "нет ни типического явления в жизни, прямо и всецело ему соответствующего, ни равного ему по содержанию логического понятия. Смысл соборности такое же задание для теоретической мысли, как и осуществление соборности для творчества жизненных форм"[30]. Можно подумать, что Иванов не был знаком с работой С. Трубецкого "О природе человеческого сознания", где понятие соборности раскрывало суть поставленной проблемы. Трубецкой исходил из Канта, определившего познавательные формы как трансцендентальные. Он упрекнул Канта за то, что тот не провел достаточного различия между трансцендентальным и субъективным. Трансцендентальное, по Трубецкому, соборно. Во всех актах теоретического и этического характера мы держим внутри себя собор со всеми. И вот его вывод: "Сознание не может быть ни безличным, ни единоличным, ибо оно более, чем лично, будучи соборным"[31].

Упреки С. Трубецкого основательны и справедливы — только в отношении неокантианства. Сам Кант знал различие между субъективными трансцендентальным; он ввел понятие трансцендентального, чтобы возвысить знание над субъективностью. В гносеологическом плане русская соборность означает то же, что и немецкая трансцендентальность.