Криминальная жизнь аристократки (СИ) - "Узница ада"

— Отец… прошу прощения за столь явную наглость, но можно ли мне в компаньоны другого слугу? — по лбу скатилась капля пота, которую девушка поспешила скрыть, опустив голову, словно в мольбе.

— Нет, — коротко ответил Райан, продолжая поглощать свою отбивную. — Альберт с тобой с самого детства. Он лучше всего знает, что лучше для тебя.

Но неужели я сама не знаю, что лучше для меня? — подумала Женевьева, закусив нижнюю губу. Она не понимала, почему отец так относится к ней. Словно специально пытается подавить волю, сделать своей марионеткой, которую можно будет передать в надежные руки. Хотя, нет, не марионеткой. Волком на привязи. Ведь если бить куклу — ничего не изменится, она продолжит улыбаться и быть такой, как до побоев. А волк станет злее, но опасливее. Он будет продумывать каждый свой шаг, станет бояться своего псевдо-хозяина.

— Да, господин, — прошептала девушка, не решаясь возразить отцу. Понимала, ещё одно слово — и вообще никуда не пойдет. — Вы очень благосклонны, как всегда. Спасибо за ужин. Могу ли я идти в комнату?

— Сегодня пятница, Женевьева.

— Ох! Простите!

Подобрав пышные юбки платья, Женни понеслась в свою комнату. Быстро переодевшись в кожаные штаны и накинув синюю кофту, что выделяла каждый изгиб тела, но не мешала движениям, девушка покинула особняк, отправившись на задний двор.

Там уже стояла подтянутая, статная женщина, облаченная в такой же костюм, что и Женни. Она рассматривала закат, сцепив руки позади выпрямленной спины. Тёмные волосы были распущены, как и всегда. Лучница не любила их заплетать, что могла себе позволить, ибо была уже старше тридцати пяти лет.

— Леди Джорджия, прошу прощения за опоздание! — быстро дыша, пролепетала Женевьева, глубоко поклонившись в знак извинений.

— Лишь из уважения к Райану Джейн'ри я закрою глаза на твоё опоздание. Но в следующий раз заставлю тебя заниматься не два, а четыре часа. Бери в руки свой лук и показывай, чему ты научилась.

Женни стреляла с пятнадцати лет. За это время она научилась многому, но всё равно не могла превзойти своего учителя. На соревнованиях она занимала всегда первые места (потому что вторые занимать было больно, в прямом смысле слова), но никогда не показывала, что стрельба из лука приносит ей куда больше удовольствия, чем все думали. Порой на месте мишеней она представляла того же Альберта. Стрелы в таком случае всегда летели точно в цель, кстати говоря. Хоть в чем-то этот дворецкий не бесполезен, — усмехалась про себя Женевьева.

Тренировки всегда проходили идентично и без изменений. Сначала Женни должна была попасть точно в цель сорок раз (если промажет — получит подзатыльник от Джорджии), потом сбить стайку механических птичек за десять минут, а там уже идет просто физическая подготовка. Благодаря последней девушка стала куда выносливее, быстрее и сильнее. Научиться бы ещё лучше терпеть боль — и всё будет просто прекрасно!

В кровать Женевьева улеглась лишь в двенадцать часов, после того, как тщательнее отмылась от пота. Сегодня она так устала, что уснула всего через десять минут бессмысленного созерцания в потолок.

Девушка гадала, что же ей уготовит завтрашний день? И почему из её кошмара вдруг пропал Мануэль?

Глава 2

Женевьева проснулась на полчаса раньше, чем планировала. Ничего плохого в этом не было, потому что в этом случае девушка сможет подольше понежиться в ванной и отмыться настолько хорошо, что её кожа будет истощать клубничный запах мыла. Вообще она не любила этот запах, но разве её кто-то спрашивал?

За завтраком Женни размышляла, почему же ей не приснился этой ночью Мануэль. Обычно он появлялся в каждом кошмаре, говоря те ужасные слова своей сестре, а после — исчезая. Но сегодня что-то пошло не так, и это пугало девушку. Непостоянство — это плохо. Так говорил отец. Если всё стабильно хорошо, то дела идут в гору. Если же плохо — пытайся что-нибудь менять. Но не координально. Это тоже не очень хорошо.

Альберт зашел за Женевьевой ровно в пять утра. В это время она уже была одета в сине-голубое платье, которое было не таким пышным, как все. Прогулочное. Не забыв прихватить с собой зонтик, девушка понеслась скорее вниз, чтобы не тратить много времени на поездку. Дворецкий же, в подходящей ему манере, никуда не торопился, срывая все планы Женни. Но сегодняшнее хорошее настроение не позволяло Женевьеве желать мужчине смерти. Пускай хоть на улитках крадется, плевать! Сегодня она выйдет в свет. Впервые за почти прошедшую неделю.

В экипаж уже запрягли трёх ездовых чёрных доберов, что, увидев хозяйку, радостно залаяли и замахали своими длинными хвостами. Эти животные отличались от простых доберманов тем, что были размером чуть меньше лошадей, но куда выносливее и мощнее. По всему Сансайду люди передвигались на этих ездовых помощниках, что было куда выгоднее, чем на лошадях. Женевьева читала, что в других странах люди используют либо ездовых псов, либо лошадей, либо кошачьих жаб. Правда, в доберах был один минус — они люто мёрзли в зиму, поэтому им приходилось покупать специальную экипировку (или же ходить пешком три холодных месяца).

— Гёрт, Кэл, Вим! Кто хорошие мальчики? — тиская собак за загривки, по-детски смеялась Женни. В ответ доберманы бодали её своими огромными бошками и тяфкали, как щенки.

— Миледи, не забывайте о манерах, — прошипел на ухо Альберт, заставив девушку вздрогнуть. — Мне придется рассказать мистеру Джейн'ри, что его дочь…

— Нет! — воскликнула Женевьева резко повернувшись к дворецкому лицом. — Этого больше не повторится, Альберт. Поторопимся. У нас не так много времени.

— Конечно, миледи, — скрипя зубами, открыл дверь кареты мужчина.

Он не любил, когда какая-то соплячка обращалась к нему на ты, а он — на вы. Но статус не позволял осадить Женни, ведь, по сути, она права. Терять должность из-за какого-то выродка Альберту не хотелось, поэтому ему приходилось выполнять приказы госпожи. Это был, пожалуй, единственный козырь Женевьевы против мужчины. Рассказывать о его поведении отцу нет смысла, ведь его ответ всегда идентичен: "Если ударил — значит сделала не то, что нужно. Хватит реветь и жаловаться — займись чем-то полезным!". Поэтому девушка сама должна была выпутываться из этой канители с дворецким. Но сделает она это позже.

Лайтхилл. Эта часть Эйфелла очень нравилась Женевьеве, хоть сравнивать не с чем было, нигде больше она и не была. Но здесь было неплохо, что невозможно отрицать. Вся дорога вымощена белоснежной плиткой, которую моют ранним утром и под ночь. С двух сторон располагались большие, аккуратные дома, все сделанные из кирпичей, цвета слоновой кости. Друг от друга они отличались разве что занавесками на окнах. После пошли различные ларьки, лавки и бутики, которые также блестели от чистоты. Если кто-то не следил за своим домом и не проводил каждые три дня уборку — получали штрафы, а после пятого штрафа выселение в менее богатый район Лайтхилла. Там дома были куда меньше, но всё равно выглядели неплохими.

Интересно, как выглядит Столица? Она не так уж и далеко от Эйфелла. Думаю, раз у нас такая красота, там — просто загляденье. Надеюсь, мой будущий муж будет лоялен и позволит немного попутешествовать по Сансайду, — мечтательно лепетала про себя Женевьева, не упуская из виду ни единого кирпичика каждого дома. Наверное, если бы она выбиралась из дома почаще, то реагировала на центр не так уж и удивленно. Но как судьба не шутит?

Карета остановилась возле библиотеки. Не то чтобы Женни любила читать, просто того требовал отец. Говорит, книги помогают развиваться человеку и смотреть на мир под другим углом, но младшая Джейн'ри никогда не понимала этих слов, потому что сколько бы она не читала, видела мир таким, как и ранее. В любом случае, не важно. Сейчас дворецкий выберет ещё одну какую-нибудь неинтересную энциклопедию, и они пойдут в другие места!

Сначала Женевьева отправилась в сувенирную лавку. Ей очень нравилась атмосфера этого магазинчика. Всё в таком старом виде, словно попал в прошлое. Кто знает, может в прошлом было куда лучше, чем сейчас? Женни не могла ответить на этот вопрос. Пускай она и изучала историю, но в энциклопедиях всё описано так сухо и неинтересно, что даже пространства для воображения не оставалось.