История одного землетрясения - Арсен Даниелян

– Дома пусто.

– Четыре кило мяса зачем тебе, женщина? – спросил Ерем и, не получив ответа, продолжил читать. – Помидоры, огурцы, зелень, фрукты, лимонад четыре бутылки, минеральная две бутылки… Лимонад? Ашхен?

Ашхен помялась пару секунд, усердно работая утюгом, потом промолвила:

– Гаянэ звонила, вечером придёт.

Ерем стал мрачен.

– Ну и что?

– Что «что»? Твоя единственная дочь, а чем я её угощать буду?

– Моя единственная дочь со своим мужем-босяком не вылезает из ресторанов! С чего это сегодня решила голодной прийти? Ашхен? Есть что мне ещё надо знать?

Ашхен оставила глажку и сказала.

– Варуж для нас однокомнатную получил. Они вместе придут.

Ерем изменился в лице и встал с кресла.

– Варуж не переступит порог моего дома! Этот мошенник!

– Стыдно, Ерем!

– Мне нечего стыдиться! – перешёл на крик Ерем. – Я живу в построенном мною доме! Мой стыд – это Варуж! Опозорил нас на весь город! Он не строитель, он – мошенник!

– Разве плохо, что мы наконец избавимся от этой сырости, Ерем? Я взрослая уже, сил не хватает. В однокомнатной поживём вместе спокойно, в тепле…

– Значит так: пойдёшь одна себе спокойно жить туда. А я в своём доме жить буду! – Ерем накинул пальто, надел обувь, взял кепку и список продуктов. – Я всё привезу, сама с ними посидишь, а я пойду в гости к Сэто. Всё! (по-русски)

– Ерем!

– Никаких Ерем! – сказал Ерем и вышел.

9. Следственный эксперимент. Выезд

Ленинакан, 7 декабря 1988 года

Тюремная машина остановилась. Роберт сидел в наручниках, напротив него сидели два охранника внутренних войск с автоматами, крепкого телосложения и с лицами, ничего не выражавшими.

Дверь отворили снаружи, охранники вытолкали Роберта наружу. Это был пустырь на краю города Ленинакана, захламлённый грудами строительного мусора.

Следователи уже вышли из служебной серой «Волги» и стояли напротив двери тюремной машины. Один из них обратился к Роберту:

– Время твоё вышло, Мелконян. Не скажешь, где прячешь деньги?

Роберт смотрел на следователя и молчал.

– Беги, – сказал следователь и подал знак охранникам. Один из них грубо ударил прикладом Роберта в спину, и тот свалился в кювет. Охранники вскинули автоматы в ожидании приказания.

– Беги, сукин сын, – повторил следователь и направил пистолет на Роберта.

– Стойте, – сказал Роберт. – Не надо… Улица Шираза, восемь…

Следователь посмотрел на своего коллегу. Тот ухмыльнулся ему, достал из кармана десять рублей и протянул первому следователю. Первый следак взял купюру и сказал Роберту:

– Молодец, а то я червонец бы проиграл.

Он подошёл к «Волге» и поднял трубку телефона оперативной связи.

– Мы едем на улицу Шираза, восемь, как поняли?

Получив ответ, он повесил трубку:

– Едем. Грузите его. Только не дай Бог, если ты сказал неправду – разговоров больше не будет.

Все расселись по машинам и двинулись в город.

10. Самолет над городом

Утро 7 декабря 1988 года, за восемь минут до Событий

Салон самолёта. Звучит голос бортпроводницы.

– Уважаемые пассажиры! Наш самолёт совершает посадку в аэропорту города Ленинакан. Просьба: приведите спинки кресел в вертикальное положение, пристегните ремни и уберите лишние предметы.

Альберт пристегнулся и прильнул к иллюминатору. Он улыбался и с любовью рассматривал внизу крыши домов.

– Вы давно не были дома? – неожиданно спросила женщина, сидевшая рядом.

Альберт обернулся.

– Год, – застенчиво ответил он. – Я в Сибири работаю. Очень соскучился.

– А кто у вас здесь?

– Жена, дочь и внук. Ему скоро семь. Он в школу пошёл. А я не смог прилететь на первое сентября, – Альберт снова посмотрел в иллюминатор. – Это мой родной город.

11. Парикмахерская

Утро 7 декабря 1988 года, 10:35, за пять минут до Событий

Салон парикмахерской, небольшой, на два кресла и уголок с диванчиком для ожидающих. В зале только один парикмахер Сеник, мужчина лет сорока пяти, немного полноват, с добродушным круглым лицом.

В кресле сидит пожилой человек – пришёл побриться. Сеник накрыл его грудь белым матерчатым фартуком и завязал узелок на шее.

– Поздновато ты сегодня, дядя Ваче, – сказал Сеник.

– Вчера до двух не спал, давление. Футбол смотрел? – проворчал Ваче.

– Да, конечно. Но скажу тебе, «Арарат» сейчас не тот.

– Отборочная игра, скажи, как можно было так играть, – с досадой произнёс Ваче.

– Да. Без Хорена Оганесяна будет трудно. Всё-таки несправедливо с ним поступили, – сочувственно произнёс Сеник.

– Хорен – футболист от Бога. А кто об этом подумал? Никто. Все за свои должности держатся.

– Точно. Эх, пропадёт наш футбол.

Сеник нанёс пену на лицо Ваче и принялся медленными плавными движениями сбривать щетину.

– Слушай, Сеник, ты жениться собираешься? Чего ждёшь? – спросил Ваче.

– Э, дядя Ваче, не любят меня женщины, говорят, много болтаю, – улыбнулся Сеник.

– Ну а ты не болтай, – продолжал напирать Ваче.

– А для чего мы в этот мир пришли, дядя Ваче? А как не поговорить о том о сём? Вот я брею тебя, мы разговариваем, я что-то думаю о своём. Живём, а как иначе!

– Да, бреешь ты лучше всех. Поэтому и хожу к тебе. Ты любишь свою работу.

– Не то чтобы люблю. Я просто себя без неё не представляю, – сказал Сеник. – Я было думал, переучусь на женского парикмахера, но, знаешь, с ними говорить не о чем. Да и брить нечего! – рассмеялся.

– Думаешь? – добавил Ваче, и они оба рассмеялись.

Сеник наложил горячее влажное полотенце на лицо Ваче и сказал:

– Подержи минуту, а я как раз сигарет куплю напротив.

Сеник вышел на улицу. Дойдя до середины проезжей части, он остановился. Странная тишина, и в ней нарастающий гул. Затем земля пошла ходуном…

12. Аварийная посадка

Самолёт был уже близок к посадочной полосе. Альберт не отрываясь смотрел на город. Вдруг ему показалось, что дома в городе вздрогнули. Боковым зрением он зафиксировал обрушение какого-то здания, но, повернув голову, не заметил ничего такого.

В салоне послышалась пара удивлённых возгласов. Он понял, что другие тоже что-то видели. Альберт принялся вглядываться пристальней в окно. И тут весь город лёг, как карточный домик, подняв кучу пыли.

В салоне начались крики.

– Землетрясение! – кричали пассажиры.

Самолёт уже достиг посадочной полосы, как вдруг в селектор раздался тревожный голос бортпроводницы:

– Внимание! Аварийная посадка! Полоса повреждена! Затяните ремни безопасности! Пригните голову к коленям и обхватите её руками!

Из кабины пилота слышны были громкие и быстрые приказы.

– Садимся прямо с кромки! Впереди разлом! Тормозной путь минус двести!

Самолёт жёстко сел с края полосы. Трясло невероятно сильно. В какой-то момент показалось, что вот-вот он пойдёт боком и перевернётся. Но экипаж выровнял его. Включили реверс, и двигатели заревели. Пассажиры в салоне стали биться о передние кресла. Спустя минуту всё закончилось. Борт остановился за 20 метров до разлома.

Пилоты запрашивали диспетчера, но никто не отвечал. Экипаж открыл люки и выпустил надувные трапы. Пассажиров организованно эвакуировали, и все побежали к зданию аэропорта. В аэропорту царил хаос.

13. Роберт

Тюремная машина уже двигалась по одной из улиц города, как вдруг её сильно тряхнуло. Водитель в страхе выругался, но продолжал движение. Странный гул донёсся до кабины, земля задрожала. Через несколько секунд произошёл толчок невероятной силы, машину подбросило в воздух, и она упала на бок. Крик водителя заглушил страшный грохот обвалившегося здания. «Волгу» накрыло полностью. Тюремную машину придавило частью упавшей стены, и кабина распоролась. Роберт не успел опомниться, как увидел лицо одного из охранников, застывшее в ужасе – из груди его торчал кусок арматуры, проткнувший насквозь кузов машины. Второй охранник бездыханно валялся в углу со свёрнутой шеей.

14. Ерем

Ерем вышел из такси с пакетами и захлопнул дверь. Такси отъехало. Из-за сильного тумана ничего не было видно дальше вытянутой руки. Ерему послышался гул, и он замер, чтобы прислушаться. При первом же толчке земли дед упал на землю, не выпуская пакеты из рук. Гул нарастал. Ерем попытался подняться, но тут начался второй толчок, и все здания полегли. Ерема накрыло каменной пылью.

15. Роберт

Роберт дотронулся до своего лица – кровь стекала со лба на правую щёку. Он вытерся рукавом и ногами снял с себя один ботинок, затем полез и вытащил ключ от наручников. Пальцы правой руки плохо слушались из-за липкой крови, Роберт взял ключ в левую и открыл замок наручников. Он быстро нырнул в распоротую обшивку кузова и спрыгнул на землю.

Туман был очень плотный, словно молоко. Роберт не видел своих ног.