Не стреляйте в демонов моря - Виктор Точинов

– Ох уж этот КОСПАС-САРСАТ… Один знакомец мой иностранный, шкипер Роджерс, так он тот КОСПАС просто всей душой ненавидит. И есть за что. Я, говорит, лучше уж по старинке тонуть буду, отстучав SOS морзянкой. С ним через САРСАТ довольно поганая история приключилась…

4. Кораблекрушение в ванной (История, рассказанная Саввой Матвеевичем)

Мы, Серега, с этим шкипером Роджерсом сезонов пять подряд южнее Дурбана встречались. Он тоже плавбазой командовал, английской. Там поля планктонные богатейшие, китов много подходит, хватало обоим.

Чтобы из под носа друг у друга китов не стрелять, сразу договаривались: вот линия на карте, справа – твои, слева – мои. И даже соревнование с ним устраивали, социалистическое, – кто больше добудет в расчете на один китобоец. Или капиталистическое, это с какой стороны взглянуть. А приз, вместо переходящего красного знамени, – ящик виски.

Сначала лишь по рации общались, потом и в гости друг к другу ходить начали… Он по-русски только «мир, дружба, водка», но я-то на американском китобойце начинал, больше года стажировался, по-ихнему еще помню, так что общались запросто, без переводчика. (Савва Матвеевич, очевидно вспомнив подробности неформального общения, мечтательно причмокнул и плеснул еще коньяку себе и Рогожину.)

Парторг мой, правда, поначалу стойку делал, но тут пошла разрядка, разоружение и сплошные хельсинские соглашения. Брежневу, значит, в Америку можно, а мне обменяться опытом с зарубежным коллегой-китобоем уж и нельзя? Присмирел парторг, перестал катать телеги.

Так вот, говорит мне как-то приятель мой закордонный: мол, все, Савва Матвеевич, последний сезон охочусь, заработал пенсию, списываюсь на берег. Вот ведь они англичане – в сорок семь лет на пенсию, а?

(По тону Саввы Матвеевича Рогожин не понял, осуждает он эти буржуазные странности или наоборот.)

Его хозяева уговаривали остаться, но он уперся – двадцать пять лет отплавал, баста, хочу на берег. Ну ладно, закончили сезон, проставил Роджерс отвальную, распрощались.

Списался на берег, купил на заработанные коттедж приличный в Шотландии, на отшибе в предгорье; соседи, хоть и в трех милях, но люди хорошие; пенсия большая, живи и горя не знай. Так нет ведь, не сиделось ему что-то, не хватало чего-то. Моря ему, Серега, не хватало. Я вот ведь плавать буду, пока на медкомиссии за бутылку виски чужую кардиограмму в карточку подшить можно. Нечего мне на берегу делать, сотки-огурчики-помидорчики поздно осваивать…

Так Роджерс яхту себе купил. Решил по заливам и фиордам своей Шотландии попутешествовать. Яхта восьмиместная, не новая, но машина и оснастка в порядке, в кругосветку не пойдешь, а для шотландских заливов сгодится… Вот.

Арендовал пенсионер Роджерс место на стоянке при яхт-клубе Глазго, поставил туда посудину и пошел по толкучке прогуляться. А толкучка в порту Глазго, чтоб ты знал, Серега, место совсем особое. Там на распродажах много чего из морского имущества прикупить по дешевке можно. По сроку списанного, но в дело вполне пригодного. И королевский ВМФ запасы распродает, и частные судовладельцы…

Так вот, ходит пенсионер по толкучке, кое-какие мелочи для яхты присматривает. И вдруг видит спасательный радиобуй системы КОСПАС-САРСАТ. Потертый слегка, но, продавец клянется, – вполне в рабочем состоянии. И просит за эту красоту всего пятнадцать фунтов. Роджерс подумал и купил. Фиорды и заливы – дело коварное, у берегов чаще тонут, чем в океане.

На яхт-стоянку возвращаться не стал, загрузил буй в машину, домой поехал. А дома, в коттедже, его вдруг сомнения одолели. Бэушный радиобуй это тебе не бэушный спасательный круг, проверить надо бы. Отколупнул пластинку защитную, кнопочку красную надавил. Запищал буй громко, как положено, лампа наверху замигала ярко. Работает, понятное дело. Роджерс скорей питание вырубает, пока сигнал не пошел на спутник, буй в шкаф прячет, до первого путешествия. А сам отправляется принять ванну.

Но надо сказать, Серега, англичане эти люди не простые. Они вот такие вот люди… (Тут указательный палец Саввы Матвеевича описал направленную вверх спиралевидную кривую, призванную изобразить, какие люди эти англичане.) И радиобуйки у них не простые, с подвыподвертом. Их, буйки, включить легко, а потом хрен выключишь. И если источник питания вырубается, он, зараза, на запасную батарею переходит. Та послабее – мигалка со звуком отключаются. Но передатчик работать продолжает.

Так вот, плавает Роджерс в ванной, расслабляется после трудового пенсионерского дня. А буек стоит тихо в шкафу и шлет себе сигнал. Прямо на КОСПАСовские спутники. И завертелась система. Спутники коттедж пеленгуют и быстренько гонят сообщение на Бермуды, в штаб-квартиру САРСАТа. Там компьютер его расшифровывает, прикидывает треугольник ошибок к карте, опознает кодовый шифр буйка и выдает диспетчеру: на реке Литл-Крик, притоке Клайда, терпит бедствие грузо-пассажирское судно «Принц Уэльский», порт приписки Абердин. На борту, по данным четырехдневной давности, сто четырнадцать душ экипажа и пассажиров.

Ну, перерегистрировать буй на свою яхту Роджерс просто не успел. А Литл-Крик у него за домом действительно протекал. В основном весной протекал, летом там и хомяку, чтобы утопиться, долго бы глубину искать пришлось… Электроника, блин… Правильно, Серега, товарищ Сталин говорил в свое время: «Нэ может машина быт умнээ чэловэка».

Так эта же машина не только диспетчеру сообщение выдала, она его переслала опять же по спутнику через океан на ближайшую к месту крушения САРСАТовскую точку. А это база королевских ВВС в Монторуэлле. На базе играют полный алярм – сто четырнадцать человек тонут, не шутка. Поднимают два звена вертолетов, чтобы при случае всех разместить, включают свои пеленгаторы на КОСПАСовскую частоту и летят спасать. Подлетают, сигнал все сильнее, но судна на ручейке никакого не видят, только коттедж на берегу приткнулся.

Так вот, Роджерс еще и голову намылить не успел, вдруг на лужайке перед домишком его четыре боевых вертолета приземляются – двигатели ревут, стекла вылетают, цветочки в палисаднике в кашу, спасатели в оранжевых комбинезонах к коттеджу бегут. Роджерса спасать…

Ну, спасли его из ванной, понятно. И буек заглушили. А потом за оказанные услуги выставили счет. На тридцать две с половиной тысячи фунтов стерлингов. Тут никакой капитанской пенсии не хватит. Продал он яхту и осенью мы опять южнее Дурбана встретились…

Причем китов он стал бить прямо с каким-то остервенением. Вот помню, однажды у него… (Тут повествование было прервано срочным сообщением вахтенного. О дальнейшей судьбе незадачливого шкипера Рогожин так никогда и не узнал.)

5. Директорское сафари (окончание)

Вахтенный сообщил неожиданное, но радостное известие: в восьми милях к норду с «Краскома Шадрина» замечен белый кит. Оторвавшийся от обмишулившегося Саши Березина, капитана «Комсомольца Приамурья», Моби Дик на свою беду полным ходом влетел в негостеприимные объятия главных сил эскадры Погорина.

Началась охота.

Совсем не хочется описывать, как наводили гарпунную пушку на обреченного белого гиганта, как полетел в цель смертоносный гарпун, снаряженный гранатой и полуметровыми лапами-зазубринами, как забился на прочнейшем нейлоновом лине властелин морей, повинный единственно цветом кожи. Не хочется. Противно…

Тем более что убил кита безымянный (для нашей истории) гарпунер с «Шадрина». Рогожина на китобоец Савва Матвеевич не отпустил, сказав, что ввиду усиливающегося волнения на болтающееся щепкой суденышко ни катером, ни вертолетом не добраться.

А посему перейдем сразу к событиям дня следующего.

…Юношеская мечта Рогожина лежала на просторной палубе «Уссурийска» грудой мертвого мяса. Сергей Викторович, экипированный в новую штормовку, подошел поближе. Моби Дик при внимательном рассмотрении оказался не таким уж и белым. Так, желтоватый с легкой прозеленью…

В душе было абсолютно пусто, ни малейшей эмоции. Подлец Мелвилл обманул Рожу-Рогожу еще раз. Охота закончилась, а приключения так и не начались. Брезгливо пнув тушу сапогом, директор и лауреат развернулся, сдвинул набекрень зюйдвестку, сделал мужественное лицо и взмахнул над головой старинным ручным гарпуном, хранившимся в качестве талисмана у Саввы Матвеевича. Сверкнула фотовспышка. Фотограф помудрил с объективом, отбежал подальше, щелкнул еще раз…

Надо сказать, получившиеся фотографии Рогожин никому никогда не показывал. На первой толстенький человек в нелепо-маскарадном одеянии стоял на фоне не пойми чего, больше всего напоминающего вагонную простыню, проделавшую долгий путь Москва-Владивосток. На второй кит выглядел прилично, но вот доктор наук казался каким-то мелким, каким-то очень незначительным, даже насекомообразным каким-то.

Дальше начались будничные хлопоты: проследить, чтобы аккуратно расчлененный скелет (мясо и сало пошли на нужды народного хозяйства) погрузили в строгом порядке в заранее подготовленные ящики; составить схему сборки-разборки этого гигантского конструктора; организовать отправку груза на материк, и, уже железной дорогой, в институт… Рутина.