Компьютерный вальс - Александр Лонс

— И что потом?

— Чего потом, ничего потом. Вот сижу с тобой и пью. Денег они не взяли, честные, мать их… Диски у меня, поставил на место... Странные совпадения.

— Какие совпадения? Ты чего такой тухлый? Один мужик давно хотел свалить в Израиль. Готовился. Шапиро себе нашел. Они, понимаешь, на дороге не валяются. А ты ничего не знал, и в последний момент обратился именно к нему. Второй попал в аварию. Заметь — случайно! Ну а третий — упился вусмерть и ковырнулся с балкона. Наверное — проблеваться хотел, и не рассчитал своих сил. Не повезло тебе, ну, совпало так. Три раза подряд не смогли починить. Случайность.

— Вот, у тебя, случайно, нет на примете знакомого умника или умельца какого, чтоб не уезжал никуда, с бабами не раскатывал, не так чтобы очень сильно пил и гомиком не был?

— Не знаю, вроде нет. Хотя, постой, один такой есть. Как раз подходит. Правда у него противный характер, он часто бывает груб и может вообще без всяких причин отказаться вести с тобой всякие дела, но зато пунктуален и обязателен. Баба у него, правда имеется — жена.

— Это не то.

— Почему — «не то»? Он вполне компетентен, помогал мне несколько раз.

— Да нет, я про бабу. Жена это не баба, а жена.

— Завернул. Тебе дать его телефон? Только знаешь, он меньше чем за сотню зеленых даже разговаривать с тобой не станет.

— Ладно, только бы сделал, а то я никак уже не могу. Все набивать заново — такой геморрой! Да и нет у меня всего в бумажном виде. Не держал… Слушай, по старой памяти, может позвонишь ему сам, а? Ты же его, похоже, хорошо знаешь, а я не… немного не в форме. Пусть сделает, а я всё оплачу.

— Тебе срочно? Ясно. Давай твою трубку.

— Ну ты… Ладно, на.

Лёха быстро, по памяти, набрал чей-то номер, и долго слушал протяжные гудки.

— Нет, он наверно, еще на работе.

— Что, трудоголик? Уже почти девять.

— Он приходит не раньше двух и сидит потом до упора. Посмотрю в книжке… Сейчас, у меня тут где-то был его… а, вот! — набрав другой телефон, Лёха подмигнул совсем раскисшему приятелю — Точно!

Тут произошел любопытный диалог. Любопытный собственно, для некоего внешнего слушателя, если б таковой вдруг нашелся.

— Сань, привет! Это Леша Зайцев… Да ничего, живу помаленьку, а у тебя?.. Ты все с компьютерами возишься?.. И как, успешно?.. Да, надо же. Слушай тут такое дело. У одного очень хорошего человека диски испортились. Информация пропала. Важная. Восстановить можно?.. Очень серьезно… Я понимаю, что не даром… Да, я так и сказал… Спасибо. Ну, я еще позвоню, пока.

Лёха оборвал связь, после чего стер последние два номера с памяти «Моторолы», и вернул трубку Сереге.

— Все, порядок. За сто пятьдесят согласился.

— Ты же говорил — за сто?

— Понимаешь, он завален работой, и сначала вообще браться не хотел, но за сто пятьдесят сделает, никуда не денется.

— А если не сделает?

— Тогда всего пятьдесят.

— Ох..л? Он, что, может, вообще ничего делать не будет, а я ему пятьдесят баксов за здорово живешь? Да я этого м… даже не знаю!

— Во-первых, если он сказал, что сделает всё возможное, то так оно и будет. Я за него отвечаю, он — не Васька Барышев. И потом, работа профессионала стоит денег, а халяву ты уже пробовал. Во-вторых, сам же сказал, что лишний полтинник для тебя — не деньги.

— У, б…, х… с вами. Мне уже все равно. Когда тебе диски передать?

Подошла официантка, уверенным глазом профессионала определившая, что приятели все съели, а главное, все выпили и больше ничего не закажут.

— Хоть сейчас, заедем к тебе, и передашь. Только не диски, а компьютеры целиком. Не спорь, хочешь — расписку оставлю. Но иначе ничего не получится. Доставай деньги, видишь — девушка ждет.

— Я не могу. Выпил.

— Ну и что? Выпил он! Давай сюда, я сам… На моей тачке поедем. Я в норме.

— А моя, как же?

— Присмотрят, договорюсь. А сейчас поехали, а то у меня времени мало…

Номер опять сменился, сначала сцена опустела, а затем место певицы заняли две задастые танцовщицы, начавшие под звуки модного шлягера исполнять «экзотический танец», или, проще говоря, стриптиз. Изюминкой этого, не слишком оригинального в современной Москве номера, была синхронность исполнения и полное соответствие движений звучащей фонограмме. Серега прекратил собираться и словно окаменел, уставившись на девушек. Те гармонично, но неспешно и постепенно избавлялись от деталей своего весьма небогатого туалета.

— Э, ты чего, уходим же, — Лёха недовольно тряс за плечо своего приятеля, — говорю, времени мало!

— Погоди, еще минутку… — прохрипел Серега.

— Ты что, голых баб не видел?

К этому моменту на исполнительницах остались бусы и блестящие трусики системы «танго».

— Видел. Давно. Уже и забыл когда…

— Ну, ты мужик! Ты же вроде женат, и жена у тебя, говорят молодая, красивая. Да и в клубах ты что, не бываешь, что ли?

На стриптизершах уже остались одни только бусы.

— Причем тут моя жена? Клубы… какие еще клубы?

Номер уже закончился, и приятели с некоторым трудом начали пробираться по клубному пространству в сторону выхода. В этот момент одна из торчавших за стойкой девиц оказалась справа от Сереги. Прижав его округлым бедром, она устало спросила:

— Мальчики не желают красиво отдохнуть?

— Отдохнули уже, причем вполне красиво, — буркнул Лёха, оттаскивая в другую сторону своего отяжелевшего приятеля. — Как-нибудь в следующий раз.

— А я все могу, не только классику! По полной программе!

Девушка была крутобедрой, полногрудой, ярко накрашенной псевдоблондинкой. Ее речь отличалась мягким южнорусским акцентом. На первый взгляд ей можно было дать около двадцати лет. Работала она под Мэрилин Монро, но впрочем, без особого успеха. Возможно, ей не помешало бы сбросить килограммов пять. От нее сильно пахло смесью водки и поддельных французских духов.

— Время. Мы сейчас торопимся.

— Я могу подружку позвать.

— Потом, потом детка. Все потом, и подружка, и твоя программа, а сегодня нам некогда.

— Некогда им! Детка! Пидеры чертовы!

Серега начал поворачиваться, с явным желанием произвести какие-то физические воздействия на девушку. Но практически трезвый Лёха перехватил его и поволок мимо подоспевших уже охранников.

3

Сразу после окончания Второй Мировой войны, продемонстрировав друг другу и остальному миру наличие ядерного оружия, США и Советский Союз начали разработку ракет-носителей для доставки этого самого оружия по месту назначения. Уже в 1947 году США ввели в отношении Союза санкции, ограничивающие экспорт стратегических товаров и технологий, справедливо полагая, что это лишним не будет, и чего-нибудь да даст. Эти ограничения были окончательно сформулированы и юридически оформлены в 1950 году, созданным координационным комитетом по многостороннему стратегическому экспортному контролю — КОКОМ. Соперничество двух держав стало захватывать технологическую и научную сферы. Холодная война набирала обороты. В Союз была подкинута идея, что кибернетика — буржуазная и вредная лженаука.