Его любимая крошка (СИ) - Богатенко Наталия

Она никогда не хоронила близких людей, мама умерла рано, Алеся её не помнила, других родственников у Иванцовых не было, не считая бабушки, которая тоже скончалась давным-давно. Поэтому сейчас, глядя, как гроб закидывают сырой глиной и землей, она оцепенело застыла на месте. Глухие удары мелких камней о крышку отдавались в её сердце тупой болью. Если бы не собравшиеся односельчане, она бы закричала, упала наземь и забилась в истерике.

Их было немного, тех, кто пришел проститься с Николаем, его бывшие сослуживцы, немногочисленные друзья, и все выражали девушки искреннее сочувствие. Она смертельно устала от этого, и досадовала, что не догадалась надеть темные очки. Так хотя бы смогла спрятать боль и разочарование в глазах, а не ловить скорбные взгляды людей.

Что дальше, Леська не знала. Она осталась одна, совершенно растерянная. У неё был только один человек, к которому она жалась всей душой в поисках тепла — Руслан. В Москве никого нет, кто мог бы помочь ей там устроиться, и надеяться ей можно было лишь на него, на этого почти незнакомого, сурового мужчину.

Соколов стоял чуть в сторонке, высоко подняв воротник пальто. Видеть его таким, уверенным в себе, в дорогой одежде, окрепшего, Алесе было радостно и волнительно. Она скорбела об отце, но мысли ворошили сознание, и деваться от них было некуда.

Вопреки всякой здравой логике, она уже строила планы на будущее, мечтала, как поселится в столице, устроится работать (правда, куда именно, пока не придумала), а Руслан будет всегда рядом. И она сделает всё, глухую стену лбом расшибет, чтобы добиться его любви.

Потому что только такой мужчина мог по-настоящему защитить её. Она не знала, кто он, но убедилась, что точно один из тех, кто казался ей недосягаемыми. Ей плевать, будь он хоть десять раз бандитом.

Зябко потирая руки, девушка подошла к Руслану, и он взглянул на неё, но ничего не сказал. Прильнув щекой к его плечу, Алеся взяла мужчину за руку.

— Замерзла?

— Нет. — апатично отозвалась она, отвернувшись.

Сашка Трухин и еще двое парней суетились у могильного холмика, устанавливая памятник, соседки раскладывали венки и цветы. Сыпала колючая порошка, и Леське хотелось поскорее оказаться дома, не видеть этих безмолвных крестов и осевших холмиков с давно потускневшими фотографиями.

— Пойдём. — подтолкнул её Рус к тропинке, ведущей вдоль забора к воротам. — я не останусь на ночь, мне нужно в Москву.

— Сбегаешь? — подняла она лицо, ища в его глазах ответ.

Он смотрел куда-то вдаль, над её плечом. И Алесе стало холодно уже не только снаружи, внутри заледенело тоже. Еще пару дней назад он был для неё таким понятным, а теперь перед нею чужой человек. Она ревниво прищурилась.

— У тебя там кто-то есть, да?

— Дочь. Ей четыре годика, я ей нужен.

— А жена? — продолжала она допрос, пока они шли к машине, и воровато оглядывалась на Олега, тенью следовавшего за ними. — если у тебя есть дочь, ты женат?

— Нет. Её убили. — Руслан распахнул дверцу черного «хаммера», и жестом предложил Леське садиться.

Она забралась в теплый салон, мужчина шагнул к охраннику.

— Особо тут не светись, прошвырнись по окрестностям, осторожно узнай у местных, убрались ли московские «охотники».

— А с ней что делать, Руслан Андреевич? — кивнул на джип парень.

Рус сунул руку в карман короткого пальто, другую ладонь упер в холодный бампер машины. Бля, мало ему своих проблем…

— Они могут вернуться. Какое-то время ей придется пожить в городе.

— Так берем её с собой?

— Пусть сама решает. Давай, Олежа, щас отвези нас к Алесе и делай, что я сказал. К вечеру подкатывай, и двинем назад.

Охранник уселся за руль, Руслан устроился рядом с ним и глянул через плечо на девушку. Взгляды их встретились, и что-то решительное мелькнуло в её покрасневших голубых глазах. Джип, подпрыгивая на неровной слякотной дороге, покатил в сторону деревни…

— Ну чё, устроилась тут нормально?

Соколов прошелся по комнатам, их было две, заглянул в кухню, в ванную. Алеся шла за ним по пятам, на ней красовался короткий розовый халатик, пояс она затянула намеренно слабо, и при каждом движении словно невзначай обнажались бедра и грудь. Но, к её досаде, Руслан на это никак не реагировал.

— Да всё супер. Спасибо тебе. Мне непривычно жить в городской квартире, я же с рождения в деревне жила. — пожала она плечами, и подошла к нему, встала рядом у большого окна.

Вид открывался прямиком на площадь, и казалось, что внизу, с высоты двенадцатого этажа, на улице копошились игрушечные люди и машины. Алеся привалилась спиной к стене, подалась назад, и халат опасно распахнулся, явив взгляду мужчины стройную ножку.

Рус покосился на девушку, сунул в рот сигарету и похлопал по карманам куртки. Зажигалку протянула Леська.

— Пока сиди тихо, особо не разгуливай, в Москве потеряться — раз плюнуть. И мне звони только при крайней необходимости, окей? Петраков не лох, он уже наверняка додумался, что дочка егеря исчезла не просто так.

— Теперь мы с тобой повязаны? — улыбнулась она, глядя, как он затягивается дымом.

— Верно мыслишь.

Он отвернулся, бесцельно оглядел двор. Конечно, дураком он не был и прекрасно понимал, что происходит. Алеся пыталась его соблазнить, и в силу своей простоты наивно полагала, что он, как изголодавшийся по женскому теплу бросится в её объятия. Мужчина криво усмехнулся, глотнул ароматного дыма.

Откуда ей знать, что владеть телом не значит, стать единственной и желанной… Он мог трахнуть любую девчонку, которая была не против прыгнуть к нему в койку, так было и раньше, он ничуть не изменился в этом плане. Вся проблема заключалась в том, что сейчас он этого уже не делал, не совершал безрассудных поступков, и не тащил в постель любую.

Его влекла Алиса, и только ей принадлежало безоговорочное право быть его женщиной. Вряд ли сама она это подозревала, а он не спешил раскрывать перед нею душу.

— Я подумала, что мне надо устроиться на работу. — начала издалека Леська, прервав молчание. — чего сидеть в четырех стенах, могу же я хоть чем-то быть тебе полезной.

— Если ты намекаешь, что я должен взять тебя секретаршей…

— Нет. — мягко тронула она его за руку, и слегка сжала. — у меня нет образования, какой из меня секретарь? Я и компьютер только включать умею, а что там и как, темный лес!

— Тогда о какой работе речь?

— Например, в клубе. Руслан, мне ведь на что-то жить нужно, а работать у тебя безопасно, так я смогу не бояться, что со мной что-то случится. — настойчиво напирала девушка, заглядывая ему в глаза.

— Забудь об этом. — сурово отрезал он. — ни в какой клуб стриптиз танцевать ты не пойдёшь. У меня нет вакантных мест, они, знаешь ли, нарасхват.

— Да не об этом я! — поморщилась Леся надув губки. — барменом можешь ты меня взять? Или официанткой? С этим-то я справлюсь!

— Не знаю, не знаю, — хмыкнул Рус, убрав её пальчики с запястья. — ты когда-нибудь бывала в ночном клубе, хоть малость представляешь, что там творится?

— Ну… Видела по телику. — неуверенно сказала она, упрямо сощурившись. — и пожалуйста, не надо меня опекать, как будто я маленькая!

— Да я и не собирался. Чёрт с тобой, хочешь работать, валяй. — он задумался. — завтра за тобой заедет Олег, ты его уже знаешь. Отвезет ко мне в кабак, там на месте осмотришься, решишь, хочется тебе такой жизни или нет. Всё, мне пора, дел по гланды. Дверь запри.

— А может, кофе или… Чаю? — спохватилась она, не желая, чтобы он уезжал, хотя за окнами давно сгустился мрак.

Подбежав к входной двери, встала так, чтобы Руслан не вышел, и вцепилась в щеколду, глядя в глаза гостю. На его лице мелькнула усмешка.

— Давай-ка сразу расставим точки над «ё», малая. — невозмутимо произнес, изучая её пытливым взглядом. — ты мне очень помогла, не спорю, и я готов вернуть должок, но между нами могут быть только деловые отношения. Усекла, нет? Не пытайся затащить меня в постель, это не нужно ни тебе, ни мне. Если это когда-либо произойдёт, и я натяну тебя на свой хуй, наши отношения будут закончены, и тебе придется исчезнуть с моего горизонта. Ферштейн? Прости за грубость, но по-другому я не умею…