Цветок забвения. Часть 2 - Мари Явь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему ты не идёшь? — спросила одна из девочек у меня.
— В моём саду очень много фруктов, и я их все люблю, мне будет трудно выбрать.
На самом деле, я стояла в стороне, потому что боялась снова оказаться в центре внимания, чего как раз ждала Чили, следя за мной. Как бы идеально она ни выглядела, ей не хватало чего-то, и это могло восполнить лишь чужое восхищение и моё унижение. Её подруги, чувствуя это, готовы были снова осмеять меня. Даже то, что я опять протяну куда-то свои руки будет поводом…
Но когда я подошла к блюду, там ничего не осталось.
Пусто.
Ни одной косточки. Кто-то взял две, чтобы досадить мне?
— Не расстраивайся ты так, — донеслось ехидно. — Тебе от неё всё равно не было бы никакого толка.
— Её нельзя растить в одиночестве. Это против правил.
— С тобой всё равно никто не станет водиться, так что просто смирись.
— Приглядись внимательней, Ива, — попросила Мята, наклоняясь ко мне. — Там есть кое-что специально для тебя. То, чего никто не заметил, но из чего вырастет прекраснейший цветок.
Я наклонилась над блюдом и едва разглядела среди соринок маленькое маковое семечко. Такое беззащитное, трогательное, как будто бы ничего не значащее. Я должна была взять его в руки? Они стали такими неуклюжими после работы, а теперь так дрожали, что я, подцепив его кончиками пальцев, тут же выронила. Ветер отнёс его, такое невесомое, от меня подальше.
Это конец.
Наверное, я дала повод для новых остроумных шуток, но в тот момент я не слышала ничего, кроме крика внутри своей головы. Я потеряла семечко, едва к нему прикоснувшись. Мне, действительно, не стать Девой.
Я упала на колени и ползала по земле, надеясь его отыскать, но из-за слёз пред глазами всё плыло.
— Смотрите, она собралась посадить и полить его прямо здесь. Какая глупая.
Мята опустилась рядом со мной, пачкая своё прекрасное платье. Она взяла мои ладони в свои и поднесла к губам, отгоняя боль, залечивая ранки.
— Не плачь, — попросила она. — Зайди ко мне вечером. Я дам тебе ещё семян. Я живу в доме у леса, ты его легко найдёшь. Ты замечательная садовница, я вижу это по твоим трудолюбивым рукам. У тебя вырастут маки, красоте которых позавидуют даже твои обидчики.
Нет. В этой кошмарной ситуации был лишь один способ восстановить свою репутацию.
— Будьте моей парой, — попросила я, стоя на коленях.
— Я твоя наставница, разве этого уже не достаточно?
— Наставница, пожалуйста, будьте моей парой, — повторяла я, не обращая внимания на чужой смех.
Глава 2
Несмотря на то, что Девы ничего не знали про деньги, в нашем мире тоже существовало социальное неравенство. И выражалось оно в уровне комфорта. Например, в том, как устроены наши жилища. Поэтому Мята и сказала, что я легко найду её пристанище среди прочих. Моё личное пространство ограничивалось небольшим навесом в саду, её же дом был внушителен, крепок и украшен резьбой, которая могла бы соперничать в красоте с кружевом на её платье.
Его построили темноглазые труженицы, которые занимались всей физической работой в клане.
Я пришла до заката и, побродив вокруг, обнаружила, что Мята позвала в гости не только меня, но и своих шумных подруг. Наставница была очень общительной, в отличие от моей мати, предпочитающей уединение, наверное, поэтому обычная женская болтовня показалась мне чем-то церемониальным. Я побоялась их тревожить.
Тихо расположившись на террасе, устроенной для любования луной, я наслаждалась шикарным видом и достойным его музыкальным сопровождением. На аккуратной клумбе пестрели цветы, в воздухе опьяняюще пахло пряностями. Солнце алело, становясь похожим на распустившийся мак, но на этот раз закат не очаровывал, а смущал меня. Я думала о Чили, и мои мысли о ней были такие же красные.
Моя злость на неё была красной.
Назвать меня мужчиной! Неужели я настолько безобразна в её глазах?
И зависть тоже.
У неё были все виды единства, недоступные мне. Мать. Верная подруга. Служанка…
А ещё стыд. Мне хотелось плакать от воспоминаний о том, как она высмеяла мой наряд и то, что было под ним.
Но беспечный говор, доносящийся из окон, уводил эту боль. Я не прислушивалась к голосам, пока мои мысли и их речи не совпали чудесным образом.
— Чили? — переспросила наставница. — Олива пообещала, что они там не появятся снова.
Никто больше не смеялся.
— То, что они появились там сегодня, уже слишком. Какое кощунство, — заговорили наперебой её подруги. — Как ты вообще сдержалась?
— Сдержалась? Ты просто не слышала, о чём я решила рассказать своим невинным ученицам на первом уроке.
— Правильно, Мята. Я бы на твоём месте одними словами не ограничилась, но и перешла к демонстрации.
— С демонстрацией или без, все скоро об этом узнают.
— Да, шила в мешке не утаишь.
— Поразительно, что Метрессе до сих пор это удавалось.
— Она — великая Дева и у неё очень влиятельный ближайший круг.
— Странно, что они до сих пор так ей преданы, даже зная, что она осквернила своё тело, к тому же сознательно. Её мать была умнее. Прикинулась жертвой, назвала это изнасилованием.
— Представляете Метрессу в роли жертвы? Многие только этого и ждут. Покажи она слабость, её бы тут же повесили на её же косе.
— Согласна. Зная её, у неё наверняка есть план, но от этого мне ещё тревожнее. Что она сделает, когда всем откроется правда?
— Опять пригласит Дитя, которое нас рассудит.
— Мне и в первый раз не понравилось, что она приобщила к нашему позору другой клан.
— Одно ясно: она не отречётся от своего ребёнка.
— Отрекаться и не надо. Пусть просто его оскопит.
— Уже пыталась. Через пару дней у него всё заново отросло.
— А свидетели были?
— Того, как младенца резали живьём? Да, то ещё зрелище.
— Почему дитя должно отвечать за грехи своей матери?
— Об этом и речь: Метресса знает, что никто из нас не тронет ребёнка.
— Я бы не ручалась за всех. Мы постоянно видим гибель юных Дев. Обычный ход вещей здесь, знаю, но меня это каждый раз доводит до отчаянья.
— Меня тоже, — согласилась тихо Мята.
— Не каждой девочке доступно высшее мастерство. А теперь Метресса присылает к тебе его? — возмутилась одна из гостий. — Это уже не просто попрание наших традиций. Это оскорбление
