Смерть на рыболовном крючке - Лоуренс Гоуф

Нож, длиной в восемь дюймов с плоской ручкой и изогнутым лезвием из высококачественной стали, был предназначен для разрезания свинцовых полосок. Мэнни провел более полудня, правя лезвие на точильном камне, и сделал это так тщательно, что оно могло разрезать без усилий любую небольшую кость.

На этот раз он, правда, воспользовался не лезвием, а ручкой ножа, чтобы проделать отверстие в ветровом стекле фургона. Когда в отверстие стало возможно просунуть руку, он дотянулся до замка. И в этот момент дверь ресторана, слегка дрогнув, открылась. Луч продымленного насквозь желтого света достиг фургона. Мэнни, согнувшись, замер. До него донесся стук кастрюль и аппетитный запах жареного мяса. Неожиданно какой-то темный силуэт заполнил дверной проем. В руках незнакомца была сигарета, которая, описав дугу, подобно трассирующей пуле упала на асфальт, рассыпая вокруг фейерверк искр.

И дверь захлопнулась.

Мэнни перевел дыхание. Его сердце снова забилось ровно. Он открыл дверь фургона, спрятал нож обратно в чехол, забрался внутрь машины и лег на спину у педалей управления. Голова его оказалась на красном пушистом ковре, покрывавшем коробку передач. Достав из кармана магнитный карманный фонарь, он прикрепил его к рулю так, что свет упал на путаницу ярко окрашенных проводов, спрятанных за приборной доской.

Мэнни не был электриком, но ему не раз приходилось возиться с различными приборами, и потому он уверенно зачистил полдюйма, а может и больше, защитной пластиковой оболочки, которая покрывала провода зажигания, а затем начал экспериментировать с проводами.

Дважды возникало короткое замыкание, за которым следовали короткие вспышки огня, неприятный запах и поток искр. Но в конце концов большой восьмицилиндровый двигатель повернулся и заработал. Мэнни нажал на педаль газа. Двигатель взвыл, и фургон вздрогнул. Убедившись, что крокодиловые зажимы надежны, он занял наконец сиденье водителя.

Оглядевшись, Мэнни увидел, что аллея по-прежнему пустынна. Никто, как видно, не обратил на фургон никакого внимания. Свидетелями его действий были, кроме самого Мэнни, лишь мухи. Он опустил боковые стекла и, сбросив ботинки, забросил их за спину.

Сюрприз! — пол, стены и даже потолок фургона оказались покрыты тем же, чем и коробка передач: кричаще красным плюшем. Плюшем был обит даже маленький бар-холодильник, стоявший в дальнем углу машины.

Над холодильником была хромированная полка, на которой стояли два бокала. Напротив, на стальном кронштейне, подвешен к потолку маленький цветной телевизор. Оставшееся пространство занято низкой кроватью с зеркальной передней спинкой, подушками в виде сердца и покрывалом из какого-то серебристого материала. Настоящий бордель на колесах! Мэнни, закрыв глаза, включил магнитофон, и тотчас поток сладкой музыки обрушился на него из нескольких замаскированных динамиков. Убавив громкость, он освободил аварийный тормоз и включил передачу.

В Джервисе его остановил красный свет. Фургон находился на расстоянии всего одного квартала от пересечения двух улиц — Дэви и Бут. Через ветровое стекло ему хорошо были видны пустые в этот час телефонные кабины.

Из внутреннего нагрудного кармана пиджака Мэнни вынул сигару в алюминиевой трубке. Сигара стоила целых три доллара, впрочем, их заплатил Феликс Ньютон. Мэнни никогда не был заядлым курильщиком, но ему всегда нравились бессмысленные поступки. Может, это и было одной из причин его удач.

Он вытащил сигару из трубки, отрезал конец и поднес к нему зажигалку. В это время цвет светофора изменился, и фургон беспрепятственно миновал перекресток.

Достигнув угла, Мэнни замедлил ход и, подъехав к краю тротуара, остановился. Здесь вокруг телефонных кабин околачивалось с полдюжины мальчишек. Большинство из них — подростки. И тут Мэнни заметил мальчика, которого искал. Они посмотрели друг на друга, и Мэнни заметил, что мальчик замер. Мэнни, вынув сигару изо рта, широко улыбнулся. Мальчик хитренько ухмыльнулся в ответ и поднял брови. Он был хорошо сложен. Глаза — темно-зеленые, манящие. Когда он улыбнулся, Мэнни увидел два ряда великолепных белых зубов.

Мэнни слегка кивнул головой, и мальчик уверенно направился к фургону, держа руки в карманах плотно облегавших бедра белых полотняных брюк.

Мэнни позволил мальчугану подойти достаточно близко, дотронулся до него и тут же оттолкнул. Мальчик вынул руки из карманов. Выражение, появившееся на его лице, выразило обиду, будто его наказали ни за что. Мэнни двинул фургон, наблюдая, как мальчик стал уменьшаться, а затем и совсем пропал в темной глубине зеркала заднего обзора. Он проехал квартала два вниз по Дэви, повернул налево и, припарковавшись перед бакалейной лавкой, вышел из фургона.

Стояла непроглядная мгла. Слышен был лишь писк москитов, кружащихся в воздухе, но увидеть их уже не было возможности.

Глава 4

Джек Уиллоус двигался вдоль реки против течения несколько часов, но так и не встретил по-настоящему рыбного места. После полудня он начал уставать и вдруг подумал, не потерял ли он зря время. Но уже через несколько минут вышел на широкий, хорошо расчищенный участок леса. Солнечный свет ослепил его, заставив зажмуриться. Он оказался в нижней, самой широкой части заводи, которая была примерно шестидесяти футов длиной и тридцати шириной. Справа раскинулся луг, напоминавший вытянутый овал с выгоревшей травой, пересыпанной мелкими маргаритками.

Джек сбросил рюкзак и, вынув банку «Блэк Лэйбл», опустил пиво в холодную воду, ввинтив банку в золотой песок, чтобы не унесло течением. Вернувшись на берег, он сел на камень, сбросил болотные сапоги и снял влажные носки. Вытянув ноги, огляделся вокруг.

Вдали, с одной стороны заводи был крутой обрыв, на вершине которого теснились развесистые кедры. Передняя часть обрыва была покрыта ярко-зеленым пушистым мхом, сверкающим на солнце, и несколькими случайно возникшими на склоне меч-папоротниками.

Уиллоус выжал носки и положил их на гальку подсушить, завернул твидовые брюки, подошел к краю воды и поболтал в ней ногой, проверяя температуру. Потом медленно вошел в заводь. Казавшаяся неподвижной вода напоминала увеличительное стекло, сквозь нее Уиллоусу хорошо были видны песчаные водовороты вокруг ступней. Стоя в воде, он увидел примерно в шестидесяти футах от себя отвесную скалу, напротив большой, как дом, валун, похожий на половинку яйца. В узком ущелье между скалой и яйцеподобным камнем стремнина шумно пенилась, будто кипела. Ниже, в узком проливе заводи, вода была настолько глубока, что казалась черной.

Он нагнулся, сложил ковшиком руки и, зачерпнув воды, напился. Утолив жажду, медленно вышел из воды и, собрав свои вещи, направился к лугу с пожелтевшей травой, пересыпанной нежными маргаритками. За полчаса он разбил на лугу палатку, выкопал яму для костра и собрал достаточное количество хвороста, чтобы огонь не затух до утра. Закончив работу, достал из воды банку «Блэк Лэйбл», вынул из пакета сыр, черный хлеб и свежие фрукты.

Когда с едой было покончено, он лег на траву, положил под голову рюкзак и поставил на грудь холодное пиво, которое балансировало при каждом вдохе. Цветы вокруг, на фоне безупречно голубого неба, мягко покачивались. Он глотнул последний раз пива и закрыл глаза. Земля показалась мягкой, как перина, и его накрыл сон.

Спал он несколько часов. Разбудил его дятел, стучавший по большому пню, стоявшему на краю луга. Он поднялся и, широко раскинув руки, потянулся. Птица, почувствовав движение, ворча, переместилась на самую дальнюю сторону широкого пня и, пока он возился, разводя огонь, продолжала слегка постукивать.

Когда огонь разгорелся настолько, что перестал искрить, Уиллоус взял котелок, пошел к краю заводи и наполнил его до краев холодной чистой водой.

И, хотя стояли ранние сумерки, он заметил тройку форелей. Одна из них промышляла как раз выше порогов, а две другие находились ниже по течению. Он наблюдал за рыбами несколько минут, затем отнес кофейник к огню и поставил на переносную решетку. Котелок имел старомодную форму и был покрыт темно-голубой эмалью с кремовыми крапинками. Уиллоус хранил этот котелок с юности. Эта была его бесценная собственность, одна из тех вещей, которые с течением времени не только не становились старыми и бесполезными, а наоборот, почему-то казались все более необходимыми.

Сидя на корточках, он достал из кожаного чехла удилище Харди и осторожно установил его. Катушка, снабженная старой шелковой леской и тридцатью ярдами нейлонового шнура, тоже была от Харди.

Приведя в порядок снасти, Джек снова надел носки, болотные сапоги и пошел к самой крутой части заводи, внимательно осматриваясь.

Стоя по колено в воде, Уиллоус увидел четырех утонувших ос, продержавшихся на поверхности лишь несколько минут. Теперь он знал, что если рыба и не прикормлена, то, по крайней мере, познакомилась с определенным меню. Он открыл алюминиевую коробку для приманки и выбрал «Вестерн Би» — «Западную пчелку» — на крючке под номером восемь. Приманка, напоминавшая осу, была достаточно яркой. Тело искусственной осы было сделано из чередующихся ободков оранжевой и черной синели с прямыми, расправленными крыльями натурального рыже-коричневого цвета. Уиллоус прикрепил приманку так, чтобы она держалась на воде.