Осторожно – Питер! – Свежераспечатанные тайны - Наталия Касторф

Петербург стоит на лиственничных сваях – материал прочный и долго не гниющий.

Однако сваи имеют привычку выныривать в самых неожиданных местах. Они и сейчас выныривают, пугая туристов, совершающих прогулки по рекам и каналам.

Вылавливать сваи считалось делом почётным, так в то время трудились питерские женщины по приказу партии большевиков. Исключения не делались ни для кого, даже для жён заслуженных мужей. После революции страна нуждалась в рабсиле, и если бы не нарком Луначарский, надоумивший певца выехать на гастроли в Штаты и там остаться, памятник Шаляпину на Новодевичьем кладбище выглядел бы не так вальяжно.

Как видите, Ангела-хранителя себе не выбирают. Чей-то, может, и похож на херувима, а шаляпинский Ангел-хранитель был крутым мужиком в солидных летах, при пенсне, с чёрными усами щёткой и с лысиной на полголовы…

Глава 2.

"Дверной Закон" Все горести приезжих имели под собой одну причину, которую мало кто хотел замечать. Да и сейчас не замечают, хотя всё очевидно. Образовался Город-Дверь, территория некоего узкого пространства, где долго находиться не с руки. Если в других местах текучка бич, то здесь она неоспоримейшее благо. Здесь текучка самый оптимальный вариант.

В Питере почти каждый либо сдаёт, либо снимает квартиру. В этом бизнесе задействовано более шестидесяти процентов жилплощади. Наибольшее количество доходных домов, то бишь гостиниц длительного проживания, всегда было именно в Петербурге. Здесь даже многие аборигены ухитряются всю жизнь снимать квартиры, а не покупать, отлично понимая, что в Городе нет ничего постоянного.

Почти все русские цари ненавидели Зимний дворец, предпочитая отсиживаться у себя на дачах. Последний император выехал за смертью на Урал из дачного дворца, из Александровского, передав свою жилплощадь очередникам. Акт отречения от престола и был тем документом, по которому нуждающиеся граждане смогли занять освободившиеся из-под государевой семьи дворцы и парки.

Царь не был эгоистом и постоянно думал о народе.

Князьям, графьям и прочей челяди, "волен-с, не волен-с", тоже пришлось освобождать насиженные гнёзда.

Народ радостно заполнил все дворцы, все 2300 штук, но сделал это как-то не подумав. Число царей, князей и принцев никогда не совпадает с количеством народа.

Ни в одной стране. Поэтому вселившиеся граждане в итоге остались недовольны. Им и сейчас там тесно. То и дело пишут Главному, мол, слёзно просим расселить…

Есть места, где нежелательно задерживаться. Вот и в дверях стоять нельзя. Это понимают абсолютно все, но лишь в тех случаях, когда дверь стандартная, когда её видно всю, ЦЕЛИКОМ.

Теперь представьте, что вы Гулливер в стране великанов. Тамошние двери для вас всё равно что морской пролив для лодчонки, ни с одной, ни с другой стороны берега не видно. Тут есть опасность возомнить, что вы находитесь в открытом море.

Но Дверь – она всего лишь Дверь, и, стоит нагрянуть новым гостям, тогда берегитесь!

Так сколько можно безнаказанно гостить в Городе-Двери?

В любом дверном проёме, двигаясь нормально, без задержек, мы пребываем 5 секунд.

Это если соблюдать приличия и не стервозничать – другим ведь тоже надо.

Ширина стандартной двери 1 метр.

Ширина Города-Двери 30 000 метров. Получается, что и порог во столько же раз солиднее, и преодолевать его можно в 30 000 раз дольше…

Гуляя медленной походкой, заходя в музеи и кафе, вы пройдёте Питер за 150 000 секунд. Или за 42 часа, что есть неполных двое суток. Вот и весь фокус!

Люди, приезжающие в Петербург на пару дней никакого дискомфорта не испытывают. У кратковременных гостей тут особое настроение, радужное и восторженное. Их никто в спину не толкает и не выпроваживает, особенно если у них есть деньги. Эти люди приедут сюда не единожды. Да, в Санкт-Петербург, как и в Париж, возвращаются!

Тех, кто ведёт себя разумно, Город уважает. Он следит за каждым вашим шагом, так что имейте это в виду.

То, что вы сейчас узнали – шпаргалка на каждый день.

Но у Города бывают и особые периоды, когда ему нужен Большой Глоток. Вот когда наступает реальный психоз!

Многие гости, посетившие Питер в период Большого Глотка, рассказывали, что задолго до приезда, находясь у себя дома, они ощущали незнакомые запахи, которые потом, уже на месте, встречались им на каждом шагу и всячески преследовали.

Вернувшись в родной город, они долго не могли прийти в себя, ощущали брошенность и обманутость. Настоящая жизнь проходила мимо, там, на весёлых берегах Невы…

Короче, дома им уже не жилось.

И вот наступал день "Х", когда они, измученные ностальгией, вдруг хватались за составление планов… окончательного переезда! Самый неудачный из мыслимых вариантов.

Обычная входная дверь на все ваши туда-сюда реагирует вяло, ей от вашего хождения ни холодно, ни жарко, и сквозняки-то рядом с ней пустяшные – ничего судьбоносного. А вот Сквозняк у Большой Двери – не хухры-мухры. Он сначала мощно тянет внутрь, а когда приходит срок, так же неумолимо вышвыривает. Большая Дверь, раз ведёт себя так странно, явно что-то с этого имеет. Впрочем, она не всю добычу берёт себе, зазывалы тоже получают свою долю. Большая Дверь не жадная, она умеет делиться.

Юрик пока что временный зазывала, внештатный, но страстно мечтает стать постоянным. Он хочет породниться с Городом, войти к нему в доверие, но это не так просто. Он готов ждать хоть всю жизнь. Из-за Ляли. У него даже фамилия родственная: "Лялин".

Измученные дорогой, но весёлые туристы (итальянцы редко бывают другими), набросились на Юрика с расспросами прямо в вестибюле. Они уже успели, хоть и мельком, оценить виды, открывшиеся им из окон номеров. Такую роскошь и в Италии-то не каждый день увидишь: Исаакиевская площадь с одноименным собором, памятник Николаю Первому, отправившему на тот свет автора собора, Мариинский дворец (ныне Законодательное собрание), и, наконец, Синий мост, которого практически не видно, но это не означает, его нет.

Синий мост на самом деле – кусок площади, под которой течёт река Мойка, граница Города начала 18-го века, когда ещё был жив Пётр Первый.

Мост сливается с площадью так весело, что даже стоя на нём, ни за что не сообразишь, где находишься. Тут обязательно нужна подсказка. Крохотные кружевные перильца синего цвета отстоят друг от друга так далеко, что их практически не видно. Судите сами: когда ширина 100 метров, а длина всего 15, то это уже не мост, а пародия на него. Всякий нормальный человек знает, что длина длиннее ширины, на то она и длина, а тут всё наоборот.

Если кто-то ещё не в курсе, то Мариинских в Питере целых два.