Мир клятв и королей - mikki host

Юноша был высоким и худым, Эйс бы даже сказал – долговязым, с тёмными, зачёсанными назад волосами и покоившимся на них серебряным ободком. Его кожа была светлой, почти белой, а глаза – ярко-голубыми. Кривившиеся в странной усмешке губы то открывались, то закрывались, словно юноша никак не мог решить, что ему сказать. Наконец, рыжеволосая девушка замолчала (Эйс понял это только потому, что женщина-спутница сообщила ему об этом). Стоящий рядом с ней мужчина что-то добавил.

– Это изменило всё, – вдруг сказала спутница Эйса.

– Что? – он посмотрел на неё, затем – на людей рядом с собой, после чего перевёл взгляд на юношу перед тронами. – Кто он?

– Мы не виним его, – словно не услышав вопроса Эйса, сказала женщина. – Мы знаем, что иначе было нельзя. Но люди… Люди жестоки. Вы жестоки. – Она бросила на Эйса полный ненависти взгляд. Эйс поёжился, буквально почувствовал, как по его телу пробежал холодок. Но женщина, взгляд которой вновь стал спокойным, добавила: – Нужно всё исправить.

– Кто он? – повторил свой вопрос Эйс, на всякий случай даже указав на человека перед тронами. Мама говорила ему, что показывать на людей пальцами неприлично, но разве она об этом узнает? В конце концов, это лишь сон.

– Смотри внимательно, – произнесла женщина.

Эйс ещё раз вздохнул.

Тем временем голубоглазый юноша подошёл к высокому крепкому мужчине, сидевшему на троне в самом центре. Они что-то сказали друг другу (Эйс, конечно же, ничего не понял), после чего голубоглазый опустился на колени. Мужчина поднялся на ноги и произнёс короткую, явно не добрую речь – его голос был таким властным и громким, что Эйсу даже стало страшно. Что, если он обвиняет человека перед ним в каком-то преступлении или обрекает его на гибель? Но они казались Эйсу чрезвычайно похожими, они даже сидели на похожих тронах, словно самая настоящая правящая семья. Так почему же голос у мужчины такой злой?

Эйс не решился спросить об этом у своей спутницы. Тем временем мужчина, сняв ободок с головы юноши перед ним, высоко поднял его. Зал залил уже знакомый Эйсу свет.

– Осталось последнее воспоминание, – предупредила его спутница, прежде чем они переместились на берег озера в чаще леса.

Вокруг собрались существа, не слишком похожие на людей. У одних кожа или белки глаз были одного цвета, без зрачков, у других – яркие волосы, собранные в причудливее причёски, у третьих – переливающиеся на солнце крылышки за спиной.

– Только не говорите, что это феи! – удивился Эйс.

Его спутница посмотрела на него «какой-же-ты-недогадливый» взглядом.

– Феи, – подтвердила она, кивнув головой. – По крайней мере, они похожи на истинных фей.

– Что это значит?

Женщина указала куда-то в сторону. Эйс повернул голову к озеру – по его поверхности, оставляя за собой медленно расплывающиеся круги, шла женщина. Её пышное белое платье сияло на солнце, в длинных каштановых волосах сверкали драгоценные камни, а за спиной были самые настоящие крылья. Они были больше, чем у других фей, и длиннее. Они напоминали склеенные вместе осколки кристаллов всех цветов и размеров, но, несмотря на свою разномастность, были удивительно прекрасны.

На берегу, на котором были Эйс и его спутница, стояло ещё четыре человека. Среди них Эйс узнал рыжеволосую красавицу, тёмнокожего эльфа и не эльфа одновременно и высокого юношу, которого он видел совсем недавно. Рядом с ними была невысокая светловолосая девушка в простом белом платье. За её спиной трепыхались полупрозрачные крылышки, сиявшие жёлтым. Женщина, шедшая по поверхности озера, остановилась перед светловолосой девушкой.

– Она что, как Иисус? – прямо спросил Эйс у своей спутницы.

Казалось, она была искренне удивлена.

– Кто?

– Иисус. Мама говорила, что он умел ходить по воде.

– Я не понимаю, о ком ты, но перед тобой королева фей.

– А-а, – протянул Эйс.

С остальными вопросами он решил повременить. Женщина с огромными крыльями лучезарно улыбнулась и начала говорить на языке, который Эйс не смог разобрать. Когда женщина закончила, она, подняв руки над собой, создала ослепительный свет, заполнивший собой всю чащу. Бывшие на берегу феи пронзительно запищали и попрятались, но вновь выглянули, когда свет померк. Спутница Эйса положила руку ему на плечо и сказала:

– Это начало конца. Вы должны положить этому конец.

– Что? – должно быть, в сотый раз за этот сон не понял Эйс. Он хотел спросить, о каких началах и концах говорит женщина, но вдруг его словно осенило.

Он спит. Всё это – сон. Его фантазия так разбушевалась, что выдала ему целую серию фильмов в жанре фэнтези. Это всего лишь сон.

– Ты просыпаешься, – сказала женщина таким голосом, словно хотела предупредить его о надвигающейся опасности. – Запомни, что ты увидел. Это поможет вам.

– Кому это – нам?

– Тебе и твоей сестре.

– Пайпер? – Эйс удивился упоминанию имени сестры, и тогда же понял: сон начал распадаться. Пейзаж вокруг него мерк, неизвестный язык, доносившийся от собравшихся на берегу фей и людей, становился всё тише. – А что мы должны сделать?

– Я выбираю вас, – вместо ответа произнесла женщина. Она присела перед Эйсом на колени, и вышло как-то странно: она должна была смотреть на него снизу вверх, но их глаза оказались на одном уровне. – Запомни это: я выбираю вас. Вы должны положить этому конец.

– Я ничего не понимаю!

– Просыпайся!

Эйс проснулся намного позже будильника. Свет в его комнате уже был включен. Стоявший в дверях Лео, чья комната была совсем рядом, с притворным осуждением смотрел на него.

– В чём дело, старик? – Эйс не понимал, почему брат называет его «стариком», ведь ему, вообще-то, всего одиннадцать лет и… Нет, ему уже двенадцать.

Настал его день рождения.

– Тебе что, кошмар приснился? – улыбка мгновенно сползла с лица Лео. Он подошёл к кровати брата и сел на её край, наградил Эйса серьёзным взглядом. – Что случилось?

– Мне ничего не приснилось, – пытаясь скрыть волнение, ответил Эйс. – Я просто… я не выспался.

– Ну, старик, – сказал Лео, потрепав его по волосам, – твой будильник давно прозвенел. Надевай свои волшебные тапочки с крокодилами и спускайся вниз. Скажу по секрету, мама уже зажигает свечи.

Эйс выдавил из себя улыбку и кивнул. Лео, поднявшись на ноги, потянулся. Он даже надел свои тапочки – точно такие же, как у Эйса и Пайпер. На самом деле, Лео не любил эти тапочки, считал их глупыми, но Пайпер всё равно купила их, потому что они с Эйсом, как она выразилась, «были обязаны поиздеваться над ним». Эйс не понимал, где тут издевательство, но был рад, что в его день рождение Лео решил создать трио «крокодильих тапочек».

Свой сон Эйс вспоминал в течение всего дня. Даже когда задувал свечи, он забыл, что должен загадать желание, и подумал: «Вот бы понять, что это было».

Вплоть до четырнадцатого декабря Эйс не замечал ничего необычного. Статуи больше не провожали его взглядом, рыбы не пялились, женщины с аспидно-синей кожей не приходили ему во снах и не просили что-то там начинать или заканчивать. Всё было вполне нормально, вот только интерес Эйса к