Вернуть на круги своя - Антон Демченко

Разговор с князем вышел тяжелым и… очень неприятным. Три часа объяснений привели к тому, чего и следовало ожидать… Пай Телепнева был выкуплен самим объединением, благо у нас в законодательстве не предусмотрено ограничение срока, по истечении которого приобретенная доля должна быть продана какому-либо лицу. А вот деньги на выкуп пришлось собирать… Уж очень не хотелось выдергивать нужную сумму из оборота. Но, с помощью удивленных выходкой Владимира Стояновича остальных пайщиков, нам удалось собрать деньги, не залезая в "кубышку" компании. И снова дела покатили как обычно, хотя осадочек от телепневской эскапады остался неприятный. Сам же князь, на эту тему отказывался говорить, просто-таки, категорически, сведя наше и без того скудное общение к самому минимуму. Что, правда, никак не отражалось на его отношении к остальным пайщикам. Поначалу, те пребывали в некоем недоумении и откровенно дичились бывшего соратника, но постепенно их добрые отношения были восстановлены, а в глазах того же Берга и Хельги, при взглядах в мою сторону, поселилась вина, которую я сознательно старался не замечать.

Ну, а поскольку жалеть себя и терзаться от подставы было не в моих правилах, я плюнул на весь этот сюр и с головой ушел в работу училища. Там было еще очень немало вещей, которые надо было привести в порядок, модернизировать, а то и вовсе создать заново. А тут еще и очередная техническая идея пришла в голову, после разбора принципов работы конструктов в домашней системе водоснабжения. Ну да, не по чину, так, когда меня это останавливало? Правда, Рольф – наш техник, был в диком шоке, когда понял, что я не просто хочу проконтролировать его работу, а всерьез заинтересован используемыми им приемами. Он у нас недавно, и пока не успел освоиться. Ну ничего, годик поработает, еще не к такому привыкнет.

На самом деле, в работе Рольфа с сантехникой, меня заинтересовал один конструкт, создающий в определенном объеме необходимое давление. Конструкт простейший, а областей применения у него… хм, даже на первый взгляд, просто немеряно. Вот я и устремился к Горбунову, нашему признанному повелителю чертежей и схем, глядишь, чего умного подскажет.

Войдя в просторный зал, отведенный под инженерный и художественные отделы нашего производства, я окинул взглядом сосредоточенно работающих людей и, прошагав через все помещение, кивая на ходу в ответ на приветствия, миновал порог второго зала, куда меньшего по размерам, но куда более захламленного. Личная мастерская нашего главного инженера, можно сказать, святая святых "Четырех Первых".

— Гордей Белозорич, добрый день, — окликнул я закопавшегося в бумаги Горбунова.

— А, Виталий Родионович, и вам доброго дня, — отвлекшись от очередного чертежа, улыбнулся тот и, потерев глаза, решительно помотал головой. — Подождите, друг мой, я приготовлю кофий. А то совсем заработался. Ничего не соображаю.

— Так ведь еще и полудня нет, — удивился я, наблюдая, как инженер священнодействует над туркой.

— А я здесь со вчерашнего дня окопался, всю ночь работал… — признался Горбунов и кивнул в сторону какого-то вороха тряпок сваленного в углу зала. — Собственно, как и Леопольд Юрьевич.

Только тут я опознал в куче тряпья, свернувшегося калачиком второго инженера и, по совместительству, первого ментального конструктора объединения, Попандопуло. "Лёвушка", как некогда прозвали его наши дамы, спал, что называется, без задних ног и даже пленительный аромат свежесваренного кофия, распространившийся по залу, не смог выдернуть его из объятий Морфея. Ну да ладно. Пусть спит.

— Рассказывайте, Виталий Родионович, — пригубив горячий напиток, Горбунов поставил чашку точно по центру небольшого блюдца и с любопытством уставился на меня. Пришлось и мне отвлечься от кофия.

— А, собственно, с чего вы взяли, Гордей Белозорич, что у меня есть интересная тема для беседы? Может статься, я зашел узнать, как идут ваши дела? — я улыбнулся, а Горбунов в ответ деланно нахмурился. Ой, не любит мастер пустопорожних разговоров…

— Думаете, что-то изменилось со вчерашнего дня? — вздохнул инженер. — Так вот, ответственно замечу, нет, не изменилось. Виталий Родионович, не томите.

— Хорошо-хорошо, Гордей Белозорич, — я кивнул. — Итак, что вам известно о приемах сантехников?

— Хм? — удивление в глазах и выразительно приподнятая бровь, были мне ответом.

— Я не шучу, Гордей Белозорич, — для убедительности, я покачал головой. — Не далее, как вчера вечером, я наблюдал работу нашего домашнего техника с системой водоснабжения. Так вот, в своих действиях он использовал один очень интересный и простой конструкт. Позвольте, я его продемонстрирую.

— Ну-ну… — только и выдавил из себя ошеломленный Горбунов, но почти тут же встрепенулся. — Что ж, попробуйте. Это, право, может быть интересно…

Я кивнул и огляделся вокруг, в поисках чего-либо, что могло бы подойти для небольшого эксперимента. Но что можно найти в кабинете чертежника? Правильно, бумагу и инструменты для черчения.

Подхватив со стола чистый лист и небольшой ластик, я свернул бумагу в трубку, установил ее вертикально на столе и, бросив внутрь ластик, активировал уже подготовленный конструкт. Давление под ластиком начало расти, а над ним, наоборот уменьшаться, так что через несколько секунд, резинка просто воспарила внутри бумажной трубки.

— И? — без особого энтузиазма поинтересовался Горбунов. — Мне известен такой наговор. Действительно очень простая вещь, но… Что вы хотели этим показать?

— Представьте, что будет, если доработать этот конструкт так, чтобы ему не требовался физически ограниченный объем? — улыбнулся я.

— Ну, не думаю, что это такая сложная задача, но опять же… зачем? — пожал плечами инженер.

— Хм, — я побарабанил пальцами по крышке стола. Не ожидал, нет, в самом деле, не ожидал. Я думал, что уж Горбунов-то первым ухватится за идею, так что и объяснять ничего не придется. А оно, вон как вышло. Ладно. Попробуем дать подсказку. — Дирижабль.

— Ди…? А-а, вот оно что! — понимающе кивнул Горбунов, но тут же обломал всю мою радость одним-единственным замечанием. — И как же вы собираетесь воздействовать на него этими конструктами, когда он поднимется в воздух?

— Гордей Белозорич, по-моему, вам и вправду пора отдохнуть, — дошло до меня. Тот недоуменно воззрился на меня покрасневшими от недосыпа глазами и, через секунду хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ох, ваша правда, Виталий Родионович. Совсем заработался, — со вздохом констатировал инженер. Взглянул на бумажную трубку и, пошевелив губами, заключил. — Да, если доработать конструкты и правильно их разместить, то может получиться весьма интересный летательный аппарат… и не только.