Остров железных птиц - Андре Дотель

- Завтра на заре, - продолжал Даниэль, не вдаваясь в объяснения.

Они поднялись задолго до восхода солнца, чтобы подмести салон и ресторан, а затем, грызя сухари, отправились минут на пятнадцать подышать свежим воздухом. В этот предрассветный час, когда они стояли на палубе, прислонившись к бортовым сеткам, на небе еще мерцали звезды. Море было хмурым, в предутренней мгле неясно вырисовывалась длинная гряда гор.

- Я хочу позаботиться о твоем воспитании, - с презрением сказал Даниэль. - Впрочем, я люблю разыгрывать всякие шутки. Это мое единственное развлечение. Быть может, удастся увидеть что-нибудь интересное.

- Что это за шутки? - спросил Жюльен.

Глаза Даниэля сверкали при свете занимающейся зари, такой короткой под этими широтами.

- Ты просто шут, - сказал Жюльен.

- Ты так думаешь? - пробормотал Даниэль.

Неприятное слово, оброненное Жюльеном Грэнби, подействовало на Даниэля, который до этого, вероятно, колебался. И наконец он решился.

- Ну что ж! Да здравствует моя славная шутка! - воскликнул Даниэль, не сдвинувшись с места.

Несколько мгновений они стояли молча. Затем Даниэль кинулся на Жюльена, схватил его в охапку и вдруг с невероятной силой перебросил через бортовую сетку. Жюльен упал в море. Это было настолько неожиданно, что он вовремя не задержал дыхания и наглотался воды, а когда ему удалось выплыть на поверхность и он смог позвать на помощь, судно успело отойти на сотню сажен. И тут он услышал насмешливый голос Даниэля, будто доносившийся откуда-то с неба:

- Не бойся! Акул здесь нет.

Потом снова наступила тишина, слышался лишь неясный шум винта, рассекающего волны.

- На помощь! - крикнул Жюльен.

Никто не ответил. Судно продолжало свой путь. Неожиданно взошло солнце. Жюльен напряженно всматривался вдаль, стараясь не упустить из виду судна. Затем, совсем упав духом, он огляделся вокруг и примерно на расстоянии мили к северу увидел остров.

Жюльен Грэнби был настолько занят мыслью о своем спасении, что даже не подумал, как странно вел себя Даниэль. Он сам охотно отдавался буйным порывам жизни, не размышляя о том, хороши они или плохи, и всегда готов был увлечься всем чудесным, что встречалось ему на пути. Жюльену удалось развязать сандалии, и теперь он мог спокойно плыть.

Подернутое рябью море сверкало всеми цветами радуги, но Жюльен, несмотря на ободряющий возглас Даниэля, смертельно боялся акул. В страхе смотрел он на трепетную лазурь и зелень легких волн. "Проклятая жизнь, - говорил ему внутренний голос, - предатель Даниэль. О пресвятая дева, спаси и помилуй меня!"

В лучах солнца остров казался ровной серебристой полоской. Где-то в глубине большая гора терялась в туманной дымке; небо стало знойным. "Ни чаек, ни птиц", - пронеслось в мозгу у Жюльена. Но тотчас же он заметил огромную крылатую стаю, которая отделилась от острова и стремительно неслась ему навстречу. Неподалеку от Жюльена птицы резко снизились и камнем упали в море; через несколько минут они вынырнули и снова взвились в вышину, кружась в поднебесье, подобно стаям голубей. И еще несколько раз они камнем срывались в воду. Вдруг Жюльен увидел совсем близко от себя мертвую акулу; от нее по воде расплывались кровавые пятна. Что же это за птицы, которые могли справиться с акулой? Жюльен никогда не слышал о подобных вещах.

Пока он раздумывал, появились другие птицы, размером и обликом походившие на цапель. Он заметил их, когда они уже летели над гребнями волн, почти над его головой. Потом они бесшумно опустились на воду и поплыли.

У этих серых птиц, казалось, не было оперения. Их сложенные крылья выглядели легкими и хрупкими, заостренные клювы были серебряного цвета, а глаза походили на стеклянные бусинки. Жюльен приблизился к одной из них, но она сразу взлетела, взмахнув огромными крыльями, которые производили такой шум, будто были сделаны из стали. "Железные птицы", - пробормотал Жюльен. Сначала он не хотел верить ни глазам своим, ни ушам, но, приглядевшись внимательнее, вынужден был признать, что они лишь внешне похожи на живых птиц - тем, что удивительно подвижны и чувствительны, а на самом деле у них много общего с механическими заводными игрушками. Жюльен не смог бы сказать, из какого металла они сделаны, но при малейшем их движении раздавался какой-то странный скрежет, словно терлись друг о друга железные сковороды.

Железные птицы кружились над Жюльеном, вытягивая и втягивая головы совсем как настоящие. Ему стало не по себе. Прошло несколько секунд, и птицы внезапно взлетели с тем же металлическим скрежетом, вызвавшим у Жюльена воспоминание о кухонной утвари.

Когда они исчезли, он попытался унять свое смятение и продолжал плыть. До острова казалось еще далеко. Вдруг он услышал равномерный гул мотора и увидел, что к нему приближается лодка с острым носом. Лодка остановилась прямо перед ним. В ней никого не было.

Жюльен теперь уже не сомневался, что попал в заколдованную страну. Но он был настолько утомлен, что не колеблясь уцепился за борт лодки, подтянулся на руках и to вздохом облегчения упал на дно. В конце концов, все эти механические устройства - птицы и лодка - не проявили к нему никакой враждебности. Как только Жюльен удобно устроился на скамейке, мотор снова заработал и послушная лодка, сделав поворот, устремилась к берегу.

Скоро Жюльен заметил длинный мол с подъемными кранами и набережные порта, вдоль которого выстроились в ряд три грузовых судна среднего тоннажа. Это столь привычное для глаза зрелище немного успокоило его. На набережных перед пакгаузами громоздились ящики. Странным ему показалось лишь одно удивительная чистота и порядок во всем, что он видел. Набережные были вымощены, а дома построены из необычайно гладких камней блеклых тонов. Когда лодка причалила к лестнице и Жюльен не без страха поднялся по ней, он обнаружил, что вместо земли его нога ступила на поверхность типа пемзы либо каучука.

Возле портовых зданий он заметил троих мужчин в голубоватых комбинезонах. Двое сидели за столом у доски управления и то и дело нажимали на разные кнопки. По-видимому, они следили за подъемными кранами, грузившими товары на судно. У третьего в руках был нож, и он занимался тем, что соскабливал лишайник или очищал от зеленых стебельков стыки плиточного пола, хотя там и так почти ничего не росло. Не успел Жюльен подойти к этим людям, как перед ним тотчас же остановился автомобиль. Как и лодка, он был без водителя. Дверца открылась сама, и Жюльен сел в машину. "Не будем особенно удивляться, - подумал он. - Нам уже известна вся эта механика. Вот только птицы..."

Машина тронулась с места и помчалась вдоль длинной, закруглявшейся набережной, которая огибала доки и обширное здание, состоящее как бы из одних пронумерованных дверей и бесчисленных широких окон. Машина остановилась перед номером 107, и дверца сама открылась. Жюльен вышел и направился в здание.