Литературный театр - Л. Зиман

Второй. (В зелёном жакете)

Первый.Дядюшка Солли

Второй. (В зелёном камзоле)

Первый. А также их дети

Одетта и Хэтти

Второй. (И та и другая – в зелёном берете)

Первый. Домой возвращались

Второй. В зелёной карете

Первый.

В той самой, в которой вчера на рассвете

Они уезжали к сестре Генриетте.

А маленький Джонни

И серенький пони

Второй. (Но пони был всё же в зелёной попоне)

Вместе. Вернулись в купейном вагоне.

Первый чтец (как правило, чтица) изображает и тётушку Кэти, которая то ли поправляет причёску, то ли смотрится в зеркало; и дядюшку Солли, может быть, поправляющего галстук, а может быть, надевающего цилиндр; показывает жестом двух дочерей: большую и маленькую, – выделяя голосом, какую любит больше и т.д. Оба чтеца (чтицы) имитируют движение кареты, поезда, погоню, когда читают реплики вместе. Мизансценировка зависит от фантазии чтецов.

В дальнейшем студенты пользуются подготовленными преподавателем разработками для дуэтного (и для трио) чтения стихотворений Д. Хармса, С. Маршака, С. Михалкова, Б. Заходера, А.А. Милна и др. И создают свои самостоятельные миниспектакли такого «малого театрального жанра» по различным произведениям детской литературы.

Театр на фланелеграфе по специфике своей предназначен для детей младшего возраста (дошкольников, первоклассников). Главное его достоинство – максимально быстрая смена декораций и персонажей (при малейшем прикосновении фигурок с бархатистой бумагой к фланелевому экрану они «фиксируются» на этом экране). Но при такой театральной форме невозможен фон – декорационный задник; если зафиксированные на фланели фигурки «задерживаются» на экране (повторим, без декорационного фона), то они превращаются в обычные портретные иллюстрации, представление лишается действенности. Существуют фланели с нанесённым на них рисунком (фланелевые задники-декорации), но они пригодны лишь для одноразового использования – в лучшем случае в одном спектакле, в худшем – в одной из сцен спектакля. Однако там, где происходит постоянная смена или «накопление» героев, театр на фланелеграфе (с нейтральным фланелевым фоном) приобретает поразительную динамичность и яркость. На собственном опыте студенты убеждаются, что в театре на фланелеграфе успешно «разыгрываются» такие произведения, как, например, «Репка» и другие кумулятивные сказки, как «Тараканище» или другие весёлые сказки К.И. Чуковского, в которых персонажи меняются, как в калейдоскопе.

Магнитный театр, состоящий из цветного разрисованного задника, укреплённого на магнитной доске с помощью магнитиков, и силуэтных фигурок персонажей, которые вставляются в специальные прорези на заднике, адекватен для волшебных фольклорных или литературных сказок. Здесь как раз важен фон – место действия: дворец, лес, комната и т.д. Студенты ищут различные сценографические решения (своего рода конструктивный дизайн) для смены декораций. Например, раскрывающийся задник, на каждой створке которого – своя декорация; открывающиеся в разных частях задника окошки; аппликационные части декораций. Волшебные фольклорные и литературные сказки воплощаются и с помощью панорамного театра. Чаще всего студенты используют здесь большую коробку (из-под сапог, например) без крышки, на верхней грани коробки делаются вырезы для того, чтобы сюда вставлялись декорационные задники и спускались силуэтные фигурки персонажей, вводимые по законам театра марионеток – сверху на нитке или на палочке (как правило, картонной).

Теневой театр (силуэты появляются на экране из кальки с подсветкой при помощи фонаря или настольной лампы) наиболее адекватен для басен И.А. Крылова или сказок о животных с небольшим количеством персонажей. Здесь важны ярко выраженные, различимые, узнаваемые контуры силуэтов. Если их много и они часто меняются, глаз зрителя быстро устаёт следить за действием. Успешно разыгрываются на теневом экране и такие произведения, как «Тучкины штучки» В.В. Маяковского, «Знаки препинания» С.Я. Маршака: хотя персонажей здесь не так уж мало, но каждый из них – оригинальный, легко узнаваемый силуэт, и они появляются на экране, сменяя друг друга.

Пользуется популярностью театр масок, но несколько специфичный; очень быстро студенты убеждаются в том, что карнавальные маски не подходят для театрального действа, ибо скрывают лицо актёра – и реплики, произносимые из-за неподвижной маски, когда не видно никакой мимики, даже малейшего движения мускула лица и выражения глаз, производят прямо-таки оцепеняющее действие. Наши маски – это плоскостные, как правило, лица животных или людей, закреплённые на палочке. Актёр лишь на какое-то мгновение подносит маску к лицу, чтобы «обозначить» изображаемый им персонаж, а затем держит на небольшом расстоянии от лица, чтобы оно оставалось открытым для зрителя – во всём богатстве мимики и жеста. На занятиях по основам сценического искусства театр масок чаще всего используется при разыгрывании весёлых сказок К.И. Чуковского. В таком случае каждый «актёр» играет по несколько ролей, на глазах у зрителя меняя маску. Между прочим, именно такая форма театра масок использовалась и в спектаклях «Из прекрасного далёка…» (На темы Н.В. Гоголя), «Пять дней в городе NN» (по рассказам А.П. Чехова), о чём уже говорилось выше.

Занятия по основам сценического искусства заканчиваются так называемым творческим отчётом, на котором разбившиеся на небольшие группки (труппы) – от двух до шести-семи человек – студенты показывают самостоятельно подготовленные театральные зрелища как по собственным инсценировкам, так и по драматургическим источникам. Таким образом мы добиваемся, чтобы каждый будущий педагог хотя бы однажды вышел на сцену.

Иногда студенты создают композиции по нескольким басням И.А. Крылова, по стихотворениям о детях и о детстве. Здесь соединяются в одной композиции стихи В. Маяковского, С. Михалкова, С. Маршака, Д. Хармса, А. Барто, Б. Заходера, Э. Успенского в различных сочетаниях и ассоциациях. Ставятся и синтетические спектакли с использованием, кроме игрового, театра масок, теней, театра игрушки, элементов магнитного и панорамного театров (одного из них или нескольких).

Интересную композицию по, казалось бы, несоединимым произведениям И.А. Крылова и Б.В. Заходера – под названием «Дырки в сыре» – показали в своё время студентки педколледжа. В этом синтетическом спектакле-коллаже перед зрителями появлялись то маски, то тени, то «живые актёры». Остроумные композиции, в которых «встретились» герои различных детских стихотворений русских поэтов советского и постсоветского времени: «Мы растём», «А вы знаете?», «И мечтают дети стать скорее взрослыми, и мечтают взрослые стать опять детьми» – в педколледже, «Детские истории» – в педуниверситете – пронизывало музыкально-вокальное начало и актёрская игра с… детскими игрушками. В различных спектаклях по сказкам К.И. Чуковского (и в колледже, и в вузе) студенты использовали и мюзикл, и цирк (элементы акробатики и клоунады), и кукольный, пальчиковый театр, театр масок…

Своеобразные композиции по поэзии Серебряного века, по письмам и стихам Анны Ахматовой, по произведениям А.П. Чехова, Михаила Зощенко, Михаила Булгакова создавали студенты отделения русского языка и литературы педагогического колледжа.

Лучшие «зрелища» демонстрировались иногда в школах и детских садах, а также на семинарах и конференциях преподавателей, на днях «открытых дверей». Естественно, недостатки становились предметом обсуждения в группе – и иногда на занятиях по литературе (если связаны были с недостаточным пониманием художественного текста).

И вот тут-то обнаружилось, что студенты (как и – увы! – многие учителя) не имеют представления о специфике драматургических жанров и их отличиях от прозы и поэзии. Как часто инсценировки в учебных заведениях осуществляются таким образом, что главным действующим лицом становится ведущий (абстрактный ведущий – без характера и каких-то личностных примет), который зачитывает весь текст произведения, и только когда появляются диалоги, в театральное действие вступают другие исполнители. На занятиях по основам сценического искусства мы ставим задачу создать инсценировку басни или сказки без ведущего (от автора) или, в крайнем случае, с таким ведущим, чтобы он имел профессию, характер, выражал своё отношение к тому, что происходит на сцене. Это может быть, например, сказочница, или экскурсовод в зоопарке (при разыгрывании стихотворений «Что ни страница, то слон, то львица» В. Маяковского или «Детки в клетке» С.Я. Маршака), или заинтересованный свидетель события. Реплики «от автора» распределяются между персонажами. Тут-то и выясняется, что слова из басни И.А. Крылова "Вороне где-то бог послал кусочек сыру...» может произнести Ворона (подтекст: повезло, подфартило!), а может и Лисица (подтекст: «Почему это сыр послали Вороне, а не мне? Несправедливо»). Могут произнести эту реплику поочерёдно оба персонажа, каждый – со своей интонацией, отражающей сущность подтекста.