СССР: вернуться в детство 3 - Владимир Олегович Войлошников

— А-а, так слияния не произошло?

— Нет, я был, скорее… наблюдателем, наверное. Особенно поначалу.

И Вовка начал рассказывать мне, как оказался присутствующим в теле сибиряка-некроманта (наследственного, в стотыщпятьсотом поколении!), прибывшего на фронт с Байкала — куда-то в Карелию, где они попали в окружение, а потом его часть прорывалась к своим с тяжёлыми боями. Воевали они, кстати, против технократического германского вермахта.

За разговорами мы вышли к трассе — совершенно пустой.

— Ну что, дальше куда?

— А вон, — я ткнула пальцем в указатель на противоположной стороне дороги, — видишь: «Ньютон» — нам туда.

— Реально, рядом!

— А я что говорю!

Мама, увидев меня, страшно разволновалась и начала активно бояться: как же это я через лес одна? Аргумент, что я не одна, а мы вдвоём, кажется, её не убедил, и мы тупо сбежали на мой участок. Размах строительства Вовке понравился, скорость — тоже.

— Тут, как ты понимаешь, всё как в той схеме, где из «быстро, качественно, дёшево» можно выбрать только два.

— Я так понимаю, ты решила исключить «дёшево»?

— Ну, естес-с-сно. Как бы иначе я получила быстро и качественно?

— Логично.

Вовка, увидев кучу моей детско-подростковой родни, высказался, что их вполне можно было бы привлечь в рамках семейно-родственного подряда. А что? В газетах давно намекают. В счёт той же самой производимой продукции. Потому что строить всё по принципу «помогите нам бесплатно, мы хорошие» в нашем случае как раз будет отдавать той самой порицаемой бессовестной эксплуатацией.

Мы обмозговали это дело и решили, что как только часть нашего мини-фермерского комплекса будет готова к запуску, нужно будет с этим предложением выступить. Ну, а если никого сагитировать не удастся — тогда и рассмотрим вопрос о привлечении сторонних работников.

— И всё-таки, Вова, меня терзают смутные сомнения.

— М?

— Помнишь, свиновода мы одного всё поначалу смотрели. И как он рассказывал, что начинал с колхозных подзаборных, да пока нашёл приличную породу…

— Это да! Я же тебе про дедовского ландраса рассказывал?

— Ага.

— По сравнению с обычной беспородной свиньёй он прямо длинный. И мяса побольше, чем сала.

— Вот! Хотя бы ландрасов пусть скажет, где взять. У меня все мозги на раскоряку: куда ломиться? Где они есть? А ещё вопрос: там, где есть — согласятся ли их нам продать? Или опять всё придёт к колхозхному рынку?

Надо сказать, что «колхозный» рынок — это вовсе не тот, где что-то продают колхозы (за исключением редчайших случаев, больше относящихся к категории «статистическая погрешность»). Там сидели в основном колхозники, распродающие излишки с личных подворий. Ну, о каких породах можно говорить, вообще?

— А за кормами куда? — снова встрепенулась я. — Они же, колхозы, что не себе, всё подчистую сдают! И ещё вечно недостача у них. Куда за зерном ломиться?

— Есть, конечно, вариант вырастить побольше картошки…

— Ой, нет! Варить — нет!

— Да погоди-и-и! Сменять картошку на зерно. По картошке же тоже план.

— Ну, не знаю. А если никто не захочет?

— Так, ты не паникуй, я у деда узна́ю, там уж будем решать. На крайний случай, если не выгорит, будем брать бычков, гонять пасти. Говядина ещё и лучше уходит. Да и сено на зиму подкосить можно.

Эти соображения немного меня успокоили.

Мы ещё раз прошлись по огороду, прикинули, сколько земли нужно будет отдать под грядки — чтоб вы понимали, не ради торговли, а исключительно для собственного потребления (основной объём — животи́нам, добавка сочных кормов зимой). Высаживать для продажи овощи в условиях полномасштабного развёртывания садоводств мы оба не видели никакого смысла. Стоило подумать на счёт ягоды, и то спорно: нужно ли её слишком много, и куда потом это всё девать? Тем не менее, мы набросали примерный план, что и где можно было бы посадить уже этой осенью из кустов, проверили противопожарную полосу и прилегающий лес на предмет удобства выпаса — и развернули оглобли домой.

Бабушка нашему двойному явлению удивилась, но сразу начала нас кормить. Вова рассуждал с ней про всякие хозяйственные дела и, по-моему, её очаровал.

Потом мы составили огромный список животрепещущих фермерских вопросов, и я, наконец, начала хвастаться своими книжками. Вовка просидел у меня до вечера, накидал мне кучу историй про свои похождения в Железногорских лесах, взял пачку журналов почитать, на посошок обещался завтра же сгонять до Пивоварихи и вернуться в следующую субботу, когда я точно буду дома, с ответами.

Сильно надеюсь, что они (ответы) меня порадуют.

Я смотрела со второго нашего балкона, как он пробежал через мостки Кузьмихи, взобрался по обрывистым ступенькам, помахал мне (тут я прямо почувствовала себя принцессой в башне) и бодрым шагом удалился в сторону остановки Мухиной.

— Хороший мальчишка, — высказалась бабушка, когда я, страшно довольная, плюхнулась в кухне на лавочку (новую, кстати! — Наиль сделал).

— Замечательный, — согласилась я. — Мы с ним, баба, вместе будем юннатской станцией заниматься.

— М-м. Ну, пусть. Одной-то как тебе, тяжело будет.

— Ой, одна я вообще не вывезу…

Не успели мы с бабушкой как следует развить эту тему, как приехали наши с дачи. Стало шумно, тесно, сразу какие-то новости…

Я поняла, что́ для полноты счастья мне нужно — взяла Федьку и пошла с ним к себе, на кровати валяться. Федька недавно захотел научиться переворачиваться. Это было умилительно и забавно: маленький человечек, целеустремлённо пыхтящий к своей цели. Самостоятельно у него ещё не получалось, но если предоставить ему палец (как тому Архимеду точку опоры) — с триумфом!

Я испытывала к мелкому совершенно бабушкинские чувства в смеси с удивительным умиротворением. Кусочек маленького счастья…

02. Я ВОЗМУЩЕНА

Весь следующий день я строчила как пулемётчик, разворачивая новые заметки про Железногорск в полноценные главы — прямо взахлёб. И написала много, чуть не целую тетрадку. Написала бы ещё больше, если бы не одно обстоятельство.

Сижу, значит, я в своей комнате, никого не трогаю