Здесь шумят чужие города - Раиса Блох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но с наступлением гласности имя Раисы Блох и, главное, ее стихи, стали возвращаться на страницы советских, а потом и российских изданий. «Принесла случайная молва» и другие стихотворения были опубликованы в ряду журналов и антологий поэзии русской эмиграции[26]. Уже упоминавшаяся Тамара Воронова посвятила Раисе Блох большую статью, где использовала письма к О.А. Добиаш-Рождественской[27]. Появились новые исследования и на страницах зарубежных сборников[28].
В этой книге представлены все стихотворения и некоторые и переводов Раисы Блох, изданные при ее жизни и после гибели. Сюда полностью включены книги «Мой город» (Берлин, 1928), «Тишина» (Берлин, 1935), стихи и переводы Раисы Блох из ее совместной с Миррой Бородиной книги «Заветы» (Брюссель, 1939), восемь стихотворений, впервые увидевших свет на страницах посмертного сборника Блох и Горлина «Избранные стихотворения» (Париж, 1959) и переводы из книги Ж.М. Эредиа «Трофеи» (Москва, 1973).
МОЙ ГОРОД (Берлин: Петрополис, 1928)
Светлой памяти моей матери
«Мне был отчизной город белый…»
Мне был отчизной город белый,Где ветер треплет вымпела,И оттого я звонко пелаИ беззаботная жила.
Мне был дорогой снег широкий,Светлей и тише тишины,И оттого я знала срокиРучьев, и солнца, и весны.
Мне был звездой корабль червонныйНа тонком шпиле вознесен,Плывущий в синий, многозвенный,Неугасимый небосклон, —
И оттого куда б ни шла я,Который день, который год,Звезда нетленно-золотая,Передо мною восстает.
1926«Сегодня солнце желтое, как мед…»
Сегодня солнце желтое, как мед.Сегодня птицы в небесах поют.О, светлых дум безгрешный водометДневных лучей сверкающий приют!
Пусть вихрь морской упорен и жесток,И в белый панцирь заключен гранит, —Из года в год струящийся потокВ моей душе немолчно говорит.
«Ты снова грустен, мой друг, мой милый…»
Ты снова грустен, мой друг, мой милый,Нахмурил брови и губы сжал.Я знаю, люди к тебе жестокиИ мало света в моих глазах.
Я знаю давит звериным гнетомЗабота жизни, такой пустой.Смотри, скончался огромный город:С вершин соборов горят кресты.
1919«Милый, светлый, синий воздух!..»
Милый, светлый, синий воздух!Тихих улиц белый камень!Незабвенное сегодня!Золотой весенний праздник!Целый день лежу в постели,Все сильнее лихорадка,А напротив блещут стеклаОт невидимого солнца.На Неве, я знаю, льдины, —Словно парусные лодки,Л над ними ходит ветер,Злой, веселый, сумасбродный,И я знаю, ровный берегЗалит весь победным светом,И подъяты в славословьиТонкий шпиль и круглый купол.
«Я теперь, как девочка, играю…»
Я теперь, как девочка, играю,И с тобой мне весело идтиПо родному северному краю,Где легли зеленые пути.
Ты уйдешь, а я роптать не буду,Только громко, громко запоюО покорности великой чуду,О великой радости в раю.
И поток времен неторопливыйПринесет мне в душу забытье.Будут люди звать меня счастливойЗа мое бездумное житье.
А когда откроется могила,И заглянет смерть через плечо,Я скажу, что я тебя любилаБезнадежно, нежно, горячо.
1920«Нам не долго странствовать болотами…»
Нам не долго странствовать болотами,Мимо пней по ледяным извилинам,Где открыт простор за поворотамиТолько ночью желтоглазым филинам.
Нам не долго пробираться по лесу,Не найдя покинутое логово,И брести к серебряному полюсуВо владенья волка длинноногого.
Все светлей за дальними туманамиЗвезды катятся стезями вольнымиНад необозримыми полянами,Над деревьями широкоствольными.
Все слышней чрез пустыри окрестныеГолоса звучат червонным золотом,А на высях плотники небесные,Строя кельи, ударяют молотом.
И не страшно отойти в обители,Где покои странным уготованы,И стоят у входа небожители,Молодой березой коронованы.
1920Батрак
Это только теперь я страждуБатраком под отцовским кровомИ ношу тяжелые ношиИ недобрые слышу речи;На дворе подметаю мусор,В огороде копаю гряды,И оглядываюсь на небоВзором загнанного волчонка.
Это только теперь за мноюНеотступное бродит горе:На работу пойду — ударит,Сяду в тень отдыхать — прогонит.От него иссякают мысли,От него умирают песни,У него железные когти,И скрипит оно, как телега.
Будет время, уйду из дому,— В огород, скажу, за лопатой —И дворовых псов не окликнуИ зерна голубям не брошу.Никогда не вернусь обратно,Никому не скажу спасибо.Я пойду за своей удачейНищим странником по дорогам.
1920Паломник
Пришел паломник из дальних мест,Принес он посох слепых царейИ лунный камень, и черный крест,И ожерелье из янтарей.
Отец на работу послал меня,А я к паломнику пошла,И я узнала, что куполаЗажглись от звездного огня.
Отец сказал: «Принеси мне дров»,А паломник сказал: «Пойдем со мной,Туда, где чист небесный кров,Куда не закатится шар земной».
И я за паломником уйду,Не замечая дорожных вех,На тысячегранную звезду,На самую светлую из всех.
А если отец спросит кого,Куда девалась дочь его,Ответь: «Где раньше были дрова,Взошла сегодня Горынь-трава».
Воробей
Все мы птицы, все певуньи,Только разные песни у нас,И одна поет в новолунье,А другая в рассветный час.
И одна к синеве и славеМолодой стремит полет,А другая в ржавой канавеСобирает, что Бог пошлет.
А я маленький воробей:На заборе нас немало есть.Из пращи меня не убей,Дай допеть мою дикую весть, —
Все о лужах пути Господня,О зерне заоблачных странИ о том, что мне сегодняБезголосому голос дан.
«Всякому в мире свое дано…»
Всякому в мире свое дано.Всякому в мире — свой удел:Камень зарылся в морское дно,Сизый орел высоко взлетел.
А я не орел и не камень я,Течет и проходит жизнь моя,Пустой ручей, а мой дух ничей,И брошен он Богом в царство лучей.
«Ты приди, приди, весна…»
Ты приди, приди, весна,Ты меня убей,Чтоб я встала ото сна,Чтоб я знала, как яснаСинева зыбей.
Не видать кругом ни зги.Мне темно и днем.Помоги мне, помоги,Тело грубое сожгиЗолотым огнем.
Глянет зорька, хороша,И растает грязь.В небе крыльями шурша,Полетит моя душа,Полетит, дивясь.
«Никуда не надо ходить…»
Никуда не надо ходить,Никого не надо искать.Заслони рукою глаза,В самый темный угол садись.
И к тебе из мрака придет,Тише вод и чище высот,И не скрипнув дверью тугой,Прямо в душу, твой дорогой.
«Посмотри на меня: я такая, как все…»
