Посланник - Борис Мешарин

Особенно докучали два приглашенных генерала. Один танкист, второй артиллерист. Все расспрашивали — кто такой Шеф, какое имеет звание и зачем их сюда пригласи-ли. Генералам до этого сообщили, что они поступают в распоряжение Шефа, а кто он и где служит — сообщить не удосужились. Просто привезли сюда и оставили в приемной.

Николай зашел в приемную, полковник сразу же доложил:

— Шеф, все приглашенные в сборе.

Генерал от артиллерии захохотал, увидев входящего гражданского.

— Это что, полковник, новое звание в армии или такой прогибон?

— Полковник, — не обращая внимания на смех, спокойно произнес Шеф, — все переносится на завтра, на девять, нет, на десять утра. Пригласите другого, а этого на пен-сию. Лично позвоните командующему артиллерией и передайте мои замечания.

Шеф вошел в свой кабинет, а генерал все еще продолжал хорохориться.

— Подумаешь — Шеф… Да командующий с вами и общаться не станет, тем более с тобой, полковник.

Но генерал очень быстро осознал свою ошибку и побелел мгновенно, особенно когда появились два спецназовца и не пригласили, а потащили к выходу.

Посланник окончательно расстроился. Встал, наверное, не стой ноги. Утром не везло долго, да еще этот генерал со своим идиотским смехом… «Впрочем, разве он не прав? — Подумал Посланник. — Здесь даже фамилии моей никто не знает. Федоров и тот утверждает, что только имя с отчеством знает. Все засекречено до ужаса. Везде только и слышится — Шеф, Шеф»…

Николай открыл бар, достал Хеннесси, плеснул немного коньяка в бокал, выпил. Даже горничная дома, увидев впервые, произнесла непривычное — «доброе утро, Шеф». «А она ничего, симпатичная», — продолжал рассуждать он.

Работать не хотелось.

— Полковник, — позвал адъютанта Николай, — вызови машину, еду домой. Все — завтра.

— Есть, Шеф.

Его личный, а правильнее сказать государственный коттедж, находился тоже в охраняемой войсками зоне. И только он один мог провести туда в своем Мерседесе практически любого человека без пропуска. Правда его все равно обыскивали перед тем, как сядет в машину, да и в самом коттедже тоже. Негласно фотографировали и проверяли по-том досконально. Был и условный сигнал для охраны на КПП, незаметный такой сигнал, говоривший лишь об одном, что везет шеф его добровольно, без какого либо давления. Николай понимал, что без этих «штучек» ФСБэшники не могли.

Дома он попросил горничную:

— Леночка, организуй мне столик в спальне — коньяк, лимончик, сообрази что-нибудь еще. Хочу просто отдохнуть, а пока приму душ. Нет, Лена, — он как бы остановил ее, — не надо лимончик, к Хеннесси лучше всего подойдет груша.

— Слушаюсь, Шеф.

Она так слегка приседала после таких слов, что вначале это удивляло, потом раз-дражало, а сейчас стало обыденным явлением.

Трое горничных работали в коттедже сутками. Завтра будет Татьяна, а послезавтра Ольга. Еще приходили днем две девушки, каждая убирала, мыла и пылесосила свой этаж. Третий этаж, где располагался спортзал, бильярдная и просто комнаты отдыха — мы-ли и убирали по очереди. Все, как на подбор, статны и симпатичны. Вот и вся обслуга, если не считать парня повара. Остальные — натасканные псы — охрана.

Николай с удовольствием принял теплый душ, вытерся полотенцем. Расчесывая волосы, всматривался как-то по-особому в зеркало — изучающее что ли. «Да-а-а, можно выглядеть и получше. Хотя и так ничего — многие не дают и пятидесяти, хотя они все есть и даже немножечко с гаком. Может закрасить пробивающуюся вовсю седину? Нет, не стоит».

Он огляделся — костюма, в котором зашел, уже не было. Висел домашний халат и рубашка со спортивными брюками — на выбор. Свежие трусы и носки — это уже без выбора. Он накинул халат на голое тело и прошел в спальню.

На небольшом перекатном столике — коньяк, тарелочка с тонко порезанным и подсоленным лимоном, груши, форель на ледяной подушке, минералка и клюквенный сок. Сбоку его сигареты с зажигалкой и пепельница.

— Что-нибудь еще желаете, Шеф?

— Да, Леночка, желаю — побудь со мной и принеси еще вилку и бокал для себя. Ты не против?

— Как скажете, Шеф.

— Вот затараторила — другие то слова есть?

— Хорошо, шеф, — сказала она и улыбнулась. — Я быстро.

Она, как всегда, слегка присела и испарилась. Он уже ничему не удивлялся. Все девушки в коттедже высокие, симпатичные, вышколенные. И не просто горничные или уборщицы, а наверняка девицы, владеющие рукопашным боем.

Появилась она действительно быстро, словно где-то рядом находились заготовленные бокал и вилка.

Лена открыла коньяк и налила в бокалы. Ухаживала она — так полагалось.

— Ну что ж, Леночка, давай выпьем. Выпьем за удачные мысли, которые посетили мою голову. И поверь — это действительно удачные мысли.

Он сделал глоток и подцепил рукой кусочек груши, съел с удовольствием, наблюдая, как и она проделывает то же самое, лишь взяла дольку лимона и то вилкой. Он закурил.

— Кури, если хочешь.

— А можно? — переспросила она и уже не назвала привычное — Шеф.

Николай улыбнулся.

— Можно, Леночка, можно. Но ты, наверное, другие куришь?

— Другие, Шеф.

Он слегка усмехнулся и понял, что она заметила это. Откинулся на спинку кресла и наблюдал за ней, как она достает тонкую пачку дамских сигарет, как прикуривает и с удовольствием глубоко затягивается дымом.

— А ты красива, Леночка! Фигурка, ножки, грудь, личико — все прекрасно!

Николай выдержал небольшую паузу, а она опустила чуть ниже веки. То ли в знак благодарности, то ли согласия.

— Может, разденешься? — тихо спросил он.

Она еще ниже опустила веки и встала. На пол полетели блузка и юбка. Трусиков и бюстгальтера не было, остались телесного цвета чулочки с необыкновенно привлекательной каймой наверху. Николай тоже поднялся, и она скинула его халат с плеч, прижимаясь всем телом и пока не решаясь, делать что-либо дальше. Но и он не проявлял никакой инициативы, ощущая прилив крови, заполнявшую плоть. Леночка сильнее прижалась к нему тазом и поняла, что инициатива отдается ей. Стала целовать в шейку, постепенно опускаясь все ниже и ниже…

Николай так и не пригласил ее в кровать. То ли потому, что она еще была не рас-стелена, то ли потому, что хотел получить первое удовольствие стоя.

Он уже сам сейчас освежил коньяк в бокалах.

— Да, Леночка, ты прекрасна! За твою красоту и умение!

Он выпил коньяк до дна и она, видимо, глядя на него, сделала то же самое. Николаю это понравилось. Закусили на это раз ломтиками груши.

— Леночка, подай, пожалуйста, халат.

Он накинул его на плечи.