Очерки истории христианского синдикализма - Марк Яковлевич Домнич

В демагогии Хитце явно превосходил своего предшественника Кеттелера. Вот образец его писаний: «Крупный капитал все больше и больше оттесняет средние сословия… в ряды наемных рабочих. В общей борьбе крупный капитал одерживает победу над более мелким… Пролетариат прозябает в материальной и моральной нужде… Зарплата не только остается на уровне прожиточного минимума, по для части рабочих снижается ниже последнего… Участь раба представляется почти завидной по сравнению с жизнью такого «белого раба»». Хитце заключает, что социализм — это «последовательная и величественная система» и его не следует отклонять как нехристианское учение, ибо «нигде в христианском учении нет непосредственного требования частной собственности на производственный капитал… как чего-то «навеки необходимого»{8}. Но тут Хитце делает обратный ход и доказывает неосуществимость социализма ввиду несовершенства человека.

В эпоху индустриального грюндерства, процветавшего на основе широкого использования награбленных французских миллиардов, социальные мечты этого аббата также были связаны со средневековыми цехами и с земледелием. Он в деталях разработал систему будущего корпоративного устройства, в котором рабочие, объединенные с предпринимателями, будут организованы в цехи и получат мандаты в законодательном органе наряду с представителями прочих шести сословий. Переход к «социализму», по мнению Хитце, произойдет в процессе внутреннего преобразования рабочего тогда, когда «им овладеет дух дисциплины и порядка». Поэтому политические проблемы были исключены из жизни союзов типа «Рабочего блага». По своему составу они являлись рабочими организациями, но не были профсоюзами в современном понимании. В 1884 г. Хитце призывал создать из христианских рабочих хорошо обученную, хорошо вооруженную армию, которая не последует за социал-демократией{9}.

Таким образом, католические христианские рабочие союзы во второй половине XIX в. не получили в Германии широкого распространения. Не помогло им и покровительство церковной иерархии, партии «Центр» и предпринимателей. Клерикал Обердорфер в 1891 г. жаловался на малочисленность союзов; его приводило в уныние отсутствие в них «ядра рабочего класса». Главное же, не удалось предотвратить участия католиков в классовой борьбе. В 1889 г. во время стачки горняков рука об руку боролись более 130 тыс. социал-демократических, христианских и неорганизованных рабочих. Примерно аналогичная ситуация сложилась и в евангелических социальных организациях Германии.

Евангелическая церковь включилась в «социальную практику» лишь в 70-х годах, когда возросла социал-демократическая опасность. При этом евангелисты целиком уповали на кайзера Вильгельма II. Пасторы Тодт и Штеккер образовали в 1887 г. «Центральный союз социальных реформ», чтобы помешать распространению идей социализма, принять меры против «отравления крови рабочего класса и народной жизни антихристианским и антипатриотическим характером нынешнего социализма»{10}.

Программа евангелических рабочих союзов содержала следующие положения: пробуждать и развивать среди своих единоверцев лютеранское мировоззрение, стремиться к поднятию нравственного уровня и распространению общего образования, способствовать развитию мирных взаимоотношений между работодателями и трудящимися, оказывать поддержку единоверцам в случае болезни и смерти, хранить верность кайзеру и Германской империи.

Как видно из программы, перед памп по сути верноподданническо-монархическая организация, преследующая цели религиозного воспитания, оказания взаимопомощи и проведения политики классового мира. Евангелические рабочие союзы насчитывали в 1890 г. всего 28 тыс. человек и никакой роли в профсоюзной жизни не играли.

В Бельгии развитие капитализма породило те же социальные язвы, что и в Германии: рабочий день по 15 часов, отсутствие охраны труда, эксплуатацию детей в возрасте шести — десяти лет, работавших даже в шахтах, алкоголизм и т. п.{11} Следствием этого явилась массовая дехристианизация трудящихся. Как и в Германии, на первых порах церковь пыталась помочь беднякам путем благотворительности. Ни организации рабочих, ни гуманного рабочего законодательства церковь не требовала. Результаты деятельности католических конгрессов в социальной области были, как отмечалось в профсоюзной газете, «равны нулю»{12}.

Озабоченность бельгийских католиков социальными проблемами проявилась на католических конгрессах 1863, 1864 и 1867 гг. Сказалось, с одной стороны, влияние немецких христианско-социальных доктрин, а с другой — зарождение в пролетарской среде революционных тенденций, развертывание деятельности I Интернационала. Например, стачка горняков в 1868 г. причинила большое беспокойство правящим классам, так как Генеральный совет Интернационала проводил кампанию солидарности с бастующими. Именно теперь «социальные католики» стали принимать резолюции с пожеланиями обеспечить охрану труда молодежи, возвратить женщин к домашнему очагу, создавать примирительные камеры, распространять патронаж и кооперативы. Однако после роспуска I Интернационала они надолго «перестают интересоваться социальными проблемами»{13}.

Рабочие волнения 1886 г. вновь привели к заметному усилению активности католической верхушки, направленной на то, чтобы помешать рабочим присоединиться к социалистам. В результате вмешательства правящей Католической партии в Бельгии были изданы законодательные акты об ограничении 12 часами труда женщин, об обязательном воскресном отдыхе, о мерах по охране труда и т. п.

После 1886 г. во всех районах Бельгии создавались рабочие организации, возглавляемые священниками. Среди них — антисоциалистическая лига в Генте: ее идейным фундаментом было признание религии, семьи и собственности в качестве священных институтов. Она включала в себя профессиональные союзы, общества взаимопомощи и приходские кружки рабочих. 30 марта 1891 г. по инициативе клерикала Хеллепюта все рабочие ассоциации были объединены в Бельгийскую демократическую лигу. В ней числилось около 60 тыс. человек. Целью было установить мир между капиталом и трудом посредством создания синдикатов — отдельных для рабочих и хозяев, а также смешанных. Задача этих синдикатов должна заключаться в регулировании заработной платы, заботе об охране труда, принятии решений о страховании, установлении пенсии Для стариков и вдов и в недопущении «эксцессов на производстве». Однако вся эта деятельность была вынужденной. По признанию самих клерикальных авторов, Бельгийская демократическая лига основывала ассоциации «больше из страха перед социализмом, нежели из подлинного желания эмансипации трудящихся»{14}.

Во Франции — стране прочных антиклерикальных традиций — христианский синдикализм с трудом пробивал себе дорогу. После июньской бойни 1848 г., когда церковь освятила истребление «блузников», антиклерикализм надолго завоевал огромное большинство трудящихся.

Этим объясняется длительное отсутствие какой-либо социальной практики у французских церковных деятелей. Даже союзы подмастерьев, несмотря на приезд в Париж в 1853 г. самого Колпинга, на французской почве не имели успеха. Перелом наступил после поражения Парижской Коммуны 1871 г., когда определилась «теория контрреволюции в социальной области»{15}. Носителями идей социального католицизма стали два реакционных офицера-монархиста: граф Альберт де Мен и маркиз де ла Тур дю Пен. Их писания полны крикливых выпадов против жестокого «либерального капитализма», бросившего народ в бездну нищеты и страданий. Де Мен видел выход из этой ситуации, чреватой осложнениями, в возврате к прошлому: или, говорил он, сохранится статус-кво, которого никто не приемлет, или нужно прибегнуть к содействию государства. Оба они выступили инициаторами движения католических рабочих клубов — патерналистской организации, созданной для того,