Очерки истории христианского синдикализма - Марк Яковлевич Домнич

Так, в Бельгии, в областях, где преобладала крупная промышленность, эти корпорации вовсе отсутствовали. Во Франции христианские профсоюзы в тяжелую промышленность «не проникали» вплоть до 1914 г. — они обосновались только среди администрации. В Италии их социальной базой были текстильщики и сельскохозяйственные рабочие. В Польше они получили распространение в Галиции, которая была слабо индустриализована{30}. Даже в промышленно развитой Германии, где позиции католицизма были сильны, проникновение христианских профсоюзов в ключевые отрасли индустрии было крайне слабым. По данным за 1907 г., металлисты составляли лишь 10 % общего числа членов ВОХП. Основной же его контингент состоял из текстильщиков, кустарей, табачников, пищевиков, типографщиков, служащих, домашних работниц.

Имеющиеся данные позволяют сделать вывод, что массу членов христианских синдикатов составляли малоквалифицированные верующие трудящиеся. Их привлекали сюда идеи христианского милосердия и братства, сочетавшиеся с нападками на нравственные уродства капитализма и более или менее активной социальной деятельностью по защите повседневных нужд членов союзов. Поскольку христианский синдикализм идейно и организационно крайне сужал и принижал размах пролетарского движения, он способен был привлекать в свои ряды не активных борцов против буржуазной эксплуатации, а наименее сознательные элементы рабочего класса. Пытаясь взвалить вину за раскол единого профсоюзного движения на социал-демократов, клерикальные публицисты и историки выдвигают концепцию, согласно которой именно социал-демократы делали свои организации неприемлемыми для христиан из-за материалистической доктрины марксизма и «нападок на религию и мораль»{31}. Трудящимся-христианам якобы оставался лишь один выход: либо поддержать единство в ущерб своим религиозным убеждениям, либо создать собственные организации.

При этом для обоснования своей концепции клерикальные авторы опираются на свидетельства главным образом тех профсоюзных активистов, которые сами спровоцировали раскол и для его обоснования приводят в своих воспоминаниях мотивы религиозного характера. Однако принципиального значения не имеет, опираются они в своих доказательствах на действительные или мнимые факты. Это никак не может оправдать тот ущерб, который раскол единого рабочего движения причинил верующим и неверующим рабочим.

Отношение марксистских партий к вопросам религии и верующим трудящимся было всегда предельно ясным: они исходили из того, что материалистическая философия не совместима с религией и той насквозь антинаучной концепцией, на которой базируются социологические построения христианства. Однако борьба с религией никогда не являлась и не является главной задачей рабочего движения. Проблема преодоления религиозных пережитков — проблема идейно-теоретического характера, которая решается в ходе длительной и многообразной классовой борьбы. Именно потому, что внутри пролетариата существуют всевозможные деления, в том числе религиозные, задачей и долгом передовых рабочих всегда было не допустить, чтобы эти деления стали препятствием на пути к единству.

В. И. Ленин указывал, что единство «…действительно революционной борьбы угнетенного класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе»{32}. Он имел перед собой пример К. Маркса, который из опасения внести раскол в рабочее движение оставил без рассмотрения настояния французской делегации обсудить на Женевском конгрессе I Интернационала вопрос о религии{33}.

Действительный вред рабочему движению наносил буржуазный и анархистский антиклерикализм. Рабочая партия Франции правильно констатировала в своем решении на съезде в Иссудэне (1902), что антиклерикализм подобного рода преследует цель «отвлечь трудящихся от их борьбы против экономического рабства, родоначальника всех форм порабощения — политического и религиозного». Единственный серьезный антиклерикализм при буржуазном строе, говорилось в резолюции, — «это антикапитализм»{34}. Такой научной концепции марксисты следовали непреклонно, никогда не изменяя его духу. Политика «протянутой руки» в отношении католиков по сей день остается нормой взаимоотношений и «сотрудничества между всеми силами — светскими и католическими…» (Л. Лонго){35}, что, разумеется, не исключает право рабочей партии вести научно-атеистическую пропаганду среди трудящихся, постепенно приобщая их к материалистическим воззрениям. Следует четко разграничить понятия «партия» и «профсоюзы». Первая, как правило, является союзом единомышленников, людей одинакового философского и политического мировоззрения. Вторые — самая широкая и самая представительная организация, объединяющая всех трудящихся независимо от идейных, религиозных и политических убеждений. А клерикалы и их профсоюзные приспешники, затеявшие дискуссии на религиозные темы, вели к расколу, т. е. к ослаблению этих массовых ассоциаций трудящихся.

Анализируя происхождение христианского профсоюзного движения, важно выяснить, какое содержание вкладывали духовные отцы в понятие «профсоюзы».

С точки зрения марксизма-ленинизма, профессиональная организация в условиях буржуазного строя — это организация, призванная защищать прежде всего непосредственные нужды трудящихся, но вместе с тем и такая, где рабочие проходят школу классовой борьбы. Маркс видел цель профсоюзов в том, чтобы «…научиться сознательно действовать в качестве организующих центров рабочего класса, ставя своей великой задачей его полное освобождение»{36}. Эти положения полностью отвергались лидерами христианского профдвижения. Все отличия пролетариата от предшествующих трудящихся классов сводились ими лишь к его труду в сфере индустрии. Католические идеологи отнюдь не видели в нем руководителя трудящихся в их борьбе за социалистическое переустройство мира. Поэтому из поля зрения выпали те новые черты и качества, которые присущи именно рабочему классу.

Подобные установки отразились в представлениях христианских теоретиков о функциях и задачах профсоюзов. Их конечная и основная цель — социальное освобождение — не признается. Взгляд христианских лидеров на профсоюзы по существу совпадает с воззрениями реформистов. Если английские реформисты, супруги Вебб, считали, что цель профсоюзов — повышать социальное положение своих членов, то для клерикального историка Ренаниуса профсоюзы — это «объединение наемных рабочих одного ремесла с целью урегулирования труда и зарплаты»{37}.

Всячески ограничивая задачи и миссию профсоюзов в капиталистическом обществе, реформисты рассматривали их в качестве составной части и охранителя существующего режима. С этих же позиций христианские профсоюзные лидеры трактуют ежедневное отстаивание лучших условий труда и быта пролетариев.

Таким образом, христианский синдикализм в XIX в. получил в готовом виде идеи исправления капиталистической системы без ее ниспровержения. Он нашел их в тред-юнионизме.

Тред-юнионизм, весь пропитанный духом буржуазного реформизма, проник во все оппортунистические рабочие организации. В 1905 г. Ленин отмечал, что даже в Германии «развиваются тенденции антисоциалистические, тенденции к «чистому тред-юнионизму» в английском, т. е. безусловно-буржуазном, духе»{38}. Тред-юнионизм, который, как известно, в определенной мере соответствовал интересам капиталистов, не мог не импонировать и церкви, внедрявшейся в рабочее движение. По словам прелата Мюллера, заслуга тред-юнионизма заключалась прежде всего в том, что он препятствовал проникновению социалистического влияния в профсоюзы{39}. Другой христианский немецкий историк, Фаулгабер, пишет, что христианско-социальный союз рабочих деревообрабатывающей промышленности, каменотесов и металлистов превратился в обычную кассу взаимопомощи. Союзы подобного направления видели в английском тред-юнионизме «классический прообраз профдвижения»{40}.

Католические авторы даже гордятся такого рода заимствованием, они его выставляют напоказ, чтобы подтвердить свою