Точка на черном - Григорий Булыкин

– Почему в вашем городе? – Шимановский откинулся на спинку стула. – Вероятно, потому, что с ним связаны интересы тех людей, которые заманили его в ловушку… – И тут же, противореча себе. – А возможно, город был просто «нейтральной» территорией. Местом встречи. Скажем, кто-то посулил Титаренко передать тут те самые сведения, а?

Я понимал: если наш город – лишь «нейтральная» полоса, то мы, вероятно, мало «наработаем» в этом расследовании.

…Сам по себе факт присутствия в нашей будничной жизни банды, вооруженной и способной на крайне тяжелые преступления, был вопиющ. О двойном убийстве уже прекрасно знало и руководство министерства, Я, исходя из опыта, предполагал, что, пока мы заседаем тут, в министерстве создается своя бригада расследования. Это устраивало меня, поскольку мы получили бы огромную помощь. Но ведь само преступление произошло на нашей земле, наш сотрудник Ваня Лунько был убит. И мы не имели нравственного права быть в расследовании лишь промежуточной ступенью…

Шимановский, словно угадав мои мысли, сообщил:

– Завтра, если не будет ничего нового, я заберу Чхеидзе в Москву. Нужно проанализировать все возможные контакты в последних командировках Титаренко.

– Для этого у вас есть свои люди, – не сумев скрыть раздражение, сказал я.

– А вдруг прояснится что-нибудь интересное? Все-таки Чхеидзе видел тех двоих… Хотя бы рост запомнил… Голос… Тогда ему придется тотчас же отправиться…

– Куда? – Пахотный кашлянул. – Куда отправиться? Зачем мы сразу же принимаемся за разработку какой-то глобальной версии?

Я видел, что наше заседание начинает всех тяготить. У нас было слишком мало фактов. Убийственно мало.

– Разрешите? Занавес, маэстро!

Ануфриенко и при самом высоком начальстве позволял себе некоторую фамильярность… Но сейчас она была неуместна, как бы ни был чудаковат старший эксперт.

А он тем временем пропустил вперед свою сотрудницу Олю Ба-кастикову, которая несла на вытянутых ладонях что-то, покрытое марлей.

– Ким Анатольевич, потрудитесь доложить по форме!

Но Ануфриенко, словно не расслышав меня, жестом иллюзиониста сбросил с загадочного предмета марлю. Перед нами предстал обычный кожаный «дипломат».

– Повторяю, доложите по форме! – Я чувствовал, что эксперт обнаружил что-то важное, но не мог совладать с раздражением, нахлынувшим вместе с усталостью, накопившейся за эти сутки.

– Есть по форме, – явно обидевшись, отрапортовал эксперт. – Но портфельчик-то с секретом, товарищ генерал…

Через минуту мы увидели, как он вынимает из пазов ручку «дипломата». Кожа, которой она была обтянута, начала сама собой раскручиваться, и мы увидели, что в основе полая сердцевина. Вооружившись пинцетом, эксперт осторожно вытянул из нее свернутую в трубочку вощеную бумагу. Тем же пинцетом он аккуратно развернул ее…

«Иван Аршакович! Выдай предъявителю тридцать пять тысяч рублей». – Ануфриенко прочитал это отчетливо и звонко, как школьник читает стихотворение. Затем с самым серьезным видом стал обходить присутствующих, пожимать руку каждому и при этом… поздравлять!

– Поздравляю с дебютом… Поздравляю с дебютом…

4. ГОНЕЦ. (Шимановский)

«Вторые сутки. Ошеломляющая находка старшего эксперта Ануфриенко. Идентификация оружия. Кто такой Иван Аршакович!» – Я смотрел на листок «дневничка», который обычно завожу, начав новое расследование. Все казалось, что я что-то упустил… Но, повинуясь давно выработанной привычке, начал анализировать каждую позицию. Итак, записка в портфеле Титаренко. Тридцать пять тысяч! Да, не так прост был журналист. Что это – долг? А может быть, плата за какие-то услуги? Слишком велика сумма для обычного долга. И какой же должна была быть услуга, чтобы Гелиодор Сергеевич получил такую «заработную плату»?

А может быть, я зря ставлю покойного во главу угла? Вполне возможно, он – лишь «почтовый ящик», курьер… Попросили получить деньги, он и поехал. Но слишком велика сумма; и очень уж тщательно припрятал он вексель. Стоп! Именно вексель – вексель на предъявителя, так сказать. Ну и что? Это лишь стыковочное звено – и не более.

…Да, впервые сталкиваюсь с делом, в котором было бы столько очевидных позиций: гильза от пистолета, странный вексель, количественный состав преступников, даже голос с южным акцентом. И, тем не менее, – полный мрак. Оружие по гильзе идентифицировано: украдено у нерадивого сотрудника милиции в Энске, на черноморском побережье. Лет десять назад… Но ни разу не бывало в «деле». По крайней мере, в картотеке ничего подобного не нашлось… Вексель? Но от кого, кому? Ладно, посмотрим-ка донесения Илюхина и Демидова. Первый работал на вокзале. С него и начнем.

Так… «Титаренко опознан по плащу. В 23.55 (плюс-минус 2 – 3 минуты) грузчик товарной конторы Стешин И. К. попросил у него спички, прикурить. Это произошло у вокзального окна. Титаренко только что сошел с поезда, направлявшегося в Харьков. Грузчик, продолжая стоять у тележки, видел, как к нему подошел высокий человек, лица которого Стешин рассмотреть не успел. Он подвел Титаренко к окну вокзала и показал ему старика, сидевшего в зале. Грузчик не уверен, что Титаренко подвели к окну именно с этой целью. Однако у него создалось впечатление, что Титаренко какое-то мгновение пристально всматривался в сидевшего старика. Затем Титаренко и встретивший его высокий человек быстро пошли по платформе в сторону пролома в каменном заборе, отделяющем парк от вокзальных путей. Больше они на перроне не появлялись. Все это заняло, по словам Стешина, минуты три-четыре. Еще одна деталь: старик, сидевший в зале (хорошо освещенном и немноголюдном), по словам Стешина, неожиданно вскочил, когда диктор объявил о приходе поезда, на котором приехал Титаренко. Диктор опоздал с оповещением минут на пять…»

…Стоп! Странно: «Диктор опоздал с оповещением минут на пять». Ничего себе опоздание! Целых пять минут! Так, 1-24-05…

– Илюхин? Сергей, срочно выясни у диктора, объявившего о приходе поезда, причину опоздания информации! Это крайне важно, Сергей! Я у телефона…

Что там дальше… «Старик этот быстро вышел на перрон и простоял на нем, под часами, вплоть до отхода поезда. У Стешина создалось впечатление, что старик этот явно нервничал, ожидал кого-то. Но как только поезд тронулся, он с перрона ушел. Согласно описанию Стешина, этот старик – восточного или кавказского типа…»

А у грузчика зоркий взгляд. Если только старик каким-то образом связан с происшествием, то показания Стешина неоценимы. Донесение Демидова… Всего несколько строк. Не густо… «На территории области проживает лишь один человек с отчеством Аршакович. Иван Аршакович Оганян, 1986 г. рождения…» Да, малышу полутора лет вексель не предъявляют. Что там дальше…» В гостиницах области человек с таким именем и отчеством не зарегистрирован».

Нет, ты посмотри, какой туман! Фактов, казалось бы, прорва, но ни одного сквознячка…

Признаться, я всегда побаиваюсь определенных рабочих версий. Так или иначе, они образуют схему, которая невольно начинает диктовать тебе ход поиска. Вырабатывается этакий локальный стереотип. И хотя методы преступников, как правило, оригинальностью не отличаются, стереотип этот нередко уводит в сторону от истины. Как-то мне пришлось столкнуться с таким любопытным делом. На доске гор-справки появилось объявление: «Продается дубленка женская, импортная, срочно. Смотреть по адресу… Только в воскресенье с 10 до 12». Размер был ходовой. Дубленка, понятно, дефицитная вещь. И вот к десяти утра в названной квартире начинают сходиться люди. У каждого – по семьсот-девятьсот, а то и по тысяче рублей в кармане. А в квартире их встречает парень с дубленкой и… автоматом в руках. (Автомат, как выяснилось позже, был ненастоящий, искусная, абсолютно безобидная игрушка). Да, так вот, набралось в квартире человек пятьдесят! А в двенадцать часов с минутами парень, предварительно порядком напугав «гостей», запирает дверь и исчезает с сорока тысячами в кармане.

Не покривив душой, скажу, что «операция» показалась мне в высшей степени оригинальной. Преступник был тонким психологом. Во-первых, сыграл на «дефиците», во-вторых, четко рассчитал тактику поведения в этой ситуации… Для нас, казалось бы, все было очевидным: квартиру он снял по подложному паспорту. Объявление тоже давал по чужим документам. Все абсолютно очевидно и доступно логике. Но мы, разработав пять-шесть версий и вычленив из них наиболее продуктивную, не учли одной элементарной детали. Куда он денет дубленку, которой заманивал людей? (По словам потерпевших модниц, дубленка все-таки была; он, чтобы усыпить бдительность, показывал «товар лицом» еще в прихожей).

Мы анализировали эту позицию и пришли к выводу – уничтожит преступник такую вескую улику. Сожжет, например. Такой вывод – казалось бы, наиболее логичный… А парень попался именно на дубленке! Оказывается, он и ее взял «напрокат», у жены приятеля в другом городе. Обещал продать. Но вернул обратно – пожалел тысячу рублей из сорока тысяч награбленных. Совершенно по немыслимой кривой дубленка вновь вернулась в наш город, ее привезли уже на реальную продажу. А покупательница узнала ее по необычному цвету опушки…