Тьма моего сердца - Ярослава Кузнецова

— Что?

Чудовище повторило слово в слово. Идолы, что ему надо?

— Да, это я. Отпусти девушку, я пойду с тобой.

Оно вскинуло голову. Высокое как колонна, горло, длинный подбородок, царственный жест.

— Я искал тебя, — сказало чудовище, как будто это все объясняло.

Меня-то за что? Я бастардов не плодил. С отцом не воевал. Добрые люди… отговорили. Или помыслы равносильны деянию?

— Нам надо побеседовать, Дикон Морено.

— В жопу! Отпусти девчонку, тогда будут беседы и что угодно!

— Нет, — чудовище вздернуло губу. В пасти у него засверкало такое, что я не выдержал, отвел взгляд, — Сюда идут люди. Много. Окружают нас.

Рохар. Не потерял след, слава Богу.

— Где Энери? — спросил я быстро, — Где Анарен Лавенг? Куда ты его уволок?

— Анарен передал тебе это.

Движение фосфоресцирующих пальцев, ко мне протянулась когтистая рука. На ладони — простое колечко из белого металла.

— Анарен? Передал?

— Бери.

Я взял. Мимолетное прикосновение к точащей мертвенный свет коже — она не холодная. Это единственное, что я понял — она не холодная.

— Он передал кольцо, чтобы ты поверил мне.

— Что ты плетешь, нечисть? Где Энери?

— Анарен Лавенг просит тебя, Дикон Морено, позаботиться о его сыне, Анарене Эрао. Он не мог просить тебя об этом лично. Он велел мне передать свою просьбу.

— Что? Энери… Энери жив?

У меня перехватило дыхание. Адское свечение пульсировало перед глазами — то бледнее, то ярче, то бледнее, то ярче. Так моргают звезды с неба, так бьется сердце, гоняя по жилам смесь огня и соли. Мой принц… не умер?

Опять раздвинулись бескровные губы — то ли улыбка, то ли оскал.

— Он выбрал жизнь и служение. Я связал его душу и плоть именем Холодного Господина.

В глазах у меня плавала зелень. Я осторожно выдохнул.

— Где… он?

— Анарен желал видеть сына.

— Он у Раделя? — погодите, погодите, этот тип не оговорился? — Эй! Ты сказал — "велел"? Велел тебе передать? Приказал?

Чудовище нахмурилось:

— Да, — выговорило оно с явной неохотой, — Я должен ему. В исполнении долга я обязался служить его сыну, Анарену Эрао, до момента восшествия оного на трон Лавенгов. Анарен Лавенг велел мне найти тебя и передать свою просьбу. Ты выполнишь его просьбу, Морено?

За спиной затрещали ветки — чудовище опять норовисто вскинуло голову, плотнее прижало к себе Дию. Девчонка ничего не видела и не слышала, втиснув лицо чертовой твари в живот. Казалось, она хочет срастись с ним, влезть в его шкуру как в доспехи, заменить собой дьявольские внутренности. Если только у дьяволов имеются внутренности.

Снова затрещало, и я мельком бросил взгляд вбок. В темноте что-то двигалось. Шаги, хруст веток. Позвякивание металла. Слева, справа. Я заметил всполох клинка, отразившего фосфорную зелень. Они и в правду окружали нас.

— Дикон Морено, ответь мне, я должен знать, ты согласен выполнить эту просьбу?

— Я найду его у Раделя?

За спиной что-то защелкало, зашипело — по стволам мазнули отблески пламени. Длинные ломкие тени шарахнулись в стороны, адское свечение поблекло.

Чудовище отпрянуло назад. Рука его как бы между прочим легла девочке на затылок. Одно движение — и малышка мертва.

— Вели этим людям отойти.

— Отпусти девчонку!

— Пусть они уйдут, и я отпущу ее.

— Рохар! — крикнул я, не оборачиваясь.

— Здесь, командир.

— Стойте на месте. Не двигайтесь.

— Стоим, стоим. Но там за нами Дереки идут. Всей толпой.

— Я понял. Слушай, ты, упырь… или кто ты там. Если я тебе нужен…

Упырь, или кто он там, отрицательно мотнул головой. У него были острые как у зверя уши, которые я сперва принял за рога.

— Ты мне не нужен, — сказал он, — Ты нужен тому, кому я обязан. Ты не ответил на мой вопрос. Ты выполнишь просьбу?

— Конечно, — сказал я, — конечно.

И подумал — мы что теперь, в одной упряжке с упырем? В смысле, с дьяволом?

И этот дьявол служит Энери?

Я оглянулся на стоящих у меня за спиной людей. Черт… при них говорить нельзя… Черт! Мне нужно расспросить эту тварь, кем бы она там не была, хоть и в правду самим хозяином преисподней…

Энери.

Энери жив, и это чудовище ему служит.

Ай да принц!

— Нам надо поговорить, — заявил я, — Нормально поговорить, без спешки, без заложников, слышишь?

— Да, — согласился упырь, — Но ты должен быть один и без оружия.

— Хорошо. Хорошо. Я буду один и без оружия, и обещаю, что не замыслю против тебя никакой хитрости, и никто из моих парней тебя не тронет. А ты обещай, что до момента нашей встречи прекратишь охотиться на людей. Не тронешь никого — ни женщину, ни мужчину, ни ребенка, ни старика. Обещаешь?

— Обещаю.

— Слово?

— Слово наймарэ.

— Кого?

Чудовище показало клыки — наверное, это была улыбка.

— Высшего демона Полуночи, смертный.

— Сойдет. Так, где и когда?

— Я приду к тебе.

Чудовище схватило Дию за плечи, приподняло на вытянутых руках. Та впервые шевельнулась, пискнула, перебрала ногами — как котенок, которого держат за шкирку. Огромные крылья поднялись и раздвинулись, вдребезги круша скелеты еловых веток. Лесной мусор брызнул мне в глаза. Я заморгал — и тут меня сшибло с ног живым визжащим телом. Я только и успел заметить как сквозь черные кроны, в небо уходит блистающая молния, а вниз хлещет ливень хвои и срезанных веток.

— Нееееет! — визжала Дия, вырываясь из моих рук.

— Фиииу! Фиииу!

Вверх полетели стрелы — но стрелять было уже не в кого.

Я сел на земле, пытаясь удержать рыдающую девчонку.

— Ушел, — сказал Рохар над моей головой.

Кто-то набежал сбоку, выхватил у меня Дию. Я ожесточенно тер глаза.

— Дийка! Ты цела? Диенька!

— Неееет! Нееет! Вернись! О, нет!

Он вернется, подумал я.

Он меня найдет.

Идолы, что за чертов узел!

На краю леса мы столкнулись с дядей Фалей. Он вприпрыжку ковылял на своем костыле, размахивая здоровенным топором.

— Поймали? — только и смог выговорить он.

Дышал он со свистом, натужно, и, остановившись, приложил лезвие топора к разгоряченной лысине.

— Ушел, стервь такая, — откликнулся кто-то из Дереков.

— Дийку… поймали?

— Здесь она, дядь. Туточки.

Подошел Варсел, держа девчонку на руках. Дия больше не рвалась, только едва слышно скулила.

— Уф… уф… Как же… сбечь-то ей удалось?.. — дядя Фаля перевернул лезвие другой стороной.

— Через подпол, — сказал я.

— Так ход же завален! Уффф… Там теперь за неделю не разгребешь.

— Мы через двор прошли.