Письма из Лозанны - Александр Шмаков

«Сибирское издательство» в Берлине действовало в 1920—1933 гг., и выход в свет «Дебрей жизни» Государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина относит к началу двадцатых годов. Известно, что «Сибирское издательство» напечатало в этот период еще несколько книг С. Р. Минцлова.

Прежде чем рассказать о «Дебрях жизни», хочется напомнить штрихи из биографии этого неугомонного писателя-путешественника, автора многих любопытнейших литературных и археологических находок.

Уроженец Рязани, он учился в кадетском корпусе в Нижнем-Новгороде, затем в Александровском военном училище. После окончания учебы С. Минцлов мог бы сделать блестящую карьеру, но он предпочел ей скромную службу в Уфимском полку, расквартированном в Вильне.

Здесь, в древнейшем городе, отбывая службу, С. Минцлов занялся изучением виленской старины. Вскоре его перевели на Кавказ. Молодой человек, тяготившийся военной службой, вышел в отставку и занялся гражданскими делами — изучением древностей отечественной истории.

И вот Сергей Рудольфович в странствиях по родной земле. В 1910—1912 гг. — он земский начальник в Уфимской губернии. Здесь С. Минцлов полностью отдается археологическим изысканиям и изучению местных архивов. В адресе-календаре Уфимской губернии на 1910 год он помещает полные новизны взглядов и оценок «Очерки Приуралья».

Чрезвычайно живой, непоседливый человек, Сергей Рудольфович постоянно чем-либо увлекается. Его захватывает то ботаника и зоология, то история и археология, наконец, его страстью становятся поиски старых книг и библиография. Видимо, последнее увлечение передалось ему от деда Рудольфа Ивановича Минцлова — известного библиографа, сотрудника Императорской Публичной библиотеки, создавшего там «книжную келью XV века», или как еще называли «кабинет магии», «кабинет Фауста». Перу Сергея Рудольфовича принадлежат десятки книг на самые различные темы, одинаково увлекательные, хотя и написанные в самых различных жанрах. Среди них: сборник стихов, повести для детей, исторические романы, комедии, драмы и трагедии, множество научных публикаций; такие неоценимые библиографические труды, как «Редчайшие книги, напечатанные в России на русском языке» и «Обзор записок, дневников, воспоминаний, писем, относящихся к истории России».

Попутно замечу, С. Минцлов предполагал «Обзор записок» издать в Уфимском губернском статистическом комитете, но встретил непредвиденные затруднения. Этот известный труд автора появился в Новгороде в 1911—1912 годах в пяти выпусках.{197}

Следует особо отметить дар Минцлова как исторического беллетриста, написавшего множество художественно убедительных романов и повестей. Все они изданы в дореволюционное время и в последние годы жизни писателя за рубежом. И, возможно, признание его как мастера исторического романа еще впереди. Разбор и оценка исторических произведений — самостоятельная и важная тема, требующая особого исследования и разговора. Наше внимание сосредоточено на его дневниках, их историко-этнографическом значении.

«Дебри жизни» — своеобразная и оригинальная книга. Это дневники неутомимого путешественника, рассказы о жизни, поисках и открытиях, встречах с интереснейшими людьми Южного Урала. Хронологически они охватывают пятилетний период — с 1910 по 1915 годы. На титульном листе этой объемной книги в 400 страниц указано: Урал, Новгород, Малороссия — география поездок автора.

Почти половина книги посвящена описанию важнейших событий, которые произошли на территории Уфимской губернии и свидетелем которых является этот любознательный человек. Каждая запись, касается ли она экономики или быта местного населения — башкирских скотоводов и хлебопашцев, заводских рабочих, земских работников и культурных деятелей края, предпринимателей и купцов, накопивших несметные богатства на эксплуатации беднейшего населения, — свидетельства современника, вскрывающие неизгладимые язвы российского самодержавия.

С 1916 года С. Минцлов находился в эмиграции. Последние годы он жил в Риге, где умер в 1933 году. Здесь и хранится архив писателя и библиографа.

Книга «Дебри жизни» является неисчерпаемым кладезем фактов, характеризующих быт, нравы, социальное положение населения Уфимской губернии. Сейчас она представляет неоценимый документ для исследователей прошлого Башкирии, для краеведов и литераторов, занимающихся историей родного Урала, потому что записи велись автором с научной добросовестностью и точностью.

В «Дебрях жизни» автор называет множество имен деятелей культуры Башкирии, заботившихся о процветании своего края, принимавших все меры, чтобы сохранить для будущего поколения памятники духовной и материальной культуры.

Перелистаем страницы этой, теперь уникальной, книги. Дневник начинается записью 2 апреля 1910 года — приездом автора в Уфу из Петербурга, где он бросил научную и педагогическую деятельность. Любовь к путешествиям, к познанию отечества заставили С. Минцлова оставить столицу и окунуться в дебри жизни далекой провинции.

Свое знакомство с городом С. Минцлов начал как ни странно — с книжного склада, которым заведовал Малеев, бывший член II Государственной думы.

Автор дневников с первого шага своей жизни в уральском городе узнает, каковы интересы провинциального читателя, какие книги находят спрос, говорит о культурном и общеобразовательном уровне городского и сельского населения. Он особо отмечает, что успехом у народа пользуются «сытинские брошюры», которые властями считались «вредными» изданиями.

Неплохое впечатление у С. Минцлова оставил издатель газеты «Уфимская жизнь» П. Толстой, пригласивший его сотрудничать в газете. Автор дневников сразу же посетил губернского предводителя дворянства князя Кугушева, имевшего, как мы знаем теперь, тесные связи с революционным подпольем и материально поддерживавшего многих политических ссыльных в Уфимской губернии.

Местом своей службы С. Минцлов опять-таки избирает не губернский центр, а Богоявленский завод. Перед отъездом из Уфы он знакомится с редактором журнала «Вестник семьи и школы» В. С. Мурзаевым, молодым и энергичным педагогом.

Проходит всего лишь месяц, и Сергей Рудольфович активно включается в общественную и научную жизнь края. Он ведет наблюдения за кометой Галлея. Под псевдонимом «Агасфер» печатает в «Уфимском вестнике» очерки о поездке по реке Белой, для «Уфимского края» пишет три краеведческие статьи о Богоявленском заводе и его окрестностях.

В конце мая С. Минцлов уже описывает забастовку на заводе, закончившуюся удовлетворением экономических требований рабочих. Сведения о забастовках встречаются в его дневниках неоднократно.

Интересные подробности автор дает в записях о Воскресенском заводе, владелицей которого являлась А. Пашкова, родственница В. Черткова — близкого друга Л. Толстого, русского издателя и публициста.

В дневниках приводятся любопытные сведения, касающиеся жизни Толстых в Ясной Поляне, творческой и общественной деятельности великого писателя.

Большое впечатление на уфимцев произвел отъезд Л. Толстого из Ясной Поляны.

«Только об этом все говорят и пишут, — заносит С. Минцлов в дневник, — давно это нужно было ему сделать! Повторилась история Александра I, ушедшего в старцы Кузьмичи. Толстой уже дважды уходил из дома с намерением не возвращаться, но не выдерживал и приезжал обратно. Еще в Богоявленске Пунга (бывший директор завода. — А. Ш.) показывал мне письма Черткова, в которых тот писал, что Софья Андреевна дошла до геркулесовых столбов невозможного поведения и стала даже требовать, чтобы Толстой не видался с ним и прекратил с ним сношения».{198}

Мы узнаем из записей С. Минцлова, что весть о смерти Л. Толстого на станции Астапово дошла до Уфы лишь через несколько дней. Автор записывает:

«Ушел последний из больших людей… Как скоро, однако, сбылось мое предчувствие о нем!

Все петербургские газеты полны бюллетенями о его болезни, а в местных органах уже зловеще чернеют телеграммы о его смерти. Как-то вывернется теперь Синод, отлучивший его от церкви?»{199}

А седьмого января 1911 года вернулся из Ясной Поляны Пунга и привез много новостей о Толстом. С. Минцлов слышит все из первых уст, его впечатления, занесенные в дневник, перемежаются подробностями из жизни в Ясной Поляне.

«На могиле Льва Толстого нет ни креста, ни насыпи: последнюю всю растащили по горстям паломники. Деревья вокруг могилы покрыты надписями, среди которых попадается много интересных. Некоторое время после похорон в Ясной Поляне, в сторожке у ворот, жил урядник, командированный губернатором специально затем, чтобы следить за этими надписями и уничтожать наиболее «вредные». Урядник выполнял свою миссию добросовестно и каждое утро являлся производить осмотр и выскабливать разные ядовитости. Тем не менее за «пределами досягаемости» для него оказалась доска, прибитая к самой верхушке дерева, на которой чернеет крупная надпись: «Лев Толстой — первый после Господа Бога!»{200}