Настоящие люди - Лев Власенко

            — Разве тебя они не пугают? — спросила Инира.

            — Нет.

            Инира нервно рассмеялась собственному вопросу.

            — Конечно, не пугают. А вот мне страшно…

            Она поежилась и отступила от рощи еще на один шаг. Элгар хотел успокоить девушку — и на мгновенье потерял бдительность. Инира сильно ударила его ногой под колено, вцепилась в протянутую руку и принялась выкручивать ее. Элгар попытался вывернуться, и они вместе упали в снег, покатившись по склону холма к текущей в низине речушке. Когда они остановились, девушка продолжала тянуть на себя руку Элгара, а он мог только громко кричать от боли и кусать снег.

            Поняв, что вырваться не удастся, юноша прекратил борьбу. Инира не ожидала, что он сдастся так легко, и инстинктивно ослабила хватку. Элгар воспользовался этим, резко выдернул руку, освободился и тотчас подмял девушку под себя. Она вскрикнула, попыталась отбиваться и дважды ударила его кулаком по лицу. Элгар выругался, выплевывая набившийся в рот снег вперемешку с кровью, и сильнее придавил вырывающуюся девушку.

            — Никого не убьешь, выкручивая руку, — зло прошипел он сквозь зубы. — Надо бить в горло или душить!

            Элгар сильнее сжал шею Иниры. Девушка подавилась криком и прекратила сопротивляться. С заметным облегчением он отпустил пленницу и поднялся, отряхивая попавший в волосы и за шиворот снег.

            — А лучше сразу ножом, — вывернутая рука ныла и неприятно дрожала.

            Девушка отползла ближе к ручью, не поднимаясь на ноги.

            — Чего ты ждешь?! — не выдержала она. — Убей меня, чего еще ждать?

            Элгар, вполголоса ругаясь, продолжал разминать руку.

            — Никогда бы не подумал, что ты такая сильная, — проворчал он.

            — Убей меня!! — завыла девушка.

            Юноша поморщился. От криков у него начала болеть голова. Левой рукой он распустил поясной ремень, снял с него широкий охотничий нож и швырнул его на землю.

            — Сама себя убей, — раздраженно пробурчал Элгар и повернулся спиной, показывая, что не будет препятствовать.

            Инира подхватила упавшее оружие, рванула из ножен и, разбрасывая снег, бросилась на стоящего спиной Элгара. Он не стал защищаться, просто присел, так, что девушка споткнулась, налетев на него, и сразу же распрямился, перекидывая ее через себя. Перед глазами Иниры мелькнула белая земля со следами ее ног, лицо Элгара, серое небо, снова земля… она рухнула на снег.

            — Быстро учишься, — усмехнулся Элгар. — Это хорошо.

            Девушка растянулась на снегу. Она была оглушена и унижена, или же притворялась, чтобы снова накинуться на него. Элгар поднял нож и направился к реке, чтобы набрать хвороста и выпить проточной воды.

            — Чего тебе от меня надо?! — со злой усталостью промычала у него за спиной Инира.

            Юноша не ответил. Вода в ручье казалась теплее, чем снег и была приятной на вкус. Он улыбнулся.

            — Думаешь, мой брат один за мной придет? — продолжила Инира, не дождавшись ответа. — Он соберет людей и убьет вас. Вас всего-то двое. Воины, которые ходили с вами на наш берег не станут вмешиваться. Они тоже ненавидят тебя и твоего отца!

            — Он мне не отец, — напомнил Элгар.

            — Все равно убьют!

            — Не кричи, — попросил юноша. — Твой брат думает, что ты мертва. А раз так, то и торопиться некуда.

            Инира рассмеялась.

            — Он знает, что я жива.

            — Твой брат не похож на шамана.

            — Мы родились вместе и чувствуем друг друга. Я знаю, что он жив и не ранен, и он знает, что я жива и спросит с тебя за каждый мой синяк.

            Элгар не стал смеяться или спорить. Он слышал про детей, которые рождаются в один день. Люди говорили, что такие дети неотличимы друг от друга и одного из них убивали как кэле. Инира была похожа на молодого вождя, но только внешне. Ей не досталось той обжигающей силы, которая переполняла предводителя инук.

            — Никто за тобой не придет пока волнуется море, и лед не растаял, — отрезал Элгар.

            ***

            Амарок собирал союзников. Все племена, живущие у побережья, прислали людей на переговоры. Вождь злился, потому что вместо вооруженных дружин собралась кучка стариков. Нужно было нанести по чавчу сокрушительный удар — и чем раньше, тем лучше. Но против этого восстали и люди, и природа. На следующий день после нападения на море поднялась страшная буря. Волны накатывались на берег с оглушительным грохотом, на пронизывающем ветру невозможно было устоять, не говоря уже о том, чтобы поднять парус. С появлением непобедимого воина племя отучилось полагаться только на морской промысел. Люди неохотно выходили в открытое море, и большие лодки лежали заброшенные и бесполезные.

            — Мать моря разгневалась, — сказала Ахна.

            Долгие годы старуха пугала соплеменников мрачными пророчествами, в которые люди перестали верить. И вот оказалось, что она была права.

            — Ты прогневил богов, за что и поплатился, — напрямик заявил вождю один из старейшин.

            Амарок хотел убить его за такую дерзость, но вовремя сдержался. Сейчас ему нужна была любая поддержка, и получить ее предстояло, не только вселяя в сердца людей страх.

            «Прогневил богов, не давал им подношения, не чтил старших», — юноша беспощадно сжимал кулаки, слушая бесконечные обвинения.

            — Что же вы раньше молчали? — не выдержал Амарок. — Раньше я у вас героем был. А теперь стал отступником.

            — Верили сильному, — ответил старейшина.

            Старик мог напомнить, что власть вождя основывалась на страхе, а не на любви. Но старый инуит хорошо понимал честолюбие Амарока. С помощью этого качества он надеялся контролировать опасного молодого лидера. Амарок же хотел, чтобы его не только боялись, но и любили. За ним шла молодежь, старейшинам стоило немалых трудов удержать своих юнцов. Те бежали за живым идолом в пасть к волку. Старики знали жизнь лучше. Были уже силачи и великие воины у народа инук. Были времена, когда они могли не только отбиваться от проклятых чавчу, но и ходить против них в походы. Вожди старились и умирали, их дружины распадались, возвращались прежние времена бессилия и страха. Но никто не мог вернуть жизнь людям, погибшим в бесцельных войнах. Плохой мир для старейшин инук был лучше хорошей войны.