Планета стеклянных дождей - Юлия Царева

Корпорация заграбастала себе кусок опалита, оказавшийся по стечению обстоятельств частью центральной системы управления инопланетного звездолёта. Сохранившийся в миллионах ячеек памяти куска приказ заставил его действовать по своему разумению. Они сами, изучив свойства опалита, ради эксперимента засунули его в свои компьютеры, где он получил доступ ко всей информации и всемирной сети. Теперь подумай о цепочке событий. Мы сейчас толком не знаем, как именно он предложил и кого натолкнул на мысль попробовать то же самое с людьми. Искин крисалиса исследовал людей, искал, перебирал варианты, моделировал.

Так, из вороха опытов появились мы. Пятеро, кто соответствует требованиям, кто прошел жесткий отбор. Кроме Сонары, разве что. Ее искин выбрал сразу, поскольку она была более восприимчива к специфическому волновому излучению без импланта.

— Да. Я знаю, что она заменила другого программера, — заметил Текс. — Какая-то странная история. Он то ли погиб накануне, то ли имело место убийство. Но виновных так и не нашли.

— Нас выбрали помимо воли, полковник. Искины немного искажали информацию там, сям… Таким образом приведя руководство Корпорации к мысли, что опалит настолько ценен, что не жаль десятков миллиардов, чтобы снарядить экспедицию на Стекляшку, а этот ад и сложнейшие условия для добычи ископаемых. Искин "пообещал" им невероятные подвижки в лакомой, но пока труднодостижимой сфере терраформирования.

Понимаешь, я думал, что предложу тебе выбор, но сам вижу, что его на самом деле нет. Ты не можешь выбирать остаться человеком или стать гибридным организмом. Только, — я сделал паузу, — добровольно или нет. Не торопись, Текс, еще есть время. Мы можем попробовать спасти целую расу. Да, мы не обязаны, но разве не сочувствие и сопереживание делают нас людьми?

Он молчал, барабаня пальцами по столу. Я подождал, но видя, что он ничего не собирается отвечать, повернулся к двери.

— Каково это, Род? — тихо спросил полковник.

— Это немного больно и не так уж страшно. Но боль проходит, — сказал я, не поворачиваясь.

— Почему ты согласился?

— Наверное, мне тоже почти нечего терять. И талланы, так они называют себя, не сделали ничего плохого землянам. А что бы сделал ты, если бы шла речь о выживании человечества?

— Мне плевать на то, что со мной станется, но предателем присяги я не буду. Ничего плохого, говоришь? А те несчастные, которые свихнулись от введения имплантов, или покончили с жизнью? А гигантские расходы? А жертвы при строительстве бункера для Норы? Ты думаешь, что все прошло гладко, пока ты отлеживался в криосне?

Гнев зародился где-то в глубине и прошел волной по телу, я-Скользящий с трудом удерживал я-Роди от резких движений.

— Ты переходишь границы, Текс, — тихо сказал я и в упор посмотрел на него. — Люди и без всякого вмешательства способны творить всякую… Ты знаком с моим досье. Я полетел сюда, чтобы у Анны был шанс на более-менее безболезненное дожитие после того, что с ней сделали такие как Вера. Или для тебя это не жертва? И не жертвы тысячи детей, которых подвергли модификации? И не их родители, точно так же сходящие с ума от отчаяния? Или жертв не было при строительстве колоний на Марсе или том же Ганимеде?

Я чувствовал, что начинаю оправдываться, а этого нельзя было допускать. Чужак, смотревший моими глазами, хладнокровно отмечал еле видные изменения положения рук и ног полковника, его легкий прищур и напряжение в спине. Нет, Текс не сдался. Это провокация, на которую я повелся.

— Единственное, чего мне жаль, так это собственной глупости, по которой я не запросил помощи со "Странника", когда мы нашли хранилище.

Слишком спокойный тон выдал его, но я все еще не мог бросить разговор.

— Мы как разведка падальщиков. Подобрать и сожрать мёртвое. А если не мертво, то подождать и оставить издыхать, пока мясо не перестанет сопротивляться! Мы можем спасти живое! Ты знаешь! Ты чувствуешь! И ты убьёшь?

— Ты псих, Род. Ты и они, — он кивнул на дверь. — А у меня есть прото…

Он бросился на меня, быстрый как тигр.

Он не знал, что я был готов. Хоуп открыла дверь позади, я отшвырнул его и вывалился в коридор.

Выдох и дверь снова вошла в пазы.

Что ж, полковник, ты выбрал. Пусть и не сказал вслух, но зачем, если мы связаны узами потеснее родственных. Ты выбрал и не оставил мне выбора как поступить.

Этот человек крепче скалы, крошечный опалит внутри не смог пробить его железную волю так как пробивает слабую плоть.

* * *

Вера задумчиво водила рукой в перчатке по зеленому ковру.

— Знаешь, что это?

— Шпинат.

— Да. Не знаю почему, но я люблю его больше всех своих подопечных. Он хорошо клонируется, — она улыбнулась знакомой грустной улыбкой. — Там, куда мы отправимся, не будет места для растений? Камни, камни, камни?

— Не только камни. Там есть вода, если я правильно понял. Во всяком случае, условия лучше, чем на Стекляшке, — я улыбнулся ей в ответ. — Наверное мы можем что-то сделать?

— Попробуем, — она вздохнула. — Если уж смогли с людьми. Хотя бы имитацию растений.

— Ты сможешь создавать, Вера. Новое, Вера, понимаешь? Ты не умрёшь, и не исчезнешь, — я и сам был в этом не уверен.

Она покивала, потом нажала что-то на панели управления и вдоль гряды двинулся инструмент, срезающий листву. Вера быстро собрала урожай в контейнер.

— Ну вот… Это нам на обед, — она потрогала пеньки, оставшиеся от только что буйной растительности. Потом взглянула на меня.

— Мне все так же страшно, Роди. Я не знаю, чего боюсь, стать чем-то новым или разочароваться. А создавать новое… Ты видишь, куда меня это завело. Когда вы собираетесь достать эти… искры?

* * *

Мы избегали говорить о предстоящем. Может быть Текс прав и мы становимся предателями собственной расы? Я гнал от себя эти мысли, и Скользящий молча изливал сочувствие, но не пытался хоть как-то сгладить ситуацию. Это было хорошо, я должен пережить все сам, пока могу.

Мои коллеги были в курсе предстоящего испытания, что-то им объяснила Хруп, но основное пришлось рассказать мне. Не в такой жесткой форме как Тексу, конечно, и чуть более подробно.

— Скользящий Сквозь Бесконечность, так зовут того, чей разум теперь живет во мне, просил быть как можно более откровенным с вами, — сказал я им, когда вскоре после моего пробуждения мы собрались вместе.

Рука непроизвольно коснулась жесткого выступа в основании черепа. — Если позволите, я буду говорить от его имени в первом лице, потому что теперь он это я