Риверстейн - Марина Суржевская

Мой первый испуг, когда мощный конь перемахнул через ограду и оказался на заснеженной дороге, набирая скорость, быстро прошел. Жеребец не бежал, — летел, с легкостью перемахивая через валуны и кусты, его копыта, казалось, даже не проваливаются в снег и не оставляют следов. Мы свернули с основной дороги и теперь неслись мимо темных вековых сосен, шпилями стоящих справа, и заснеженным полем с торчащей из снега засохшей осокой — слева.

Не знаю, в какой момент я засмеялась. Радость, захлестнувшая меня, была столь острой и живой! Я чувствовала сильные мышцы животного под моими ногами, его дыхание, паром вырывающееся из черных ноздрей, и мне хотелось, чтобы он скакал еще быстрее, еще мощнее, еще сокрушительнее! И конь отзывался, словно чувствуя мои желания.

Непередаваемое, восхитительное чувство полета!

Словно вихрь мы промчались по кромке поля, и когда лорд натянул поводья, останавливая Кайроса, я разочаровано вздохнула.

Лорд спешился и молча протянул мне руку. Совершенно чумная от охвативших меня во время скачки чувств, я неловко свалилась с коня, и лишь в последней момент схватилась за луку седла, чтобы не упасть.

— Спасибо, — радостно выдохнула я в лицо мужчине, — это было… чудесно!

Лорд ответил мне столь яростным взглядом, что я отшатнулась.

— Как ты это сделала? — зло бросил он, — что ты сделали с моим конем? Кто ты такая, нечисть тебя забери??

Я задохнулась.

— Что вы такое говорите? Лорд Даррелл, вы сами усадили меня на Кайроса! И сами требовали его погладить! Я и близко к нему подходить не собиралась! Не понимаю, в чем вы меня теперь обвиняете!

Зеленые глаза лорда стали бешенными.

— Кайрос никогда, слышишь, никогда не позволит прикоснуться к себе… таким как ты!!! И тем более, не станет так… подчиняться!

Таким как я??? это каким же, интересно? Нищим да убогим? Помимо воли глаза наполнились слезами, я заморгала, пытаясь их прогнать.

— Конечно, нищая сирота не чета… вашему коню! — уязвлено сказала я, — Ну что же, я понимаю! Не премину тот час же перед ним извиниться! — и взмахнув юбкой, я склонилась перед ошарашено косящим на меня жеребцом в глубоком реверансе. — Глубокоуважаемый Кайрос, нижайше прошу вас простить мою недостойную персону за невольно нанесенное вам оскорбление в виде моей убогой особы на вашем высокородном крупе! Поверьте, больше подобная гнусность не повторится!

Конь осторожно от меня отодвинулся.

У лорда отвисла челюсть.

— Что… что это за балаган, — заорал он.

Да понимайте, как хотите! Балаган так балаган! Я развернулся, и потопала по снегу к чернеющему вдали Риверстейну. Потом спохватилась, вернулась, развязала дрожащими пальцами тесемки плаща, перекинула его через седло и снова пошла к приюту. Как я прошагаю такое расстояние в одном платье и легких ботиночках, я не думала. Злые слезы сдавливали горло, струились по щекам и кололись, прихваченные морозом. Я не чувствовала их, только терла ладонью глаза, потому что туман мешал смотреть.

— Подожди, Ветряна,!

Я даже не подумала обернуться. Лучше окоченею по дороге, но обратно не пойду!

— Да стой же!

Сильные пальцы легли на плечо и что-то стянутое, как пружина, развернулось в груди. Я ощутила толчок воздуха, словно от хлопнувшей на сквозняке двери и обернулась. Лорд Даррелл лежал на спине в пяти саженях от меня. Я злорадно усмехнулась. Поскользнулся! Так ему и надо.

Одним рывком лорд перевернулся и вскочил на ноги. Ошарашено глядя на меня. Я, мрачно, на него.

И тут навалилась усталость. Так сильно, что я не удержалась, села с размаха в снег. Ноги дрожали, во рту пересохло, слабость волной прошла по телу, делая его непослушным, ватным. И пить так хочется…

Я потянулась к снегу, зачерпнула пригоршню. В холодных моих ладонях он даже не таял. Лизнула. Хо-олодно. Не заметила, как мужчина подошел ко мне, присел на корточки, внимательно заглядывая в лицо.

— Встать сможешь? — хмуро спросил он.

Я неуверенно кивнула и, игнорируя его руку, медленно поднялась. Лорд тихо свистнул и тут же рядом оказался жеребец, приплясывая от нетерпения. Когда меня усадили в седло, я не нашла в себе сил возражать. Мне было так плохо, что единственное, о чем я могла думать, это как бы ни вывалится из седла. Никакой радости от обратной дороги, я не получила.

К счастью, доехали мы быстро. Уже на подъезде к приюту стало легче. И когда, перемахнув через полуразрушенную ограду с тыльной стороны Риверстейна, мы подъехали к конюшне, мне уже было значительно лучше. Даже способность думать вернулась. И я задумалась, как это лорд так поскользнулся, что отлетел от меня на добрых пять саженей?

Ничтоже сумняшеся, я ему этот вопрос и озвучила. Мужчина поперхнулся.

— Ты что, издеваешься?

— Да я просто спросила, — протянула я и бочком, быстренько выскочила из конюшни. Взгляд лорда, которым он одарил меня напоследок, мне очень не понравился.

В своей комнате я медленно сжевала кусок черного хлеба с сыром, который предусмотрительно здесь припрятала. Про мое возвращение в общую спальню, вроде как забыли, а я не торопилась напоминать. Одиночество меня не страшило, а даже если бы и страшило, я все равно предпочла бы его обществу таких, как Рогнеда. Хвала Пресветлой Матери, лорду Дарреллу хватила ума не скакать на своем жеребце через центральный вход, а проехать в обход! Я представила, как заезжаю в ворота, укутанная в дорогущий меховой плащ куратора, а он сзади почти обнимает меня и горячая краска стыда залила лицо. Если кто-нибудь это видел… позор — то какой! Да меня живьем съедят и косточки обглодают! Стыдно-то как…

Потом вспомнила, как хохотала, прижимаясь к нему спиной для равновесия и тепла и мне совсем худо стало! О чем я только думала!

Однако, лорд удивительно хорошо осведомлен о тайных тропах местности и разрушенных местах в кладке ограды. Это странно. Может, он бывал в этих местах раньше?

Я вспомнила, как уверенно он несся через поле, а ведь места у нас дикие, северные. И болот полно и озер с темной, непроницаемой водой и глубокими омутами. Заезжие чужаки с основной дороги никогда не съезжают, тем паче зимой, когда коварный снежок приметает топи и озерца, в которых столь легко сгинуть.

И все же… как он так далеко отлетел?

От еды полегчало, хоть и присутствовала во мне еще дрожащая слабость.

Но нужно идти на вечерние занятия. Обозленные настоятельницы только и ждут на ком отыграться, так что опаздывать не стоит.

Остаток дня прошел как в тумане. Я безучастно отсидела на занятиях, что-то бездумно записывая, заглянула к Ксене, которая снова спала, посидела в часовне. Данила снова не пришел. Сегодня я этому даже обрадовалась. Вести изматывающие разговоры сил не было.