Лев для Валерьянки (СИ) - Леденцовская Анна

Львиный хвост с кисточкой на конце дернулся и раздраженно щелкнул по пушистому ковру с приглушенным звуком, как при ударе хлыстом.

— Значит, мое согласие дает шанс Берту. Все-таки шантаж… А куда делся мьест Рсмурс? Почему вы остались без секретаря? Он участвовал в заговоре? — У Леры мозги вскипали от обилия информации и легкой паники. Вся ситуация в целом ей совершенно не нравилась.

— Мьест Рсмурс пока сидит на цепи, к моему глубокому сожалению. — Хвост графа уже ходил ходуном, выдавая его эмоции. — Он не заговорщик, а просто влюбленный дурень. Попытался освободить из-под стражи мою бывшую невесту и ее мать. Не мог дождаться суда…

В голосе льва прозвучали рычащие ноты злости и раздражения.

— Кстати, должен вас предупредить, — граф Нейрандес опять заходил по кабинету, пытаясь успокоиться, — вы, конечно, можете отказать, но тогда проживете всю жизнь в одиночестве. И нет, это не угроза. Мой зверь будет все чаще брать верх, инстинкты — преобладать над разумом, и любой, кто рискнет сблизиться с вами, будет устранен. Скорее всего, со временем я сойду с ума, и меня всем прайдом прикончат тоже. Такое уже встречалось в хрониках, но не в нашем роду. Кейтсу как единственную наследницу принудительно выдадут замуж, и ее супруг займет мое место, став новым графом Нейрандес. Так себе перспектива. Простите, что взвалил на вас эту ношу, но зато я предельно честен, а еще точно могу обещать, что буду любить вас. Это совсем не сложно — полюбить того, кого уже признала твоя вторая сущность.

— А я? То есть мои чувства вас не интересуют! — Валерианне очень хотелось рыдать от безысходности и обиды. Не то чтобы граф был ей противен. Она помнила, что мужчина он видный и привлекательный, а его львиная сущность и вовсе была выше всяких похвал, но вот хотелось бы не так. Хотелось любви, настоящей, до мурашек. Сейчас, а не в туманной перспективе. Как у Берта и Кейтсы.

— Мисель Ковалева, вы почитайте документы. Просто вдумчиво изучите и поразмышляйте. Это все, что я могу сейчас вам посоветовать. Вас проводят. — Огромный кот громко рявкнул и, тяжело вздохнув, отвернулся.

Валерианна дрожащими руками сгребла со стола пухлую папку и, прижав ее к груди, послушно вышла из кабинета вслед за уже знакомой женщиной в форменном сером платье.

Непонятно, что за условия будут в бумагах, но пока перспективы на дальнейшую жизнь были мрачноватые.

Глава 24

В свою спальню Лера прокралась как мышка. Ей совсем не хотелось, чтобы Кейтса узнала, что она вернулась. Только расспросов подруги сейчас и не хватало для пущего счастья.

Чего она не учла, так это нюха мантикоры, а еще безмерно беспардонной призрачной бабули, которая точно желала выяснить, до чего они с Маалем договорились.

— Ну что, надеюсь, этот молокосос, называющий себя графом, вырос и научился действовать более решительно? — просочилось сквозь стену привидение старой карги. — И ты тоже тащи его к алтарю, раз уж так свезло. А то, как Луиза, поверишь в любовь неземную и останешься с пузом. Кто их знает, этих безголовых кошаков. Им бы только по весне поорать дурниной да перед дамами причиндалами потрясти. Тьфу! Без меня бы еще долго хвост жевал… Ну? Чего молчишь-то? Али не решился тетеха сиятельный?

Ох как надо было сейчас Валерианне на ком-то выместить свое раздражение и обиду, а тут вот как раз нарисовался как минимум второй по значимости, если не первый, источник ее неприятностей.

— Ах ты, грымза старая! Так это твоя дурацкая магия! — В Лодраш полетела та самая папка с договором. Конечно, никакого ущерба давно покойной древней старухе она не нанесла, только раскрылась веером, разбросав по ковру листочки документов. — Я тебе что, игрушка? Или инкубатор для твоего графа? А Кейтса? Она же тебе родня какая-никакая?

— Еще одна дура! Тьфу на вас всех! — взвившись под потолок, взвизгнула противная бабка. — Ты счастья своего не понимаешь? Целый граф со своим графством у твоих ног будет. И о девчонке я как раз забочусь, ей только по женской линии проклятия не хватало, если за нелюбимого выйдет. С моим-то даром она тогда после первой брачной ночи вам тут такого наворотит, что земля содрогнется. Где кольцо, спрашиваю⁈

Старая ведьма шипела рассерженной коброй, разбухая, как жаба, которую малолетнее хулиганье надуло через соломинку.

— Этот меховой недоумок должен был надеть тебе кольцо! Где оно? Сняла?

— А вот нету. — Лера демонстративно покрутила перед психующей бабусей руками. — Я сказала вашему графу нет!

— Что-о-о? — Уж утратила старая карга силы или не все передала, но от ее вопля по спальне Валерианны словно вихрь прошелся. На пол полетели маленькие вещички, шторы захлопали и закрутились спиралями, а на голову девушке посыпалось мелкое крошево старинной лепнины с потолка.

Бумаги взметнуло осенними листьями. Один листок разъяренное привидение внезапно каким-то образом ухватило призрачными пальцами и вчиталось в чернильные строчки.

Как ни странно, от этого нехитрого действия бабуся Лодраш моментально успокоилась. Скривив непонятную гримасу, она снова приняла прежний вид сухонькой, слегка сгорбленной призрачной пожилой дамы.

— Ну хоть так. Простых путей не ищет, но, может, и прав. Все же зря его дурнем обозвала. Возмужал Маалюшка. Хитрит, — забормотала она себе под нос и щелчком пальцев собрала разлетевшиеся листочки в папку.

Видно, что-то из умений у старухи осталось, а может, это были какие-то фишечки загробного существования, как у полтергейста. Ткнув в папку когтистым пальцем, привидение прошипело Лере приказным, не терпящим возражений тоном:

— Ты, девка, не дури и документики прочти! Может, до чего мозгами и дойдешь.

А потом как ни в чем не бывало вылетело сквозь дверь, громогласно зовя Кейтсу и сообщая мантикоре, что ее подруженька совсем обнаглела, заботы не ценит и от графа нос воротит, а ее, уважаемую ведьму, еще и костерит по-всякому почем зря.

Валерка от пережитых эмоций после перепалки с вредной старухой плашмя рухнула на кровать. Папку с пола она поднимать не стала, хоть и хотела вначале сразу прочитать. Однако после заявления старой карги решила, что пусть валяется. Девушка не знала, плакать или смеяться над нелепостью происходящего.

— Да, уж как свезло, так свезло! Классика жанра попаданчества. Нищебродка и его сиятельство вельможно-пластилиновое. Прямо бегу и падаю в объятия! — язвительно бурчала она, разглядывая хитросплетения потолочного орнамента. — Кейтса поправляется, а посему не свалить ли мне в милый, милый дом?.. Хотя Айло, наверное, ничуть не лучше этой дохлой старой змеищи.

Впрочем, валяться просто так тоже было не в Леркином характере.

— Так-то я вообще еще до этой карги собиралась прочесть, что там мне всучил этот котище. Вот и прочту! И кстати, раз он такой лапочкой пытается быть, то пусть мне найдет какой-нибудь артефакт в комнату. А то просачиваются тут всякие дохлые ископаемые, никакого понятия о личном пространстве.

Бумажки в папочке ее впечатлили. На плотных листах гербовой бумаги, заполненных каллиграфическим почерком с фигурными завитушками, обнаружилось много чего занимательного.

Сначала после титула и полного имени его сиятельства — а он, как оказалось, был Мааль Шаезль Орнейдо ло’у Гриррыкнов, граф Нейрандес, — шло перечисление его заслуг чуть ли не с пеленок, образование, состояние счетов, количество земель, недвижимости и перечень обязанностей, полученных вместе с короной правителя. Потом отдельным списком излагались обязательства перед прайдом, живущим на землях графства. В частности, речь шла о наследовании и пресловутом праве сильного, доказываемом на арене.

— Все это, конечно, страшно любопытно, — Лера мельком просмотрела эти странички, решив, что потом изучит эту информацию, — а я-то тут при чем? Где-то же здесь должно быть про невесту, то есть как бы меня… Ага!

С первых предложений ничего понятнее не стало. Сначала шло скромное «мисель Валерианна Петровна Ковалева, статус: попаданка, раса: человек» и указывалось место жительства: «город Энермейм, дом двухэтажный „Пушистый мох“, переулок Мурчащих Рыбок, 5». Далее почему-то следовал подробный перечень полагающихся невесте драгоценностей, описание свадебного платья, а также церемонии и прочих присущих торжеству моментов.