Исповедь палача (СИ) - Меркушев Арсений Викторович

Ее звали «Алармой», а его Николасом. И были они знакомы всего пару месяцев — ровно столько функционировала «Аларма», и все это время он, впрочем, как и другие из его команды, были с ней — и в горе, и в радости, …. До тех пор, пока смерть не разлучит их. А основанная их задача и состояла в том, что бы этой самой смерти не было, хотя в ближайшие пару недель, если не в масштабах отдельного человека (ибо тут ничего не поделаешь — человек смертен), то по крайне мере в масштабах человечества. Они должны били сделать все, что бы умники из «Темпоса» таки смогли увидеть ЗАВТРА, и устранить причину, которая мешает им его увидеть.

Но все закачивается — заканчивается их смена. Четыре часа — это немного, но достаточно, что бы глаз успевал замылиться, а человек начал делать ошибки.

— Не стоит расстраиваться Николас. Все что можно, вы сделали. Дай шанс другим. — Говоривший это старик, их гуру, начальник их смены и один из творцов «Алармы» похлопал Николаса по полечу. — Пойдем лучше кофейку выпьем.

— Мы сделали все что могли…Это Вас как то успокаивает? Вы не боитесь?

— Ну…знаешь, за свою историю человечество не раз, и не два устаревало истерику. Знаешь, почему в 1001-м году Европу потряс жуткий голод?

— Неурожай, чума, война?

— Не угадал. 1000 лет от Рождества Христова. Все ожидали конца света. А если он будет — так есть ли смысл распахивать поле. Вот ты будешь в доме перед сносом делать уборку? Нет? Вот и крестьяне не стали. Люди банально засеяли меньше чем обычно. Та же история, хоть в меньшем масштабе, повторилась в 1033-м, и в 1500-х годах. Или вот еще…Ты этого не застал, а я помню истерику связанную с проблемой 2000, панику по поводу азиатского и свиного гриппа, птичьего гриппа, и эпидемии английского пота в 2025-м.

— Вы считаете, что все это вокруг, — Николас махнул в сторону людей в снующих в зале, — последствия паники.

- Нет, не считаю, — начальник смены вздохнул, — надеюсь. Мы не смогли найти причинно-следственную связь. Значит или ее нет, и проколоть время не могут по иным причинам, или мы просто не сумели. Возможно мы просто искали не с того конца. Или скармливали нашей девочке, — кивок в сторону здания, где располагалась основная часть «тела» «Алармы», — не те запросы, критерии. Как бы то ни было, остается запасать попкорном и ждать…и делать ставки.

Пожилой человек вдруг с интересом посмотрел на своего собеседника — по его лицу вдруг начали разглаживаться морщины, что бывало с ним в случае какого то озарения. Еще через пару секунд его собеседник встал из-за столика в зоне отдыха и пошел назад — к своему рабочему месту, которое к тому времени было уже занято сменщиком. Предвкушая нечто интересное, старик поспешил за ним.

— Кларенс, погуляй. — Николас, легонько хлопнул своего коллегу сменщика по плечу, — мне надо еще несколько минут.

— Какого черта, Николас?!

— Надо. Есть идея.

— Сейчас уже моя смена.

— Ничего. Погуляешь. Если мы переживем эти сутки — никто и не вспомнит, а если нет — никто и не узнает. Логично?

- У тебя есть 5 минут. И я буду наблюдать за всем, что ты делаешь.

— Тогда занимай очередь, — ответил Николас, кивая в сторону приковылявшего к ним старика.

К удивлению и старика, и Кларенса их коллега не полез в базу действительных угроз — выявленных, предотвращенных, отсроченных или стоящих в очереди, ожидая решения. Он решился проанализировать не выявленные кейсы, а те, где девочка расписалась в отсутствии угроз. Уже через 10 минут анализа начала вырисовываться интереснейшая картина — при относительно равномерном распределении целей, которые сама же «Аларма» признала ложными, резко выделялся некий Кейс№ 1010. Казалось, что «Аларма» поднимала его, но заданные параметры поиска мешали ей просигнализировать о его опасности, и она признавал его ложной целью, но лишь для того что бы снова поднять его. И так около 20 раз и ровно в 20 раз больше, чем какую либо другую ложную цель. На получение ответа на запрос ушло еще несколько секунд, и когда, наконец, аналитик щелкнув по значку этого странного ложного кейса, раскрыл его содержимое — он замер, переваривая увиденное. А потом, тихо матюгнувшись, старик, стоявший за его спиной, схватил коммуникатор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кейс № 1010– не отвечал параметрам поиска. То, что хранилось на складе лаборатории в маленьком городке Новато в солнечной Калифорнии— не несло угрозу биологической природе человека, не вредило его здоровье, не вредило окружающей среде. И несло смертельную угрозу всей цивилизации. И оно, скорее всего, уже было на свободе.

Аналитик не успел — ответ цивилизации на вызов был дан с опозданием.

Отступление. За несколько лет до «Смраной недели»

Что есть жизнь? Жизнь есть болезнь материи. — Так сказал один философ. Но тогда возникает вопрос — только ли одной болезнью может болеть материя, или кроме жизни, она может подцепить что то еще? И как одна болезнь воспримет другую — возникнет симбиоз, конфронтация или обе хвори друг друга просто не смогут заметить?

Когда большое мусорное пятно, состоявшее в основном из пластикового хлама, достигло площади Китая, и стало мешать не только промыслу рыбы, но даже судоходству — размеры бедствия стали экономически значимы настолько, что решать проблему стало не просто желательно, а необходимо.

Главная проблема была в пластике — он не разлагался, не опускался на дно, а океанские течения их года в год сбивали его в мусорные кучи в Тихом, Индийском, Атлантическом океанах.

Были выделены финансирование, лаборатории получили гранты, и начали искать пути решения проблемы.

Любая экологическая проблема решаема, если ее решение выгоднее ее наличия. И решение было найдено, а вернее сразу несколько. И в этом заключалась проблема, издержки и бонусы которые получают те, кто хочет создать нечто принципиально новое.

Так, создание ядерной бомбы обошлось США в астрономическую сумму — примерно каждый 20-й доллар, которые американцы потратили во Второй Мировой войне были потрачены ради создания атомной бомбы, а через 40 лет этот фокус смогла провернуть и ищая Северная Корея. А все потому что, в отличие от США, она знала КАК, и могла позволить себе не совершать принципиальные ошибки, не идти по пути дорогостоящих тупиковых путей, не делать то, без чего можно и обойтись. В принципе любой промышленный шпионаж и должен ответить на два главных вопроса — как надо и как не надо. Именно поэтому создавать, что-то новое всегда труднее, чем воспроизводить.

Но создавая нечто новое, будь то ядерное оружие или новый тип двигателя, кроме затрат на ненужные опыты, странные эксперименты и прокладку тупиковых путей, кроме всего этого вы, в качестве приятного бонуса получите еще кое что. Это результаты тех самых ненужных экспериментов, новые знания и опыт, и наработки, полученные в ходе движения к основной цели. И этого нет у других. Зато есть у вас — полученное дорогой ценой конкурентное преимущество. И если его нельзя использовать его тут и сейчас, то его надо хотя бы сохранить в тайне.

Решение пластиковой проблемы не было исключением из общего правила. После постановки задачи и выделения фондов, очень немаленьких фондов, нескольким конкурирующим группам был получен и результат — восемь рабочих групп пришли практически нос к носу со своими наработками. В итоге — пошли по самому затратному из вариантов — несколько кораблей гигантским неводом вылавливали пластик, и тут же на месте сгружали на судно-матку, где его и перерабатывал. Да, вариант был дорог, но он создавал рабочие места и давал для медиа хорошую картинку, и на тот момент это показалось главным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но любая, даже самая сложная проблема обязательно имеет и простое, легкое для понимания, но неправильное решение. Такое решение тоже было найдено. В ходе опытов по укоренному разложению пластика — был совершен прорыв — была найдена еще одна болезнь материи — вид бактерий разлагающих пластик — быстро и эффективно. К сожалению слишком быстро, слишком эффективно, разлагая за стуки то, что не должно было разлагаться ни за 100, ни за 1000 лет. И при этом размножаясь, производя споры легко переносимые ветром. И все тихо и аккуратно, правда с выделением очень агрессивной, но не стойкой кислоты.