Самый длинный век - Сергей Калашников

Небось, надоел уже Вам своими сетованиями? Так я сам весь извёлся за эти дни, пока пребывал в тревоге за наших мстителей.

Вернулись они живыми и почти непоцарапанными. Рассказали много увлекательного.

***

– Стрелы для предзимней охоты на оленей у меня все дома хранились, поэтому я не пошла сразу в Горшковку, а сначала завернула в огородное стойбище, – это моя мамочка повествует. Она подросла за два года нашего знакомства, окрепла и очень похорошела. – Прихожу, а там всё в порядке, не было у нас незваных гостей. А уж оттуда холмами по козьей тропе перебежала к озеру и отыскала след девчат-беглянок. В Комариной-то Пади им деваться некуда, там только вдоль Клыкастой Гряды под ногами не хлюпает.

А только вижу, что никого, кроме невест, тут нынче не было, однако, дымком тянет. Получается, преследуют их чужие, но на отдых уже остановились, потому что подкрались сумерки. Я тогда поодаль от следа немного прошла им навстречу и спряталась между кустом и боком валуна.

Там и прождала до утра, вымазывая лицо грязью и пряча руки под одежду, потому что комары там ужас какие злые, – она зыркнула из-под всё ещё оплывшего глаза. И продолжила:

– Едва рассвело, появилось четыре охотника, судя по одежде и по деревянной рыбке – из того же племени, что и прошлой весной, которые ещё Зайчонка моего заколоть хотели. (Моё имя, Топ, как раз и означает "зайчонок")

Мама еще ничего не добавила, но я уже понял, что ни один из тех, кто похож на людей, грозивших её ребёнку, не ушёл. Она ведь у меня – простая древняя женщина с легко предсказуемой реакцией на угрозу тем, кто ей близок.

– Заднего я застрелила в спину. Он закричал, когда почувствовал стрелу под лопаткой, поэтому остальные обернулись и замерли. Они ведь стрелы не видели, вот и пытались понять чём дело. Тут я второму в горло и попала. Третий бросился ко мне – видимо приметил, что куст шевельнулся, и ткнул копьём прямо туда, где я была. Недавно. А он наконечник об валун разбил, а тут я ему в живот и попала, но уже из другого места стреляла. Четвёртый, что впереди шел, как раз подоспел, но я уже спряталась за камнем и дала дёру. Он ломился за мной, но спервоначалу поотстал, а потом у меня уже стрела была на тетиве, так что ему в грудь и досталась, когда он только замахивался копьём.

Да. Вот такой человек, моя матушка. Стремительная Ласка – лучше про неё и не скажешь.

Должен признаться, что племя своё Тёплый Ветер сколотил из одних сплошных уникумов. Имею ввиду не только женщин – у него братья один другого замечательней. Отец Кита, Глубокий Омут, горазд мастерить. А мой папенька вообще лучше всех. Не знаю как это другими словами объяснить. В общем, он очень чуткий. Причём, во всех смыслах этого слова.

Так вот, матушка моя после того, как расправилась с погоней, что следовала за "невестами", ещё три дня провела в засаде, отойдя немного ближе к Горшковке вдоль того же самого следа. Но больше никого не подстерегла.

***

Следующим рассказывал Острый Топор:

– Мы, когда дошли до посёлка гончаров, то никого там не застали. Только и тел убиенных жителей не нашли. Опять же жилища все в целости сохранились, то есть безобразий нападающие не учинили, а, куда девались – кто ж его знает? Тут вождь Тёплый Ветер и говорит:

"Эх, Острый Топор! Знал бы ты, что станется с жителями Горшковки, когда бил им морды за негодную посуду!?"

На что я ему и отвечаю:

"Нет, Тёплый Ветер. Бекасы не били моды гончарам. Это Плывущие Селезни жаловались на то, что криворукие люди дают за хорошие шкуры негодные вещи"

"Зачем людям брать шкуры у гырхов, если они сами убивают много оленей?", – спросил меня вождь Тёплый Ветер.

"Затем, – сказал я в ответ, – что так хорошо выделывать шкуры они не умеют"

"Это правда, – подтвердил мои слова Тёплый Ветер. – Но куда все подевались?"

Я не знал, что ответить и промолчал. А потом чужие вышли из зарослей и побежали к нам, размахивая копьями. Они, оказывается, издалека заметили наши лодки и спрятались, поджидая, когда мы приплывём и выйдем на берег. Их было много (подчеркну, что с числительными, превышающими десяток, мои современники несколько затрудняются), и вождь Тёплый Ветер приказал уплывать.

Мы бросились к лодкам, но самые быстроногие из племени Деревянной Рыбы уже добежали до челнов. Колючий Окунь, Дальний Бросок и Большая Корзина – самые молодые и резвые из нас, первыми домчались до берега и закололи всех, кто пытался помешать отступлению. А потом мы уплыли и Дальний Бросок с Большой Корзиной, стоя на корме каждый своего челна, отбили копья, которые Деревянные Рыбы бросили нам вслед. А Колючий Окунь зажимал руками рану у себя на бедре и не мог грести.

Но тут мы увидели, что другие гырхи вышли из ям для копки глины и напали на Рыб потому что у многих из них не осталось в руках копий, которыми они пытались поразить нас. И тогда мы тоже повернули обратно. Многие Рыбы убежали и мы преследовали их три дня вместе с Плывущими Селезнями. Но никого не догнали.

Острый Топор перевёл дух и посмотрел сначала на Тёплого Ветра, который просто кивнул, а потом на Сизое Перо – вождя Плывущих Селезней. Тот тоже кивнул, но иначе, чем наш вождь, и начал своё повествование.

– Плывущие Селезни давно не били морд гончарам. Ведь, сколько ни бей, те всё равно не могут делать хороших горшков. Мы даже почти не встречались с ними, потому что они сидят на одном месте, а мы переходим в поисках хорошей охоты. Мальчики из Горшковки прибежали к нашему стойбищу и рассказали, что Люди Деревянной Рыбы убили всех, кого смогли поймать, и попросили принять их к нам в племя. Но мы ужасно испугались, что если Рыбы убили гончаров, то они могут напасть и на нас. Мы так сильно боялись этого, что взяли копья и отправились охотиться на этих опасных зверей.

Подкрались к селению и стали ждать, когда кто-нибудь пойдёт за дровами, чтобы напасть, потому что врагов было больше, чем нас. Потом увидели лодки Бекасов и Барсуков и, как Рыбы от них прячутся. И тогда решили ударить Рыбам в спины, когда они нападут. Так мы и поступили. Очень хорошо, что у многих из них не было в руках оружия, когда это случилось.

***

Не стану дальше пересказывать дословно, потому что речь древних людей мне самому до сих пор кажется громоздкой и косноязычной. Да и точностью она не отличается – это уж я перекладываю немного на современный лад, чтобы Вас не слишком напрягать.

В общем у Селезней шестнадцать взрослых охотников. Это позволяет мне оценить численность напавших Рыб человек в тридцать, что довольно много по нынешним местам. Причём, это ведь не все мужчины племени, а только одна из групп. В прошлом году весной к нам приходили разведчики тоже от них числом четырнадцать человек.

Язык их нам непонятен, то есть, прибыли они откуда-то издалека. Потому что в здешних краях все говорят похоже и способны объясниться между собой. Одним словом, очевидно крайне неприятное обстоятельство – угроза внешнего вторжения нависла над нашим относительно тихим мирком.

Ни мы, ни Селезни потерь пока не понесли – Рыбы очень быстро ретировались. А вот от населения Горшковки почти никого не осталось. Только два мальчишки, которых "отдают" нам. Правда, взамен Сизое Перо попросил себе в жёны мою мамулю, но она сказала, что если он об этом ещё хотя бы раз заикнётся, то она ему открутит нафиг то, чем он любит женщин.

И знаете, как отреагировал вождь? Восторженно сверкнул очами – я бы так сказал. А мамочка моя мило покраснела. Да, живёт в ней бесёнок, этого не отнимешь. Как я понял, к весне у нас в семействе будет прибавка. Нет, по её фигуре это пока не заметно, однако папочку мамочка всё чаще переадресует к неандерталочке. Бережётся, что ли? Вообще-то, хотя мораль у этих людей и близка к поведению животных, но какой-то рационализм во всём этом просматривается.

Снова я отвлекаюсь. Топор с Пером старые знакомые. Они встречались ещё до того, как привели свои бродячие группы в эти края. И про племя Зелёных Лягушек оба знают ещё со старых времён. Вот эти два достойных мужа и беседовали долго о том, как дальше жить. Тёплый Ветер рядом сидел и, не раскрывая рта, слушал. Ну и я по долгу службы, так сказать, внимал.

Разговор скакал с темы на тему. И о холодных зимах, и о неважной охоте в морозную пору. Об обилии рыбы после окончания половодья, об охотниках, что приходят из-за гор (не Рыбах, других, знакомых). И по мере того, как шло обсуждение, перед взором моим всё яснее рисовалась картинка угрозы с юга. То есть ранее жившие за горами племена в этом году не прислали сюда команды добытчиков мяса. Бродяги-Селезни с ними встречались чаще, чем наши – домоседы. Только встречи те имели место не в это лето.

Волок в реку на юге, которым переваливают горы Барсуки и Бекасы, другим племенам не нравится, потому что пользоваться им, не имея лодок, бессмысленно, вот и ходят в основном тем путём, по которому удобно тащить добычу на волокуше. Ещё отметили, что обе группы неандертальцев, и Бекасы и Селезни, двигались сюда не через перевалы, а пробрались с запада, преимущественно на плотах по озёрам, похожим на наше. А вот Зелёные Лягушки тоже с запада шли, но южнее, по ту сторону гор. А Рыб их предки встречали раньше, ещё до того, как отправились в наши края. Тогда это было мирное племя. С ним почти никогда не ссорились, а уходили оттуда, откуда они неандертальцев прогоняли. Но, наверное, в тех краях стала совсем плохая охота.