Наследник - Иар Эльтеррус

По губам «безумца» скользнула едва заметная улыбка, он медленно наклонил голову. Остальные тоже сообщили, что согласны, хотя по уставу их согласие и не требовалось. Но принято было, идя на верную смерть, спрашивать, и этот обычай никогда не нарушался, ведь трусов среди русских военных обычно не водилось. Капитан поблагодарил экипаж улыбкой, затем достал из своего браслета специальный ключ, вставил его в гнездо на левом пульте и три раза повернул, после чего ввел пароль. Теперь для взрыва корабля требовалось всего лишь еще два раза повернуть ключ и подтвердить приказ словесной формулой, известной только действующему капитану и меняющейся три раза в сутки при помощи искина.

Ситуация продолжала ухудшаться — все больше европейских, американских и крэнхианских кораблей включались в бой, выбивая немногочисленных защитников. Они явно стремились захватить фрегат с эсминцем до подхода подразделений «безумцев». К счастью, земляне и крэнхи не успели договориться и действовали вразнобой — только это пока и спасало.

Не успели! Шесть истребительных эскадрилий ворвались на поле боя и завертелись в своей коронной карусели, за несколько минут выметя из окружающего пространства крейсера и линкоры, почти беззащитные против атаки «безумцев» на вертких, прекрасно вооруженных машинах. Что интересно, ни один из американских или европейских «безумцев» не перешел на сторону своих земляков, все продолжили выполнять приказ командующего. Впрочем, неудивительно, все знали, каково омерзение «безумцев» любой национальности к обществу, в котором главную роль играют деньги. Слишком они отличались от обычных людей, слишком другими были, слишком иными интересами обладали, чтобы пойти на поводу у подонков, устроивших эту бойню ради собственной выгоды.

Еще через четверть часа подоспели крэнхианские «безумцы» и ринулись на помощь своим земным собратьям, имея, видимо, на то приказ своего командующего. Как ни странно, земляне каким-то образом поняли, что «коты» им сейчас не враги, а союзники, наверное, интуитивно.

Михаил со злорадной ухмылкой слушал, какими словами кроют американцы и европейцы осмелившихся противостоять им русских. А нечего было нарушать договоренности! Нечего было пытаться захватить «Тень»! Совсем обнаглели, до последней точки дошли. Жаждут получить первыми информацию, способную изменить всё. А ведь он и сам пока еще ничего толком не знает! Да, осознал наличие во вселенной некой всеобъемлющей структуры, пронизывающей все вокруг, но не более. Что это такое? Для чего? Как можно воспользоваться? И нужно ли? Ответов нет. Сначала необходимо обнаружить комплекс Лонхайт. Для этого стоило вместе заниматься исследованиями, а эти пожелали отхватить все себе. Понятное желание, конечно, но сделать это так топорно? Проблема в том, что в гиперпространство не уйти, сканеры сообщают, что на фрегат нацелено сотни полторы мощных гиперорудий и сотни торпед. Одним залпом в мелкий мусор превратят.

Воцарилось шаткое равновесие — бунтовщики отошли, но заняли позиции вокруг таким образом, чтобы отрезать «Тени» и «Поиску» любые возможности прорыва. «Безумцы» мошками вились вокруг них, тут же жестко реагируя на попытку приближения корабля любой принадлежности.

— Полное включение! — скомандовал Михаил.

— Простите, товарищ капитан, но зачем? — не выдержал Хмелин.

— Не знаю… Но чувствую, что это может помочь.

— Мы же не отрабатывали полное включение. Для срабатывания экипажа в нем требуется как минимум полгода…

— Знаю, — вздохнул Михаил. — Но я не вижу другого выхода. Осталось надеяться только на интуицию. А она буквально кричит о включении…

«Безумцы» переглянулись, затем дружно наклонили головы. Бывший полковник покосился на них и тоже кивнул, остальные последовали его примеру. Неудивительно, что они сомневались — прямое включение, кроме истребителей «безумцев» почти никогда не использовалось, поскольку человеческое сознание было не в состоянии оперировать такими потоками данных. А уж тем более множественное включение. Странно как раз то, что члены экипажа решили пойти на поводу у молодого капитана, почти не имеющего опыта.

Решившись, Михаил активировал имплант, прогнал тесты, привел в рабочее состояние и присвоил себе первый ранг — ведущего. Пилоты и канониры в то же мгновение последовали за ним, встав в создаваемой иерархии на ранг ниже. Задержав дыхание, капитан отдал мысленный приказ на активацию полного включения. Чувства начали медленно гаснуть, затем погасли окончательно, оставив Михаила на мгновение в полной темноте и тишине, он перестал чувствовать тело. А затем его телом стал сам фрегат. Он ощутил все полученные в бою повреждения — они противно саднили. Двигатель чувствовался чем-то базовым, основным, связи от него шли по всем системам корабля.

Потянувшись к оружейным системам, Михаил впервые по-настоящему осознал, что такое работать с опытным экипажем — раньше он командовал кораблями только в обычном режиме. Ему достаточно было желанием отдать приказ, а уж конкретику, не показывая своего присутствия, брали на себя канониры. Точно так же действовали и остальные — от пилотов до бортинженера и врача. Краем сознания капитан ощущал неуверенное присутствие Айзата и Даниила — они вообще работали в прямом слиянии третий раз в жизни, поэтому старались не привлекать к себе лишнего внимания.

«Искин, запустить предстартовые тесты!»

Тот ничего не ответил, но его скепсис Михаил четко ощутил и внутренне смутился, постаравшись не показать этого. Действительно, эти тесты сейчас нужны, как собаке пятая нога, но ему нужно было освоиться, да и время подумать о том, почему интуиция так требовала прямого включения, требовалось. Почему-то из головы не шли упомянутые Старым Зубром устройства в двигателе, назначение которых русские ученые понять не смогли. А ведь управление множеством артефактов Лонхайт шло только через мысленный интерфейс. Что, если попробовать активировать эти самые непонятные устройства? Риск? Конечно! Но какой еще выход из ситуации есть?

Так что терять нечего. Вдруг получится? Вдруг поможет?

Дождавшись включения всего экипажа и получив окончательный контроль над кораблем, Михаил потянулся сознанием к двигателю и принялся внимательно обследовать его. Вскоре ему удалось обнаружить намеки на какие-то тени вокруг контуров гипергенератора, словно оный генератор был окружен чем-то невещественным, но при этом существующим. Сосредоточившись, курсант направил к непонятному нечто желание его активации.

«Проверяю право доступа к точечному двигателю и системам ориентации в сети, — раздался в ответ безличный голос, и перед глазами побежали ряды незнакомых символов. — Коэффициент сетевой толерантности — 0,3 тарха по шкале Ллин-Грай. Втрое превышает обычный для данного биологического вида. Коэффициент осознаваемости действий — 0,06 инх по шкале Майхара. Мозговые импланты недостаточной мощности. По прибытию на синхростанцию требуется внедрение новых, как минимум первого класса адаптивности. На данный момент возможен доступ в минимальной конфигурации, позволяющий не более двух переходов в стандартные сутки».

«Кто это?! — вскинулся землянин. — Где вы?!»

«Интеллектронная система Л300 двигателя марки НХ345-РВ, предназначенная для облегчения расчета курса при точечных сетевых перемещениях первого и второго классов. Более сложные рассчитываются только самим пилотом после внедрения пилотских имплантов».

«Искин! — позвал Михаил. — Ты это слышишь?!»

«Что слышу? — удивленно отозвался тот. — Ничего не происходит. Вы отправили не входящие в перечень описанных запросы к двигателю, ответа, естественно, не получили».

Интересно! Значит, даже искин не слышит эту самую Л300. А остальные люди? Он спросил об этом интеллектронную систему и получил ответ, что для общения остальные разумные на борту не обладают достаточной сетевой толерантностью, у них этот уровень меньше 0,1 тарха.

«Л300, возможно ли использовать мой мозговой имплант для твоего доступа в общую сеть, чтобы остальные тебя слышали?»

«Возможно, хотя мощность импланта недостаточна. Кроме вас могу предоставить другим только внешний доступ».

«Дело в том, что я не пилот, корабль пилотируют „безумцы“, они лучшие».

«Прошу разрешения на сканирование возможностей пилотов».

«Разрешаю».

Прошло несколько мгновений в субъективном восприятии, именно в субъективном, на самом деле Михаил общался с Л300 не дольше нескольких наносекунд.

«Вы называете „безумцами“ прирожденных пилотов, хотя их дар несколько необычен, урезан и неразвит, — сообщила интеллектронная система. — Управляющему кораблем пилоту будет дан ограниченный доступ к контурам точечного двигателя после получения приказа капитана. На борту только вы обладаете достаточным для этой должности уровнем сетевой толерантности. Вы являетесь капитаном?»