Железный Зад (СИ) - Райтерман Лана

Открыв дверь, она вышла на крыльцо и невольно осмотрела округу. Наступило свежее утро. Было очень приятно дышать летним воздухом. Теплый ветер разносил запах цветов, травы и коров. Регина пошевелила пальчиками ног. Не так уж было и плохо здесь. После квартирного ламината и бетонных стен было странно чувствовать бескрайнюю свободу. Только эта свобода делала ее очень уязвимой.

Регина всю жизнь прожила в городе. Для нее было необычным видеть курицу, разгуливающую по улице в поиске зерна. Или как мужики, никого не стыдясь, просто отворачивались и справляли нужду. Тут же бегали дети, которые могли уронить конфету, поднять с земли, облизать ее, выплюнуть грязь и обратно положить в рот. И самое необыкновенное было для нее то, что деревня с раннего утра жила полноценной жизнью. Тут же подтянулись какие-то бабы, стали ее расспрашивать, не жена ли она Володьке, откель появилась и не забыла ли она с собой привезти цацки.

Регина налилась краской. Эти деревенские нахалки высмеивали ее! Совершенно незнакомого им человека начали унижать, указывать на ее пижаму с зайцами и ржать над недалекостью ума. Регине и вправду стало немного стыдно за пижаму. Розовая по цвету и с изображениями большеглазых зайцев, она действительно была ей не по возрасту. Ещё эти дурацкие плюшевые уши висели на груди. Но все же эта пижама Регине нравилась.

Откуда-то появился Владимир с букетом полевых цветов в руке. Бабы, увидев это перешли на визг. Он их послал к черту, взял Регину за руку и утащил в дом.

Регина, так и не отошедшая от позора, села за стол. Владимир же напротив был в хорошем расположении духа. Он взял банку, налил воды и поставил в нее принесённый букет. Стол сразу же оживился. Владимир с плиты принес сковородку, разложил еду по тарелкам и, закинув грязную посуду в раковину, принялся за завтрак. Он быстро поглощал яичницу с помидорами, закусывая хлебом с салом, и только когда, он потянулся рукой за зелёным луком, заметил, что Регина не ела.

— Ты чего? Из-за этих дур переживаешь? Даже не стоит. Им лишь бы кудахтать и ничего не делать.

— Ну, да… Это первое. А второе… К чему цветы?

— Так просто. На стол. Для настроения.

— Я надеюсь, ты не пытаешься за мной ухаживать…

Сказала Регина и щеки запылали ещё сильнее. Владимир тоже покраснел и настолько сильно, что даже лысина пылала.

— Просто между нами разница… Ты старый, а мне девятнадцать…

— Все, Регина, перестань! — перебил он ее и опять взялся за завтрак.

— То есть цветы не для меня?

— Для тебя, но я никогда не думал о тебе, как о женщине! Перестань. Цветы, да, должны быть подарены девушке, просто потому что она девушка, понимаешь? Девушка просто так должна получать цветы и пусть глупые мысли не лезут к тебе в голову. Давай ешь.

Регине стало намного спокойнее. Она взяла ложку, чтобы разделить яичницу на части, но тут Владимир взял ее левую руку. Регине опять почувствовала тревогу. Владимир оказался совсем рядом с ней, она видела его голубые глаза и свое отражение в них.

— Откуда это? — спросил он, потянув к себе ее руку.

Регина не поняла вопроса.

— Пальцы почернели. Ты разве не заметила?

Девушка положила ложку и осмотрела пальцы на правой руке. Совсем немного, не доходя до ногтя, цвет кожи изменился на чёрный. Кожа в этих местах стала грубой и шершавой. Но несмотря на изменения, чувствовала себя Регина как обычно.

— И что это? — спросила теперь уже Регина.

Владимир отпустил ее руку и сел обратно.

— Не знаю. Но, возможно, у той ведьмы, что передала тебе дар, были такие руки?

— Мне кажется, нет. Обычная древняя старуха. Ничего особенного.

— Тогда, это дар так себя проявляет? — предположил Владимир.

Регина открыла рот, чтобы ответить, но не успела. В дверь постучались и они услышали зов:

— О великий батыр Владимир! Лиха беда обрушилась на нашу деревню. Нечисть, дери ее за ногу, не даёт селянам житья. Приди на помощь народу, покажи нехристям свою силушку да потешь заодно гостей иноземных. Никогда они не видели, как бесам хвосты крутят.

Регина открыла рот от удивления и хотела рассмеяться, но Владимир остановил ее. Он попросил ее жестом отвернуться, а сам прыгнул к шкафу, где переоделся в свою рабочий костюм. В этот раз он надел кольчугу со шлемом, из-под кровати достал булаву и с божьей помощью вышел из дома. Дверь за ним захлопнулась и почти сразу же Регина услышала довольные возгласы.

— Ну ничего себе, — шепотом произнесла она.

Когда голоса стихли, Регина позволила себе выглянуть в окно. Толпа людей во главе с Владимиром и Кешбеком шли в направление леса. Их затею она не поняла, да и быстро потеряла интерес. А что привлекло ее внимание, так это завтрак. Теперь ее некому было смущать и она могла без стеснения заняться трапезой.

Регина попробовала есть яичницу ложкой, но у нее не получилось. Ложкой тяжело было захватить кусок, а если и получалось, то она не успевали поднести его ко рту, как он падал обратно в тарелку. Изрядно помучившись, она подумала над тем, чтобы найти другой столовый прибор, но повернув голову в сторону кухни, она не увидела ящика, где они могли бы храниться. Регина опять уткнулась в тарелку и ничего лучше не придумала, как начать есть руками. Тем более что ее никто не видел.

Кусочки, один за другим, заталкивались в рот. Сразу же за ними полезли хлеб с маслом и сыром. Сало Регина брезгливо понюхала и после некоторых раздумий положила в рот. Мягкая соленая масса быстро превратилась в жвачку и, чтобы проглотить комок, девушка сделала глоток сладкого чая.

— Фу! — вырвалось у нее. — Гадость какая.

Регина схватила конфеты, развернула и запихнула сразу две. Начала смачно жевать, но вдруг услышала то ли писк, то ли смех. Она замерла и осмотрелась. Никого не было видно. Девушка продолжила завтрак.

Второй раз она обратила внимание на странный шум, когда начала переодеваться. Регина успела стянуть с себя пижамный костюм и осталась в нижнем белье, когда позади себя услышала хохот. Она обернулась, прикрыв грудь, но никого не увидела. Быстро, надев на себя заранее найденную в шкафу футболку Владимира, Регина прыгнула за кровать и начала наблюдение.

Какое-то время ничего не происходило. Где-то на улице шумели обычные голоса. Птицы прощебетали свои трели. Не так далеко прошло стадо баранов, блея по пути. Регина хотела выйти из убежища, чтобы посмотреть на барашек, она их никогда не видела, но тут она заметила, как на стекле окна появились две ручки.

Блин! За ней подглядывали дети! Регина пришла в бешенство. Дети подпрыгивали, пищали и пытались вскарабкаться на оконный слив, но у них ничего не выходило, Регина кинулась к шкафу, отрыла в нем армейский ремень со звездой на бляхе и выбежала из дома на крыльцо.

Регина хотела было зарычать, но осеклась. Рука с ремнем зависла в воздухе. Она подошла к перилам и перевалилась через них, чтобы разглядеть карликов, упавших в крапиву и смешно дрыгающих ногами от боли.

— Ох, как больно, ой как колется! — Верещал более мелкий карлик. Он пытался встать, хватаясь за крапиву, и опять падал в заросли.

Постарше карлик вел себя сдержаннее, не пищал, но все же шипел на растение. Чесался и проклинал ее. В конце концов, у него получилось встать, ловко перевернувшись на бок. Он притоптал траву, помог встать собрату по несчастью и уже оба вышли к Регине.

Карлики помимо роста отличались друг от друга и возрастом. Один был молодой, без морщин и бороды, но густые черные волосы росли у него повсюду даже на пальцах. Одет был в спортивный костюмчик со шляпой на голове. Старый был в седой шевелюре, весь какой-то мохнатый, но ухоженный. Одет он был в белую рубашку с коротким рукавом и в зелёный жилет. Даже присутствовали брюки. На ногах было что-то вроде лаптей.

— Извините, госпожа Регина, надо было вам сразу представиться, но нам было настолько неловко и в тоже время любопытно, что мы решились на столь подлую дерзость. Надеемся, что вы не осерчали на наше грубое поведение и будете великодушны к нам, — сказал старый карлик, шаркнул ножкой и поклонился.